«Можно еще овощей вареных попросить», — предложил внутренний голос.
«Неа, их можно пропитать противозачаточным, — возразила Марина. — Ладно уж, поживу пока на орехах и фруктах».
«А про питье забыла?» — фыркнул Голос.
«Ну, значит, буду пить воду из-под крана, — ответила девушка. — Лучше пусть живот болит от кишечного расстройства, чем от последствий отравления местными противозачаточными».
«Логично», — согласился Голос.
— Хм, — Присцилла сдвинула брови, обдумывая странный заказ.
— Вы уборку закончили? Идите-идите тогда, — поторопила ее Марина, чтобы женщина не начала задавать лишние вопросы. — Мне надо заняться собой. У меня свои секреты красоты и делиться ими я не собираюсь.
А собиралась она получше исследовать застенные катакомбы. Настало время раскрывать тайны.
Жизнь в темнице оказалась не такой скучной, как Марина ожидала. Тайные катакомбы окутывали весь дворец, через них можно было попасть и в помещения для слуг, и в личные покои короля, но увы, ни один ход не вел напрямую из дворца, а выходы из любых комнат охранялись. Марина потратила два дня и три ночи на то, чтобы составить подробную карту, которую она хранила за потайной дверью.
Процесс ее составления ощутимо щекотал нервы. По ночам девушке приходилось красться тихо, чтобы ее не услышали, и частенько доводилось проходить мимо спящих людей. Днем же был большой риск, что Присцилла явится «проведать» хозяйку, не обнаружит ее и поднимет шум. Так что Марина перешла на ночной образ жизни, что почти сразу плохо сказалось на ее самочувствии.
«Вот, что ни говори, а гулять по ночам — удел молодежи», — ворчал Голос, наблюдая за тем, как Марина со скрипом, будто старушка, пытается размять ноющие мышцы. Голова побаливала, в теле поселилась слабость, да и горло уже на второй день покраснело — видимо, иммунитет ослаб от недосыпа.
«А что делать? — философски заметила она. — Хочешь жить — умей вертеться, как говорится. Не хочу сидеть и смирно ждать, когда за мной снова явится Абрахам Вельден. Так что давай сейчас по максимуму повертимся, вернемся домой, а там уже и будем лечиться».
У нее даже сложился какой-никакой план, правда, еще не совсем проработанный. Марина нашла комнату отдыха горничных и склад вещей. Можно было, когда совсем уж прижмет, переодеться горничной и попытаться покинуть дворец нагло, у всех на виду.
Но у этого метода был один мутный пункт: Марина не была уверена, что ее не задержат на выходе. Штат прислуги только на первый взгляд был большим, но почти наверняка уж горничные-то точно друг друга знали в лицо и могли поднять тревогу. А может, тут и вовсе нужен был какой-нибудь пропуск. В общем, план был слабенький, но Марину грела уже сама мысль, что он у нее есть.
Кроме того, и помимо ненадежности плана девушку удерживал на месте неожиданный факт. Она обнаружила, что в ее положении, а точнее, в путешествиях по катакомбам, есть свои плюсы: в дневное время можно было много что подслушать.
.- В каком смысле проверка на производстве⁈ — услышала как-то раз Марина весьма знакомый голос — поддельного «секретаря», который опоил ее странным чаем. — Чей приказ?
Она замерла, вся превратившись в слух и приникнув глазом к смотровому отверстию. В комнате находилось двое — тот самый пожилой мужчина, которого она приняла за секретаря леди Мерабы, и еще один, судя по позе — подчиненный.
— Не знаю, милорд, — залебезил второй мужчина. — Такое чувство, что кто-то из старших лордов вмешался и через свои связи воздействовал на канцелярию, чтобы инициировать внеочередную проверку.
— Кто? Брефеда, что ли? — фыркнул «секретарь». — Он разве что эту несчастную Школу инквизиции может проинспектировать. Разве у него остались связи?
— Может быть, он сговорился с кем-то из Фаррелов? — предположил второй мужчина.
— Фаррелы у меня под колпаком, — уверенно ответил «секретарь». — Если только старушка Мераба что-то пронюхала… Тварь та еще. Но кто ей мог подсказать? Неужто… Ах ты ж, сволочь в юбке! Так вот, что они за чаем обсуждали!
Он стукнул кулаком по столу, так что чернильница подскочила.
— Не совсем понимаю, на кого Вы так гневаетесь, милорд, — заискивающе ответил второй.
— На эту Ксавьерову потаскуху, разумеется, — сердито ответил «секретарь». — Эх, поздно мы ее упрятали, слишком поздно. Успела змеюка влезть, куда не следует.
— Простите, милорд, но я все же слишком глуп и не понимаю, о чем Вы, — покаялся второй.
— Эта простолюдинка — жена Ксавьера — видать, за чаем выболтала старушке Мерабе что-то лишнее, — цыкнул «секретарь», поясняя. — А у той информация не ржавеет. Мераба не дура, она всегда знала, откуда в Освении деньги берутся. А теперь, похоже, ушлая бабка осмелела и хочет нажиться на нашем секрете.
— Нажиться? Как? — не понял второй.
— Не знаю пока, — «секретарь» нахмурился. — Может, шантажировать меня будет. Может, попытается доказать факт нарушений на производстве и потребовать у Совета передачи заводов по закону о владении государственной собственностью. Эта тварь такая, она своей выгоды никогда не упустит.
— И что теперь делать? — уточнил второй.
— На уши всех ставить, что-то, — сердито отозвался «секретарь». — Бросайте все, снимайте нужных людей с их заданий и бросайте всех на срочную защиту производств. О цехах с магиками не должна узнать ни одна живая душа, не то, что комиссия из королевской канцелярии. И с Мерабой попытайтесь наладить отношения: может, удастся от нее откупиться.
— Понял, — ответил второй.
— Еще что-то? — спросил «секретарь», немного успокаиваясь и принимаясь шуршать бумагами.
— Ну, я не знаю, как сказать… — протянул второй мужчина.
— Как есть, так и говори, — сердито отозвался «секретарь». — Я уже понял, что сегодня день неприятных известий.
— Да тут не то, чтобы неприятное… — замялся второй мужчина. — Скорее, странности какие-то творятся. На центральной площади вчера был митинг за запрет энергоемких производств. Мол, они город отравляют и детей в мутантов превращают.
— Ерунда, мы это уже проходили, — отмахнулся «секретарь». — Сейчас с проверкой на производствах разберемся и отправим людей народ успокаивать.
— Да, но… — второй мужчина снова замялся. — В этот раз с плакатами были магики. Очень много магиков. Они кричали горожанам, что наши заводы сделали их такими.
— Что за бред? — оторопел «секретарь». — Магики же гордятся своей магической сутью, они бы не стали… Ах ты ж… Брефеда, сволочь! Это наверняка его рук дело. Ну, ничего. Народное недовольство — вещь ветренная. Отправьте стражу разогнать митинг.
— Уже разогнали, — ответил второй мужчина. — Но они собрались в другом месте. Их выгнали оттуда, они снова перешли.
— Ну, так посадите их в каталажку! — сердито рыкнул «секретарь». — Магики же, кто их защищать будет?
— Не могу, — сконфуженно ответил второй. — В том-то и дело, что это мирный митинг. Там кроме магиков только женщины с детьми. Человеческие женщины.
— Что, так много, что их отогнать нельзя? — не поверил «секретарь».
— Да, милорд, — ответил второй. — Чуть не десятая часть города вышла на улицы.
— За два дня собрались? — не поверил «секретарь». — Да, быстро. Это у кого такая хорошая информационная сеть нашлась? Даже у меня такой нет.
— Да, знаете… — замялся второй. — Часть этих женщин, они… ну…
— Говори уже, что ты сегодня нукаешь⁈ — рявкнул «секретарь», который, видно, уже всерьез был раздражен.
— В общем, кто-то увел наших девиц из сферы увеселений, — наконец, признался второй мужчина.
— В каком смысле «увел»? — не поверил «секретарь».
— Сам не пойму, — развел руками второй мужчина. — Вот буквально позапрошлой ночью началось: кучка магиков организованно зачистила всех сутенеров и прибрала к рукам их девиц.
— Что⁈ — «секретарь» аж подскочил, опрокинув стул. — Целое направление обрублено, а вы даже не удосужились охранку привлечь⁈
— Да как же ж ее привлечешь, когда такие масштабы, — жалко развел руками мужчина. — У нас хорошо, если с десяток «подмазанных» есть в королевской охранке. А тут ведь по всему городу. Если б они на простых обывателей напали, еще был бы смысл охранку звать, а тут… магики с сутенерами сцепились. Охранка только посмеется.
— Ну, бандюков привлеките! — потребовал «секретарь». — Мне вас учить, что ли? Возьмите денег у моего казначея, и вперед. Что у нас, головорезов не найдется, чтоб каким-то магикам морды начистить?
— Эмм… господин… — совсем уже сник второй мужчина. — Мы пытались, но… похоже, кто-то предложил больше. И… в общем, начистили снова нашим. И они теперь на нас… кхм… сердятся.
— Кто предложил больше? Брефеда, что ли? — рявкнул «секретарь». — Вы белены объелись? Нет в Крамарине семьи более влиятельной, чем Вельдены. Денег больше только у Мерабы, но Мераба не связывается с шантрапой и неудачниками. Поговорите с подпольными «отцами», предложите больше!
— Не могу, — сказал второй. — Не знаю, почему, но они не соглашаются. Похоже, тут не только в деньгах дело. Они как будто за идею работают.
— Преступники не работают за идею, — со змеиным шипением сказал «секретарь», а точнее, как догадалась из контекста Марина — старший Вельден. — Если им предложили не деньги, значит, что-то еще. Кто-то мутит воду, ставит на уши весь город.
— Кстати о городе, — совсем уже жалко подал голос второй. — Жалобы неожиданно посыпались, совершенно ни с того, ни с сего. Народ возмущен, что землевладельцев нынче мало, выбирать не из кого, всего три семьи… Требуют расширить выбор, предлагают кандидатов…
— Та-а-ак, вот тут точно Брефеда постарался, — сдвинул брови лорд Вельден. — Что-то он совсем оборзел. Не боится, что мы с его женушкой что-нибудь сделаем?
— Да, и о леди Брефеде… — сказал второй, уже откровенно побаиваясь реакции. — Его Величество назначил ее главной фавориткой.
— Да-да, мы же так и хоте… погоди. Кто-кто назначил? — не поверил своим ушам лорд Вельден.