сказанных ею словах надо искать чуть больше смысла.
«Она пришла поговорить с тобой, — догадался Голос. — Но не хочет или не может изъясняться напрямую. Давай поддержим эту бессмысленную беседу: глядишь, она скажет то, что хотела».
Марина мысленно кивнула и даже сразу придумала, о чем таком можно поговорить:
— Поверьте, во дворце довольно скучно, — сказала она. — Сегодня все болтают о каких-то беспорядках в городе. А я тут сижу в четырех стенах и совсем ничего не знаю. Может, Вы подскажете, что происходит?
— О, не переживайте: беспорядки уже почти закончились, — тут же радостно ухватилась за тему девушка. — Хотя люди все равно возмущены. У дворца каждый день толпы народа собираются. Королевская канцелярия даже постановила собрать внеочередной Совет старших лордов.
— Да? — сделала вид, что удивилась, Марина. — И когда это будет?
— Через два дня, — сказала Алисия.
— А… раньше не получилось? — покосившись на Орси, спросила Марина, пытаясь намекнуть девушке, что спасение ей нужно уже вот-вот.
— Увы, — разочаровала ее та. — Два дня — минимальный срок для уведомления: Совет старших лордов включает в себя около сотни достойных мужей, каждого из которых следует оповестить.
— Понятно, — сдержав разочарование, сказала Марина. — Ладно. С нетерпением будем ждать этого дня. Надеюсь, старшие лорды разберутся с беспорядками.
— Разумеется, — кивнула Алисия и неожиданно подалась вперед, заявив: — Ой, какие у Вас красивые серьги!
Марина недоуменно тронула свои уши. Серьги в них были, конечно, дорогие, но довольно безвкусные — выбирать особо не из чего было. Однако в следующее мгновение она почувствовала, как под прикрытием прижавшихся друг к другу пышных кринолинов ей под юбку забежал какой-то мелкий зверек и тут же принялся карабкаться по подъюбнику. Марина едва не взвизгнула, но Алисия сделала ей большие глаза.
— Обязательно закажу себе такие же, — сказала она. — А теперь извините, нам пора.
И они с Орси откланялись, оставив Марину со странным сюрпризом под юбкой. Впрочем, по весу зверька и знакомому прикосновению длинного хвоста она уже догадалась, в чем дело, и на душе у нее потеплело: дом Брефеда воистину мог проникнуть в любую тюрьму.
— Сережа, как я рада тебя видеть! — завопила Марина, как только ей удалось сбежать с «увеселительного мероприятия» и достать, наконец, нового обитателя ее подъюбника.
— Пусти! Раздавишь! — пискнул мыш.
Марина спохватилась и ослабила хватку. Недомагик тут же высвободился и отбежал от нее подальше, спрятавшись под кровать.
— Психи, — недовольно буркнул он оттуда, принимаясь ожесточенно вылизывать шерстку. — Что за жизнь пошла.
— Ну, прости, Сережа, я от радости, — покаялась Марина, вставая на колени и заглядывая под кровать. — Ты мой самый любимый, самый красивый зверек, и я тебя никогда-никогда не обижу! Выходи, пожалуйста. У меня орешки есть, вкусные. И конфеты.
Она наклонила плошку, прихваченную со стола, демонстрируя вкусности — между прочим, с королевской кухни!
Мыш немного подумал, а потом тяжко вздохнул и полез наружу. Под шейкой у него что-то блеснуло — нечто довольно крупное, свисающее на бечевке до самого пола и потому вряд ли надетое магиком по доброй воле.
— Что там у тебя? — заинтересовалась Марина.
— Подарок. Тебе. От НЕГО, — пояснил Сережа, лапой пытаясь стянуть с себя бечевку, но та была обернута вокруг шеи дважды и от такого обращения начала затягиваться. Марина поймала зверька и помогла ему освободиться от удавки, а потом отпустила лакомиться и с любопытством вгляделась в вещицу.
Это оказался кулончик с гербом Брефеда, только почему-то еще и с драконьими крыльями поверх голубиных. Он был скромный и как будто даже самодельный, хотя не без изящества в исполнении.
— Спасибо, — искренне сказала Марина, обращаясь вовсе не к Сереже, и прижала кулончик к груди. Он был теплым и приятно покалывал кожу.
«Кажись, это какой-то артефакт, — заметил Голос. — Простые камни так себя не ведут».
— Сережа, а что это? — тут же уточнила Марина.
— Подарок, — ворчливо повторил Мыш, занятый едой.
— Да, это я уже слышала, — кивнула девушка. — Но как им пользоваться?
— Мне откуда знать? — фыркнул Сережа. — На шее носить.
Марина пожала плечами и надела. Ничего не произошло. Но, наверное, и не должно было, иначе Ксавьер вместе с кулончиком передал бы ей и устное сообщение через Сережу: соображалки мышу не хватало порой, конечно, но память у него была отличная.
Неожиданно за дверью послышались суетливые звуки. Марина напряглась: опять кто-то приперся по ее душу. Но, к счастью, это был всего лишь Его Величество.
«Всего лишь, — фыркнул Голос, вторя ее мыслям. — Ты себя вообще слышишь? К ней монаршая особа явилась, а она — „всего лишь“. Уважения побольше не пробовала проявить?»
Но Марина давно уже не ощущала никакого пиетета в отношении короля. Она и в самом начале особенного трепета не ощутила, ибо искренне считала, что все люди равны, и короли с президентами не равнее прочих. А уж после того, как мысленно записала монарха в свои ученики, и вовсе стала относиться к нему по-простому, а он, не избалованный дружеским отношением, был этому только рад.
— Марина! — Его Величество бросился к ней, торопливо, и оттого еще более косолапо, чем обычно, загребая ногами.
— Что случилось? — спросила она, уже видя, что монарх не в себе и чем-то сильно расстроен.
Леопольд ответил не сразу. Он взобрался с ногами на ее кровать и принялся нервно дергать драгоценную подвеску на плече. Этот навязчивый жест она уже видела и не раз — в моменты, когда речь заходила о Бенджамине Вельдене. И не ошиблась, предположив, что дело связано с ним:
— ОН на меня сердит, — едва слышно сказал Его Величество, нервно оглянувшись на дверь.
— За что? — уточнила она.
— Что я не делаю, как он велит, — пояснил Леопольд. — Что назначил тебя главной фавориткой, не спросив его, что по дворцу хожу без разрешения и что с тобой дружу.
— А почему ты вообще его слушаешься? — осторожно спросила Марина.
Король вжал голову в плечи.
— Потому что… потому что… — забормотал Леопольд. — Он меня побьет!
— Ты тоже можешь его побить, — сказала Марина.
— Как? — молодой человек широко раскрыл глаза.
— Очень просто, — пожала плечами девушка. — Вон, за дверями охрана. Вели им побить твоего врага, и дело с концом.
— Не-е-ет, — разочарованно протянул монарх. — Это все его охрана, они его слушаются.
— Нет, — жестко сказала Марина. — Это — твоя охрана. И слушаться они должны тебя. Ты же король, Лео!
— Он говорит, что это не так, — зашуганно оглядевшись, сказал Его Величество. — Говорит, что я буду сидеть на троне, только пока слушаюсь. А если не буду слушаться, он меня забьет до смерти.
— М-да, проблема, — протянула Марина.
— Они все думают, что я ненастоящий король, — признался вдруг Его Величество. — Шушукаются и смеются. Я знаю, я это точно знаю! А Вельден очень злой. Его сердит, когда я не слушаюсь. Он хочет нового короля, более послушного. А меня убьет, потому что я тупой, и меня нельзя показывать людям.
«А он не так глуп, как кажется, — заметил Голос. — Даже жалко беднягу».
— И что, так и будешь бояться его до самой смерти? — спросила Марина. — Неужели ты не хочешь его одолеть?
— Я… я не знаю, — забормотал Леопольд. — Я просто хочу, чтобы надо мной перестали смеяться. Хочу, чтоб все вокруг были, как ты. Но я ненастоящий король, и все только смеются.
Он тяжело вздохнул, а Марина сочувственно погладила его по спине.
— Ложись сегодня спать у меня, — предложила она. — Когда мы наедине, все эти тетки уходят, и никто над тобой не смеется.
«Да, а мы, пока ты спишь, еще немного погуляем по катакомбам, послушаем, что во дворце про Ксавьера говорят», — воображаемо потер руки Голос.
— Вельден будет ругаться, — с сомнением в голосе протянул король.
— Он так и так будет ругаться, что ты снова пришел ко мне, — пожала плечами Марина. — Что теперь, совсем друзей не иметь?
— А ты мне друг? — с надеждой во взгляде спросил несчастный монарх.
— Друг, — кивнула девушка.
«Лгунья», — хмыкнул внутренний голос.
«Цыц! — ответила Марина. — У парня и так жизнь не сахар, пусть хоть немного порадуется».
«Это непедагогично, — заметил Голос. — И неэтично: ты им пользуешься».
«Вот скажи, когда рядом оказываются две жертвы, что этичнее: дать одной спастись за счет другой или же справедливо, но бессмысленно загубить жизнь обоим?»
«Я не спец в философии, — ответил Голос. — Но я эгоист, так что ладно, ты права. Укладывай его баиньки и пошли в катакомбы: может, еще какой-нибудь выход найдем».
На этом Марина достигла равновесия с собой и вернулась в реальность.
Усыпить монарха было несложной задачей — достаточно было его успокоить, и переневничавший бедолага сразу уснул. После этого она сняла лишнее, надела две пары носков, чтоб не шуметь, но и босиком по столетней пылище не ходить, и уже привычно юркнула во тьму катакомб. Сережа выбрался из-под кровати, где все это время прятался и с восхищенным «Вот это нора!» юркнул следом и умчался осваивать застенки своей мечты. Потайную дверь они за собой, разумеется, прикрыли.
Сегодня во дворце было довольно шумно: после мероприятия следовало все прибрать и перемыть гору посуды, так что повсюду было множество прислуги и, соответственно, сплетен.
Рассказывали о некоем профессоре Денебе из Галаарда — специалисте по магикам. О конференции, которую он организовал в местном научном сообществе на тему опасности добываемой из магиков энергии и о загрязнении жилых районов этой энергией. О стихийном митинге возле взорванного завода и о народном возмущении и требовании остановить производство продукции, работающей на магии.
Половина сплетен, хоть и шла на пользу дому Брефеда, но была такой возмутительной, что Марина едва сдерживалась. Но, видно, Ксавьер решил, что в такой войне ложь во спасение оправдана.