— Я начинаю понимать, что он в Вас нашел, — сказал тем временем Абрахам. — Вы не только прекрасны, но и сообразительны — сразу поняли, что к чему, и обошлись без истерики. Очки только эти ужасные…
Мужчина потянулся к лицу Марины и снял с нее очки. Она против воли вздрогнула. Он же небрежно бросил очки на постель и подошел еще ближе.
— Что Вы делаете? — все же спросила Марина, постаравшись взглядом передать свое отношение к происходящему.
— Всего лишь любуюсь, — улыбнулся Абрахам, поправляя локон, выпавший из прически Марины. Его рука на этом не остановилась, и кончики пальцев скользнули по шее девушки.
— Я — фаворитка Его Величества, — решила она пойти с другого конца. — Вам не стоит вести себя так вольно.
— Ой, бросьте! — уже откровенно рассмеялся он. — Да Вы сами ни в жизнь не захотели бы с ним переспать — урод тот еще, как только земля держит. Да и вряд ли прочие фаворитки будут рады, если Вы всерьез отнесетесь к своей новой роли. Не говоря уже о Ее Величестве. В этот гадюшник лучше лишний раз не соваться, поверьте.
Но у Марины насчет гадов было иное мнение.
— И все же если я теперь — фаворитка Его Величества, то должна принадлежать только ему, — возразила она.
— А что, муж уже побоку? — хмыкнул Абрахам, явно забавляясь ее тщетными попытками защититься. — Быстро же Вы. А сперва показались такой целомудренной…
Он, уже не стесняясь, принялся оглаживать ее ладонями, одновременно оценивающе разглядывая, будто примериваясь. Он явно уже считал ее своей.
«Марин, давай ему по яйцам врежем, — кровожадно предложил Голос. — Он этого сейчас не ждет».
«И что со мной тогда будет? — уточнила Марина, хотя ей и самой уже пару раз пришла в голову эта мысль. — И не „прилетит“ ли Ксавьеру?»
Воспоминание о муже больно резануло ее по сердцу. Как же он, наверное, переживает. И что пропала, и что… променяла его на постыдную профессию.
«Да ну, брось, — сочувственно отозвался внутренний голос. — Ксавьер же знает, что ты не такая. Он не поверит. Может, даже найдет способ вытащить нас. Надо только продержаться как можно дольше».
«Да, ты прав, нельзя сдаваться», — приободрилась Марина.
— Милорд, отпустите меня, — потребовала она.
— Да разве ж я держу? — хмыкнул Абрахам. — Держат совсем не так.
Он неожиданно присел и обеими руками обхватил ее за бедра, оторвав от пола. Марина охнула и уперлась ладонями ему в плечи.
«Отбиваться будем? — еще раз спросил Голос. — Можно глаза ему выколоть».
Но девушка уже поняла, что чем больше она сопротивляется, тем сильнее это забавляет ее пленителя.
— Хотите покричать? — явно издеваясь, спросил Абрахам, глядя на нее снизу вверх. — Давайте, Вас даже есть, кому послушать. Королевские гвардейцы часто слышат страстные крики фавориток Его Величества. Полагаю, они получают от этого удовольствие: фантазии, знаете ли, порой интереснее реальности.
— Отпустите. Я еще плохо себя чувствую, — схватилась за последнюю соломинку Марина. Сердце у нее от страха колотилось так, что должно было вот-вот выпрыгнуть из груди.
— О, тогда мне следует отнести Вас в постель, — ухмыльнулся Абрахам и действительно пошел к огромной кровати. Бросил Марину в пышную перину и со вкусом заскользил ладонью по ее щиколотке снизу вверх, задирая юбку. Марина отчаянно прижала ткань на бедрах руками, как могла.
— Ого! — ошарашенно радостное изумление озарило лицо Абрахама, когда вместо панталон до колена он узрел черные кружевные чулки и такие же трусики. — Вот это да…
Он в предвкушении облизнулся, окинул девушку «поплывшим» взглядом и тут же навалился, прильнув всем телом. Губы его прижались к ее шее, оставляя омерзительно влажный след, а руки уже тянули трусики вниз. Марина поняла, что сейчас случится непоправимое.
— Извините: у меня сейчас неудачные дни! — отчаянно выпалила она, пытаясь удержать ускользающую деталь одежды. — Давайте… потом как-нибудь.
— А? Что? — Абрахам явно выпал из реальности и не сразу понял, о чем она. — В смысле… А-а!
По его лицу пробежало брезгливое выражение, и в груди Марины вспыхнула надежда. Ей повезло: Абрахам явно относился к той категории мужчин, для которой естественные функции женского организма были предметом гадливости.
— Как неудачно, — поморщившись, тут же отодвинулся от нее молодой человек и даже соизволил слегка оправить задранную юбку. — И все же я рад, что Вы быстро сообразили, что к чему и кого здесь следует слушаться. Будьте паинькой — так для Вас проще всего.
Он хозяйским жестом потрепал ее по коленке. Еще раз окинул взглядом, в котором боролись брезгливость и мужское желание. Брезгливость победила. Он все же вышел, не забыв провернуть ключ в замке.
Марина нервно выдохнула. Щеки ее горели, мышцы мелко дрожали, а в голове метались мысли.
«Надо бежать, — сказал Голос. — Больше недели мы ему врать так не сможем. А Ксавьер вряд ли за неделю что-то сделает».
«Согласна, — ответила Марина. — Только как?»
Она грустно окинула взглядом красивые кованые решетки за окнами, огромные покои, в которых хоть волком вой, и массивные, но увы, запертые двери. Определенно, сбежать отсюда было задачкой не из легких.
Глава 16
То, что решетки не открыть, было ясно с самого начала, но Марина все же попыталась. Увы, окна распахивались настежь, а вот решетки были вмонтированы в стены еще на этапе строительства. Видимо, эти покои изначально проектировались как своеобразная тюрьма. Не стоило и надеяться сбежать через окно. А сад под ним был так близко…
Марина попыталась и с дверью поработать. Вскрывать замки шпилькой она не умела, а потому подошла к вопросу с другой стороны: вспомнила метод госпожи Эгнерции и попыталась снять двери с петель. Увы, несмотря на простоту приема, повторить его не удалось: эти двери, в отличие от простеньких, наскоро сделанных ворот в Школе валькирий, были качественно вписаны в дверной проем и при попытке их приподнять лишь упирались в верхнюю перекладину.
Осознав тщетность своих попыток, Марина села на кровать и задумалась, какие еще есть варианты.
«Какие-какие, — ворчливо отозвался Голос. — Человеческий фактор, разумеется».
«Конкретнее, пожалуйста», — уточнила она.
«Ну, ты же не думаешь, что они собираются морить королевскую фаворитку голодом, верно? — вопросом на вопрос ответил Голос. — Абрахам явно не один день планирует с тобой забавляться: видела, как неспешно подступался? А значит, сюда будет кто-то приходить и тебя будут кормить. Надо просто разговориться с этим человеком и перетянуть его на нашу сторону».
«Хороший план», — одобрила Марина.
.Увы, план был хорош только в теории. К пленнице действительно явились довольно скоро. Крупная женщина в белом переднике и чепчике открыла дверь, вкатила сервировочный столик и снова закрыла дверь. Она сухо представилась, назвавшись Присциллой.
— Господин велел принести Вам предметы женской гигиены, — сказала она и достала из нижнего отсека столика поднос, накрытый салфеткой. Из-под нее виднелось что-то, очень напоминающее марлю с ватой внутри.
Марину внутренне перекосило от мысли, что ей придется пользоваться такими древними изобретениями, неизвестно, насколько грязными руками сделанными. Про критические дни она, разумеется, наврала — они ожидались дней через десять-двенадцать. Но все-таки ожидались. А ведь весь ее годовой запас прокладок остался дома.
«Дома», — с тоской мысленно повторила она. Но тут же погнала от себя упаднические настроения. Какой смысл расстраиваться, что тебя чего-то лишили? Бороться надо, чтобы это вернуть! Например, расположить к себе свою тюремщицу.
Женщина тем временем подкатила сервировочный столик к обеденному столу, что стоял возле окна, и принялась расставлять посуду.
— Присцилла, дорогая, а Вы не расскажете, что тут и где? — состроила наивную дурочку Марина. — Я во дворце совсем недавно, совсем еще ничего не понимаю.
— Туалетная комната вон там, — женщина махнула рукой в угол, где была открытая дверь, через которую и так было видно, что там санузел. — Новую одежду Вам принесут, как и все необходимые мелочи. Если нужно что-то еще, напишите на листочке, я передам Его Светлости.
— Понятно, — ответила Марина, а затем осторожно уточнила: — А как тут насчет прогулок? Без солнца и свежего ветра мой румянец сойдет, я потеряю свою красоту. А красота очень важна для королевской фаворитки.
— Вы же окно открыли, — холодно напомнила женщина, явно не желая строить дружеские отношения. Будто подтверждая это, в покои ворвался порыв свежего ветра, качнув занавеси и скатерть.
— Да, но мне хочется походить, погулять по саду, — пояснила Марина. — Ходить очень полезно, от этого фигура становится красивее.
— Это дворец Его Величества, — напомнила женщина. — Бродить по нему туда-сюда без разрешения недопустимо. Тем более, без сопровождения. А Вам пока не назначили свиту. Да и, честно говоря, фавориткам не всегда ее назначают, только за особые заслуги.
— Ну, хоть по коридору походить, — взмолилась Марина. — Я далеко не уйду, честно-честно!
— У Вас самые просторные покои в этом крыле, — женщина была непоколебима. — Если нужно, можете ходить по ним, сколько угодно — да хоть бегать. Только покушать не забывайте. Приятного аппетита.
И с этими словами она ушла, не забыв закрыть Марину.
«М-да, глухо, — оценил внутренний голос. — Либо она тоже работает на Вельденов, либо тут везде так строго, что даже пукнуть никому нельзя».
«Гарем какой-то, — согласилась Марина. — Даже хуже: в гареме хоть с другими женами поболтать можно, а тут…»
На самом деле объективно тут было хорошо. Наверное, для женщин, с детства привыкших быть лишь украшением интерьера, это место было просто воплощенной мечтой. Позолота, зеркала, отделка мрамором. Статуэтки, картины, вазы с цветами и просто невероятный метраж помещения.
Новые покои Марины были настолько велики, что их дизайнеру пришлось серьезно поработать с вопросом зонирования: в основном с помощью крупных узоров на паркете, принципу расстановки мебели да занавесям. Огромные окна в пол, раскрывающиеся дверными створками, наполняли помещение светом и воздухом. Они как будто объединяли эти покои со всем миром и выходили прямо в небо. Вот только решетки…