— Лорд Брефеда! — прорычал старик Вельден, но остальные слова сдержал.
— Хотя, должен признать, страна потеряет немного денег, потому что добровольная передача силы не столь эффективна, чем насильственная, — продолжил тем временем лорд Брефеда. — Но, думаю, присутствующие здесь люди не будут против: лучше синица в руках, чем журавль в подвалах инквизиции.
— Еретик! — старший Вельден обвинительно ткнул в него пальцем. — Лорд Фаррел, почему Вы ничего не делаете⁈ Вы ведь тоже старший инквизитор, да еще и прокурор инквизиции!
— Но… — залепетал лорд Фаррел. — Нет законов, чтобы… то есть, я хочу сказать, в данном конкретном случае состав преступления пока отсутствует. Вот если бы…
— Лорд Вельден, мне кажется, или Вы сейчас злоупотребляете своим положением? — с лица леди Мерабы сошла вечная полуулыбка, и выражение его стало на редкость холодным и неприятным. — Если желаете в чем-то обвинить старшего лорда, давайте назначим судебное совещание. Хотя, как мне кажется и как уже подтвердил лорд Фаррел, мы не найдем состава преступления. А вот дела, происходящие на заводах инквизиции, действительно вызывают вопросы независимо от того, кто эти вопросы задает.
Главы двух семейств обменялись тяжелыми взглядами.
— Вы передергиваете, — прошипел лорд Вельден в установившейся тишине. — Это уже не политика. Это прямые угрозы со стороны лорда-магика. Происходящие в городе беспорядки — явно его рук дело. Он специально все подстроил! Он желает переворота!
— Переворот возможен лишь в той стране, в которой есть серьезные проблемы, — возразила леди Мераба. — Одним лишь мановением руки не поднять на ноги весь город. Люди возмущены. И если мы ничего не сделаем, ситуация усугубится.
— Да Вы же прекрасно знаете, что он эту ситуацию и создал! — старший Вельден перешел почти на крик. — Он нас за дураков держит! Слушайте все: я предлагаю лишить Ксавьера Брефеду права голоса на совете Старших лордов и исключить его из Совета.
Зал вновь наполнился гудением, и лица переговаривающихся выглядели обеспокоенными.
— У меня такое чувство, что здесь какие-то личные счеты, — довольно громко сказала леди Мераба, утихомиривая зал. — С каких пор мы выгоняем из Совета людей только за то, что те всего лишь выносят на обсуждение какие-то предложения? Я вот напротив, предлагаю вернуть лорду Брефеде право голоса как главе семьи: это уравновесит наши голоса и позволит остальным чаще участвовать в принятии решений.
Зал загудел одобрительно: аристократы тоже почувствовали, что если можно вышвырнуть из Совета лордов даже такого знатного отпрыска древней фамилии, то их-то тем более можно легко разогнать, и это взволновало всех. А уж о том, что их мнение давно уже не учитывалось при принятии решении, не стоило и упоминать.
— Хотите принять его сторону? — прошипел лорд Вельден. — Что он Вам наобещал?
— Попрошу без оскорбительных домыслов, — нахмурилась леди Мераба. — Нет, меня никто не подкупал: как известно, у Брефед взять нечего, кроме совести. Если уж Вам так важны причины, то дело в Вас, лорд Вельден. Вы забрали слишком много власти и распоряжались ею слишком эгоистично.
— То есть, Вы за Брефеду? — не дал ей уклониться от ответа старик.
— Да, — коротко ответила женщина.
— А я, разумеется, против, — продолжил он. — Придется лорду Фаррелу нас рассудить. Лорд Фаррел, не хотите ли и Вы сказать, что встали на сторону изменника, устроившего в городе вакханалию только затем, чтобы добиться личных целей?
— Я… — взгляд старшего прокурора инквизиции растерянно заметался с одного лица на другое. — Я… на стороне закона. Нарушения закона не вижу.
— То есть, вы на стороне Брефеды? — прищурился лорд Вельден.
— Я… воздерживаюсь от ответа, — вконец деморализованный, ответил лорд Фаррел.
— Предатель, — прошипел лорд Вельден, после чего вздохнул, набираясь сил на новый виток борьбы, и обратился к залу:
— Три правящих семьи не сошлись во мнениях, — громко сказал он. — Передаем вопрос на голосование старшим лордам. Кто за лишение лорда Брефеды права голоса?
Он окинул взглядом зал. Несколько рук под его тяжелым взглядом неуверенно поползло вверх, но, оглянувшись на соседей, эти люди вдруг решили сделать вид, что у них уши зачесались или волосы вдруг на лицо упали: расходиться во мнении с большинством мало, кто любит.
— А кто за то, чтобы вернуть лорду Брефеде право голоса как главе правящей семьи? — спросила леди Мераба и первой подняла руку. В этот момент присутствующие, переглядываясь, начали один за другим поднимать руки, потихоньку осознавая, что голосуют за возвращение права голоса самим себе.
— Да это мятеж! — возмутился лорд Вельден, осознав, что проиграл.
— Нет, господин, — спокойно ответил Ксавьер Брефеда. — Мятеж — это кровопролитный конфликт. Я же пришел сюда восстанавливать справедливость законными методами.
Они вновь уставились друг на друга, но в этот раз лорду Вельдену пришлось отступить.
— Кстати о справедливости — личной и общественной, — перешел на деловой тон лорд Брефеда. — Раз уж я все-таки человек, и мне дозволено говорить, то позвольте предложить несколько законопроектов, касающихся социальных условий в нашем обществе.
Он сделал знак своему секретарю, и тот положил на стол две толстых рукописных книги с многочисленными закладками. Они выглядели так, будто без малого год ходили по рукам, изучаемые десятками, а то и сотнями людей.
— То, что вы пытаетесь сделать — это явный государственный переворот, чем бы Вы ни прикрывались! — не сдавался тем временем лорд Вельден. — Хотите продвинуть разом целый пакет законов⁈
— Да, мне тоже как-то неуютно принимать такие решения без одобрения Его Величества, — сказал лорд Брефеда, уже не скрывая ухмылки. — Так, может, позовем его? Где он? Его кресло, как я вижу, пустует.
— Вы давно не были в стране, друг мой, — улыбнулась леди Мераба. — И не знаете, что Его Величество не посещает более Совет старших лордов. Ни разу не пришел с момента коронации четыре года назад. Он лишь передал указ, дающий Совету расширенные права, объясняя это тем, что он слишком молод.
Она многозначительно шевельнула бровью, явно на что-то намекая.
— Предоставить расширенные права Совету, в котором решения, по факту, принимают всего три семьи? Всего три человека? — переспросил лорд Брефеда. — А был ли он в своем уме, когда это делал?
Зал зароптал, возмущенный этой фразой, но лорд Брефеда еще не закончил и перешел на повышенные тона, обращаясь ко всем присутствующим:
— Господа, где наш король? — спросил он. — Почему его никто не видит? Он не является на праздники, не приходит на совет, отговорившись тем, что слишком молод. Но разве он научится управлять страной, если не будет принимать участия в политических решениях? Может быть, от нас что-то скрывают? Есть ли еще на свете Леопольд Фаррел, или же только подписанные им бумаги?
Это заявление снова вызвало ропот в помещении: подобная мысль не раз уже нет-нет, да закрадывалась в умы.
— Он был на празднике летнего равноденствия, — припомнил кто-то.
— Да, помахал народу рукой с балкона и ушел, — фыркнул другой. — Причем вел себя очень странно.
— И правда, почему его не видно? — понеслось со всех сторон, и взгляды сошлись на лорде Вельдене, который, как известно, руководил охраной дворца и все знал о жизни в нем.
— Его Величеству в последнее время нездоровится, — с неохотой ответил тот. — Потому и не выходит.
— Болен? Так отчего же об этом не знает страна? — подхватил разговор лорд Брефеда. — У нас так много хороших лекарей. И за рубежом тоже. Я лично знаю одного талантливого магика в Галаарде, что применяет свой магический дар для лечения тяжелых случаев болезней. В городе сейчас как раз остановилась делегация из Галаарда, они помогут выписать сюда этого лекаря. Пара недель, и любой недуг Его Величества как рукой снимет. Если это, разумеется, не психическое расстройство.
— Как можно доверить жизнь Его Величества магику? — возмутился в ответ лорд Вельден.
— Но Вы же сами издали указ, что магики прощены, — напомнил лорд Брефеда. — Так мы прощены или же мы рабы, которых надо держать на цепях и истязать? Что-то у вас слово с делом расходится. Или Вы заговаривание нам зубы? Я требую увидеть Его Величество! Почему его здесь нет?
Он повысил голос, и присутствующие закивали, ибо этот вопрос давно занимал умы, и хоть члены Совета боялись сами высказать его вслух, но с радостью поддержали более родовитого лорда, осмелившегося, наконец, его задать.
— Повторяю: Его Величество плохо себя чувствует, — поморщившись, сказал лорд Вельден. — Совету даны расширенные полномочия и до сего момента они всех устраивали. Зачем беспокоить монарха по ерунде?
— Вы же сами только что сказали, что я позволяю себе лишнего и взялся за слишком серьезное дело, — напомнил лорд Брефеда. — Если я не прав, пусть меня отчитает и выставит прочь Его Величество. Освения пока еще монархия, и я хочу, чтоб наш монарх вместе с нами принимал законы, а не подписывал их где-то, где мы не видим. Как один из четырех столпов Совета требую: позовите Его Величество.
— Присоединяюсь: позовите Его Величество, — сказала леди Мераба.
— Позовите Его Величество! — почти слаженным хором грянул Совет.
— Его нет сейчас в резиденции, — процедил лорд Вельден, пряча глаза. — Уехал куда-то. Наверное, на охоту.
— Вранье! — раздался откуда-то как будто из-за стены звонкий женский голос. — Ваше Величество, если хотите выбраться отсюда, помогите мне, будьте так любезны.
И под ошарашенными взглядами старших лордов старинные напольные часы вдруг начали отодвигаться от стены. За ними оказалась потайная дверь, через которую с большим трудом протиснулась сначала дама — в дорогом, но зверски изгвазданном пылью платье — а затем молодой человек, примерно с той же степенью испачканный. А следом за ними из тайного лаза выпал и здоровенный крысюк, сразу же юркнувший в ближайшую щель.