Внезапно я увидел грифину. Точнее её образ, сотканный из тумана. Он был яркий, небесно голубого цвета. От сердца по всему телу расходились зеленые линии. А одна единственная, золотая, тянулась к моему. Я чувствовал каждый удар её сердца, её эмоции. Благодарность за помощь, любовь к своим птенцам. И страх потерять свою единственную половинку.
Я представил, как через меня протекает то самое зелёное пламя. Покалывание усилилось, но ничего не происходило. Тогда я мысленно потянулся к зеленым линиям грифины. Они чуть колыхнулись, её сердце стало биться сильнее, но опять без результата.
Тут в голове щёлкнул тумблер. Если мы связаны сердцами, то стоит попробовать через ту самую золотую линию. Я мысленно стал стягивать зеленое пламя в одну точку, и оно нехотя потекло к сердцу грифины. Я почувствовал давление, как будто что-то отталкивает мои руки от грифонов. Напрягшись, продолжаю тянуть пламя к сердцу, и вот оно пылает ровным зелёным светом. Продолжаю тянуть на себя, наконец, пламя переходит на золотую линию. Приглушённо слышу крик грифины, и внезапно пламя ускорилось и быстрым потоком потекло к моему сердцу. Резко стало мало воздуха в груди, мышцы во всём теле напряглись, хотелось сломать голыми руками дерево пополам.
Не потакая мыслям – паразитам, мысленно перевожу поток в руку на груди самца, и пламя устремляется туда. Проходит несколько мгновений, и я вижу его образ, очень блеклый, зеленые линии почти потухли, сердце бьётся раза в три реже, чем у грифины. Но поток пламени, идущий через меня, делает образ и линии всё ярче, ритм сердца ускоряется. Правда одна из линий в груди какая-то кривая и явно не такая светлая.
Открываю глаза, убрав руки с грифонов. Становится понятно, что линия жизни искривлена там, где засело копьё. Аккуратно беру за обломанный конец и потихоньку начинаю тянуть. Внезапно грифина отодвигает меня лапой, хватает копьё и резко выдёргивает его из груди.
Вы когда-нибудь видели, как человека душат пакетом, а потом резко его срывают? Примерно с таким же хрипом наш болезный делает вздох, при этом его глаза пытаются выйти в стратосферу. Похоже, копьё сломало ребро, которое давило на лёгкое.
Всё семейство дружно облепило папашу, издавая радостные звуки. Но примерно минут через пять, его дражайшая половина отвесила ему знатного леща, перейдя на наставительно-угрожающий клёкот в стиле «я же говорила», сопровождаемый яростной жестикуляцией. Мелкие засранцы, попадав на задницы, с умным видом кивали в такт её звукового потока. От всего этого папаша откровенно закатил глаза и прикрыл морду лапой.
Заметив меня, тут же попытался встать и загородить собой остальных. За что тут же получил ещё одного добротного леща. После чего грифина снова начала забивать его в землю звуковым потоком, периодически тыкая то в него, то в меня своей лапой.
Смирившись со своей участью, и выслушав всё до конца, грифон снова посмотрел на меня. Но агрессии в его взгляде уже не было. Чуть помедлив, он медленно встал на все четыре лапы. Зашипев от боли, как смог сложил сломанное крыло на спине и подошёл ко мне. Грифина встала рядом с ним.
А после они сделали то, чего я не ожидал совсем. Они синхронно поклонились. Понимая, что ничего не понимаю, решил поклониться в ответ. После этого грифон поднял лапу, и, чиркнув клювом по подушке, пустил свою кровь. Серьёзно посмотрев на меня, протянул лапу. Ну, мне не жалко, поэтому аккуратно ковырнув кинжалом ладонь, я положил свою руку сверху. Моя кровь снова смешалась с грифоньей.
Снова калейдоскоп образов. Но в этот раз не так быстро. Я увидел их стаю. Видел как раз за разом приходили группы этих странных охотников. Частенько они гибли, никого не забрав с собой из грифонов. Но они всегда возвращались. Убивая, пусть по одному, пусть старому и слабому, но постепенно стая гибла. Им пришлось уходить с насиженных мест, но это лишь отсрочило неизбежное, ведь охотники шли за ними. В итоге вожак отдал приказ, и стая разлетелась в разные стороны, чтобы вернуться через десять зим обратно на привычное место. Именно так они оказались в пограничном лесу. Но этот путь их чуть не погубил.
- А теперь ты не можешь лететь? – посмотрев на крыло, спросил я у вожака. Это был именно. Охренеть какой здоровый, по сравнению с остальными, которых я успел разглядеть в образах. Орлиная шея начиналась метрах в трёх от земли, размах крыльев метров семь, не меньше.
Он в ответ молча кивнул, и снова потекли образы. Похоже, только так он может общаться со мной. А сейчас он показывал, как я шаманю его крыло. Очень интересно.
- Ляг на землю, гляну твоё крыло – отвечаю ему, отходя подальше.
Вожак без раздумий лёг и попытался вытянуть крыло, но получалось откровенно плохо.
- Помоги ему, только медленно тяни, а то ещё хуже сделаем – обратился я к грифине. Она сразу подошла и стала тянуть крыло в сторону, вожак шипел от боли, но стойко терпел и не дёргался. В итоге всё получилось. Просмотрев и пощупав кости крыла, нахожу перелом и пару мест с возможными трещинами. Почесав затылок, сказал им оставаться здесь, крыло не двигать и ждать меня. Чуть отдалился в лес, прихватив с трупа явно бытовой тесак. Быстро нарубил прямых веток потолще, и вернулся к грифонам. Сняв с трёх нападавших плащи, распустил их на ленты. После этого больше трёх часов мастерил шину на крыле, а потом само крыло привязал к телу.
- Теперь должно быть полегче и не так сильно болеть, только без резких движений – говорю вожаку, смахнув пот со лба. Какой же он всё-таки здоровый. Заколебался носиться вокруг него. В ответ получаю сильную эмоцию благодарности.
- Надо дать вам имена, а то как-то неправильно – обращаюсь к грифине. Та вопросительно на меня смотрит, склонив голову набок.
- Я могу называть тебя…Зефира? Или Зефирка? – с улыбкой спрашиваю я белую как снег грифину. Та не на шутку задумывается. А потом полился вопросительный поток образов, что такое Зефир, о котором я вскользь подумал, когда озвучил имя – Зефир, эта такая сладкая вкусняшка, как мёд, только белая – ответ увидел огромный улей, который она с радостью разваливает и начинает есть соты – да, такая же вкусная.
Грифина начинает радостно вещать своей половине, что хоть кто-то делает ей комплименты, и резко сменив тон, заявила, что её избранный самец лишний раз ленится притащить ей мёду. Ну прям супружеская пара с двадцатилетним стажем, хмыкнул я про себя. Самец снова закатил глаза, проворчав в ответ, что кто-то много жрёт.
Из всего выше услышанного в своей голове, я понял, что каким-то чудом привязал контрактом к себе двух грифонов, причём явно изменённых, уж слишком они умны.
- Осталось только придумать, как обращаться к тебе, здоровяк – прерывая я очередной монолог грифины – тот радостно кивает, лишь бы не слышать продолжения.
- Так, ты писец здоровый, умеешь летать, а как Зефирка можешь бить потоком воздуха? – тот отрицательно повертел головой, после чего подошёл к толстенному дереву. Сначала ударил его лапой и посмотрел на меня, потом я почувствовал, как напрягся вокруг него воздух. Визуально грифон ударил дерево с той же силой, но по факту он вырвал из него огромный кусок и в прыжке плечом повалил его на землю.
- Ох ты ж! Это было круто – я подобрал челюсть с земли – Тебе точно пойдёт Тайфун. Ты такой же сильный.
Медленно и важно кивнув, Тайфун послал доброжелательный образ.
Глава 6
- Ну что ж. Раз все живы и почти здоровы, нам всем пора в путь. По идее я должен чувствовать направление, куда вы пойдете. Да, именно пойдёте – Тайфун недовольно скривился – зря я, что ли корячился тут три часа. Эту повязку Зефирка снимет с тебя не раньше, чем месяц – в меня полетел вопрос. В ответ послал образ, как солнце восходит тридцать раз. И услышал протяжный стон Тайфуна. Чего он стонал, понятно стало сразу. Трое его мелких отпрысков, поняв, что на папаше можно кататься целый месяц, радостно визжа, залетели ему на спину и с кайфом там устроились. Зефирка подошла ко мне вплотную и, наклонившись, коснулась меня лоб в лоб. Прилетел образ благодарности за сделанное. А ещё напутствие быть осторожным с ненастоящими людьми.
- Что значит ненастоящие, Зефирка? – не понял я – ты к тому, что они наполовину коты?
В ответ получил образ двух похожих людей, но в итоге я разобрал, что ненастоящий пахнет по-другому. А главное это кровь. У, скажем так, правильных людей она обычного красного цвета.
- А все, кто на вас охотился, с голубой кровью были? – поразмыслив, уточняю у неё.
Вижу картинку, Зефирка сидит на скале, и наблюдает за группой людей. Они смеются, их лица открыты. В основном обычные люди, но есть пара котов и, похоже, лис. Он, как раз замечает Зефирку и подаёт сигнал остальным. Они восхищённо рассматривают её, чуть позже кот отделается от группы и, пройдя вперед метров десять останавливается. Поклонившись ей, оставляет огромную рыбину на земле и возвращается обратно. Помахав ей рукой, ватага удаляется в лес.
Другой пейзаж. Зефирка умудрилась улечься между веток на гигантском дереве и спокойно дремала. Недалеко на земле хрустнула ветка. Открыв глаза, она видит группу одинаково одетых людей. Точь в точь, как убитые накануне. Идут молча. Впереди трое дозорных, остальные отстав метров тридцать. Внезапно дозор охватывает полукольцом другая группа. Их порядка десятка. Начинают требовательно задавать вопросы. Троица стоит молча, не двигаясь. Остальные тихушники максимально незаметно добираются до места допроса. Так же молча атакуют. Используя эффект неожиданности, убивают сразу троих, остальные рассыпаются в поисках защиты. Молчаливый отряд давит вперёд, но уже сам напарывается на засаду. Из глубины леса в них летят стрелы. Так как брони на них не было, лучники вносили весомый вклад в потери врага, и пролилась кровь, синяя кровь. От неё пошел резкий для Зефиры запах, несвойственный людям. Не шевелясь, она смотрела дальше. В итоге молчаливый отряд победил, хоть в живых осталось всего четверо. Они методично прошлись по округе, проверяя, что все противники мертвы, пару раз ткнув кого-то мечом для верности. Собрав тела в несколько куч, облили какой-то жидкостью. Минут через пять остался только пепел. Закопав остатки снаряжения обеих групп, исчезли в чаще леса.