Еще ее почти сразу уличили в отсутствии месячных. Пришлось наврать, что вот как раз закончились, и скрестить пальчики, чтобы вечером к ней пришел Его Величество, а не младший Вельден, которому непременно все расскажут.
«Соблазнить монарха, что ли? — тоскливо подумала Марина. — Идеей пижамной вечеринки, например. Ибо нет лучшего охранника для моей постели, чем бедолага Леопольд Фаррел. А то что-то совсем грустно: какую идею не придумаю — всякий раз не удается ее осуществить».
«А у меня еще одна возникла», — сказал Голос.
«Ну?» — поторопила его Марина.
«У нас с тобой портал в кармане валяется, — напомнил он. — Как раз ведь на такой случай».
«Точно! — спохватилась и обрадовалась девушка, но тут же скисла: — А Ксавьер как же? Ребята?»
«Ну, тут придется выбирать, — воображаемо пожал плечами ее незримый собеседник. — Время истекает, а спасать нас что-то никто не рвется. Ты что выбираешь: лечь под Вельдена ради своего мужа или плюнуть на все и вернуться домой гордо, но в одиночестве?»
«Я предпочитаю спрятаться в застенках и скитаться там еще пару месяцев, пока меня не поймают на тайной краже еды с кухни, — ответила Марина. — Там, в застенках, меня по крайней мере всякие тетки пугать не будут и вампиры не найдут: глядишь, резерв и восстановится потихонечку».
«Да, тоже вариант и весьма неплохой, — согласился Голос. — Блин, слушай, ну у нас и фантазия! Ты посмотри: из такой безвыходной ситуации уже кучу выходов придумали! Я прямо горжусь собой. И тобой тоже».
«Да уж, только самооценка у нас с тобой и растет, — хмыкнула Марина. — Начинали со школьной учительницы на грани увольнения, а уже, погляди ж ты, добрались до статуса главной леди Освении. Как бы только теперь обратно вернуться».
«На самом деле, тут не так уж и плохо, — неожиданно сказал Голос. — Решетки на окнах и контроль почти тюремный — это да, минус. Но сам дворец ничего так и парк потрясный».
С этим Марина поспорить не могла. Сейчас, когда ей назначили свиту, она впервые вышла из покоев не через тайный лаз, и смогла по достоинству оценить и архитектуру, и дизайнерские решения. А еще ей без всяких подслушиваний вдруг снова стали доступны сплетни.
.— … я тебе говорю: вредно все это, — твердила какая-то разряженная тетка, которая, видно, тоже вышла на прогулку в сопровождении своей свиты, когда Марина решила подышать воздухом. — Недалече, как сегодня утром, говорят, в Школе инквизиции об этом заседание было. Из самого Галаарда важный профессор приехал. Вот, как далеко весть дурная о нашей беде распространилась!
— Да разве то беда? — отмахнулась ее собеседница. — Ну, родился у кого-то урод, и что? Теперь из-за этого весь город перестраивать, что ли? Давно ведь уже постановили: в отравленные зоны не ходить, и все будет хорошо.
— Так о чем и речь! — оживилась первая сплетница. — Говорят, они расширяются.
— Кто? — не поняла вторая.
— Аномальные зоны эти, — пояснила первая. — Скоро все дети в городе будут уродами! А все дело в чем: говорят, силу эту добывают из магиков, что в тюрьму попали. Силком из тел вытаскивают! Небогоугодное дело, вот бог и наказывает. Ксавьер Брефеда, старший инквизитор, призывает остановить безумие и закрыть исследовательский отдел инквизиции.
— Ксавьер Брефеда? — переспросила вторая. — Так его же родители этот отдел и открыли.
— Так о чем и речь! — с жаром сказала первая. — Говорят, родился-то он человеком. Но из-за родительских экспериментов потом переродился… как это слово-то. О, мутировал! И теперь каждую ночь после заката против воли в дракона обращается. Ходит вокруг дворца, справедливости требует. Да только прочие старшие лорды его даже слушать не хотят.
— Ой, а я ведь видела его, — неожиданно прониклась вторая. — И правда возле дворца драконище здоровенный ходил, рычал да огонь пускал. Я-то испугалась еще тогда.
— Вот! — подняла вверх указательный палец довольная сплетница. — Говорят, он аудиенции у Его Величества просил, чтобы остановить заражение столицы. Но его Вельдены во дворец не допустили. Они ж с этих изобретений столько денег нагребли — не счесть!
— Вот ведь, — всплеснула руками вторая дама. — В кои-то веки добрый человек за народ вступиться хочет, а его даже выслушать не хотят.
— И не говори, — вздохнула первая. — Говорят, он у себя всех этих м… мутировавших приютил. А кому-то в инквизиции это не понравилось, и его очернить пытались: слух пустили, будто он снова переворот пытался осуществить. Пришли к нему, значит — ну, чтоб отряд его арестовать — а там дети одни. Полный дом детей-магиков! Так и ушли ни с чем: не бросать же детей в тюрьму только за то, что они магики.
— Да ну! — не поверила вторая. — Что, прям всех магиков-беспризорников собрал?
— Так об чем и речь! — подтвердила первая. — Они ж не нужны никому, вот и подобрал. Говорят, превращается в дракона и катает их на себе по городу. Так мило! Но ежели и дальше уроды будут рождаться, тут хоть десять домов купи — места не хватит ни в доме, ни на хвосте. Вот он и ходит в канцелярию каждый день, совет Старших лордов требует собрать, чтобы проблему с другого конца решить. Да токмо от него все отмахиваются: у него ж нынче веса при дворе никакого.
— Да конечно, кто ж его слушать будет с этой ерундой, когда по всему Крамарину какие-то беспорядки: то митинги, то драки, то пожары. Будто сговорились все.
— Так это ж все с заводами инквизиторскими связано, — сказала первая дама. — Митинги эти да драки — чтоб их закрыть, чтобы заражение остановить. И поджог, говорят, тоже кто-то подстроил. Там даже не поджог, а взрыв натуральный случился средь бела дня. Так полыхало — мама дорогая! Хорошо, пожарные быстро сработали. И знаешь, что они там нашли, когда потушили?
— Что? — заинтересовалась вторая.
— Подземелье, заполненное магиками в цепях! — сказала первая. — Что они там делали — непонятно, но явно не по доброй воле на цепи сидели: тощие все, измученные. Их оттуда почти полсотни вывели.
— Да ну, откуда бы столько магиков? — не поверила вторая. — Приврал тебе кто-то.
— Ей-богу, сама видела! — заверила ее первая. — Я как раз подоспела к моменту, как выводили их. Гляжу — среди магиков этих две феи, мужчина и женщина. Ну, ты ж помнишь еще, как феи выглядят, да? Аки боги. А эти двое — ну, чисто привидения: бледные, вялые, страшные. Тронь — упадут. И тут девчушка к ним подлетает и давай реветь. Дочка их оказалась. И знаешь, на контрасте с ней видно: родителей ее будто какой-то вампир выпил.
— А может, и правда вампир? — поежилась вторая.
— И вампиры там тоже были, — закивала первая. — Да такие же изможденные, как те две феи. Нет, подруга. Кто-то из них явно силу выкачивал. Об этом уж весь город судачит: несложно сложить два и два.
— Ну-ка, ты мне сложи, а то я не пойму что-то, — нахмурилась вторая.
— Да ты что? — махнула на нее рукой первая. — Тут же все ясно, как божий день! Зоны аномальные растут, будто кто их ядом от магиков продолжает подпитывать — раз. Под заводом инквизиции, который повозки выпускает безлошадные, нашли обессиленных измученных магиков — два. Повозки эти на магии ездят — три. Поняла теперь?
— Так это они что, изобретения свои магиками, что ли, подпитывали⁈ — ахнула вторая.
— Так и я тебе о чем! — довольно ответила первая. — Весь город уже на ушах стоит — люди-то, чай, не глупые. А еще болтают, что не просто так инквизиция город отравляет: специально себе магиков среди народа плодит, чтобы хватать потом да на цепь сажать.
— Ну, честно говоря, не люблю я магиков, — поморщилась вторая. — Но специально людей в магиков обращать, чтоб ими потом повозки заряжать — это перебор.
— Вот и Брефеда так сказал, — кивнула первая. — Второй день уже со своими ребятами возле королевской канцелярии стоит, Совет созвать требует. Вчера еще одни стояли, а сегодня уже чуть не полгорода набежало: кто из любопытства, а кто и поддержать. Может, тоже сходим?
— А не арестуют? — усомнилась вторая. — Мы с тобой, конечно, королю родственницы, но когда толпу гоняют, не спрашивают, кто есть кто.
— Ой, там уже столько народу, что никакой охранки не хватит их разогнать, — отмахнулась первая.
— Ну, давай сходим, — пожала плечами вторая. — Поддерживать будем или так, полюбопытствуем просто?
— Там посмотрим, — сказала первая. — Хотя я бы поддержала: Брефеда же не революцию затеял, а просто внеочередное заседание Совета старших лордов требует. Что тут плохого? Пусть соберутся да разберутся, что в городе творится. А то страшно как-то.
— Ты права, — покивала вторая. — Тогда пойдем скорее.
— Пойдем.
И дамы ушли. Марина, которую они явно не узнали, постояла еще немного, переваривая информацию.
«И все-таки он меня не бросил, — с теплом подумала она. — Вон, какую деятельность развел, чтоб ко двору попасть: и тебе митинги, и сплетни, и даже подрывная деятельность. Весь город на уши поставил, даже не имея денег».
«Главное — чтобы успел нас вызволить до того, как младший Вельден придет делать еще одного Вельдена», — напомнил Голос.
«Да уж, — мрачно ответила Марина. — Надо придумать, как бы так заставить Его Величество всегда держать меня при себе. Или его при мне. Тогда я смогу еще немного продержаться».
«Что, разыгрываем идею с пижамной вечеринкой? — предложил внутренний голос. — Не боишься? Леопольд, мягко говоря, не слишком адекватный малый. От Абрахама хотя бы понятно, чего ждать. А этот что угодно вытворить может. Я психов не люблю».
Марина не ответила: она и сама понимала, что игры в коррекционного психолога без должной подготовки — это плохая идея, и рано или поздно «пациент» сорвется и что-нибудь натворит. А, учитывая социальный статус Леопольда Фаррела, это может кончиться куда хуже, чем ночь с Абрахамом Вельденом. Определенно, пытаться как-то «играть» королем не стоило. Но его можно было попытаться просто держать подле себя как можно дольше — не выгонит же Абрахам королевскую особу!
.Вернувшись из парка в свою «камеру» расширенной планировки, Марина принялась методично обрабатывать свою новую свиту на предмет «отвалите от меня все, я не могу работать под присмотром». Увещевания на этих теток