альше.
Сферы почти потухли, зато округу подсветили вспышки взрывов на земле. Несколько барьеров пытались укрыть часть войск, но сил не хватило. Вустер пригляделся, сощурив глаза, чтобы в ужасе отпрянуть. По лесу бегали тела, объятые огнём, хорошо хоть не слышны крики.
— Гвардия! Не уступим врагу ничего, но у него всё заберём! — крикнул командир десантников, первым спускаясь в пылающий лагерь.
Тот, кто вёл запись, буквально выпрыгнул из воздушного корабля, схватившись за трос только на полпути к земле.
Войско каганата было деморализовано бомбардировкой и стремительной атакой, не давая возможности перегруппироваться.
— Никаких пленных! Никакой пощады! Ни живых, ни мёртвых! — это сказала Хикари Ито, вокруг которой лежал десяток тел. Затем посмотрела прямо в артефакт и произнесла фразу на непонятном языке.
— Что она сказала? — мрачно спросил Вустер.
— Это на нашем языке — ответил старый наёмник — ритуальная фраза, перевод примерно звучит как «желаю вам проклятья забвения». Так объявляют войну один клан другому. С учётом того, что Морозов женат на её внучке, для каганата граф официально вступил в войну.
— Надо отступать — приказал Вустер.
— Зачем? — удивился голос, про который снова забыли — отсюда хорошо будет видно всё действие.
Все молча смотрели на маркиза, ожидая приказов. Но ответить тот ничего не успел, картина за окном начала стремительно меняться.
Ставка маркиза была близко от стены, обрамляющей город, поэтому отсюда хорошо были видны башни, а которых начали поднимать флаги, сигнализирующие об атаке. Пять ближайших башен вспыхнули, поглощая тела защитников. Грохот от развалившихся северных ворот, был слышен над половиной столицы. Ударная волна разрушила несколько домов, зато теперь всё было видно как на ладони.
В столицу Долины заходили свежие сотни лояльных герцогу войск. Впереди шли тяжёлые пехотинцы под флагами Морозовых. За ними втянулись три батальона стражи из дальних городов, по странному стечению обстоятельств, все командиры были давно знакомы с де Ревелем.
Зажатые в тисках войска Вустера сопротивлялись не больше часа, всю эту кровавую постановку маркиз смотрел из первых рядов, но сделать ничего не мог, даже сбежать. Да, вокруг штаба было несколько сотен воинов, но Вустер чувствовал, как только он дёрнется, тут же лишится головы.
Первыми к штабу подошли воины Морозова, причём те, кто оборонял его имение. Схватка за руководство мятежом вышла короткой, за маркизом граф послал своих лучших людей. Остатки охраны отступили вглубь здания, лелея надежду на прорыв.
Вустер подошёл к окну, перед ним, не скрываясь, стоял Морозов. Рядом с ним суетились несколько гномов вокруг какого-то механизма.
— Ты хотел убить мою семью, у тебя почти получилось, но именно почти. Больше шанса я тебе не дам. Как она сказала? Ни живых, ни мёртвых — глаза графа полыхнули лиловых огнём — прощайте, маркиз. Не скажу, что был рад знакомству.
Гном коснулся руны, войска Морозова стали быстро отходить от штаба.
Здание накрыл барьер, внутри стал закручиваться ураган, разрушая стены. Вскоре к воздуху присоединилось пламя, создавая огненный смерч. Огонь несколько раз менял свой цвет, пока полностью не потух.
Когда упал барьер, на месте здания остался только серый пепел, разлетающийся по городу.
Глава 6
Следующие две недели пролетели как один день. Не помню, чтобы я спал больше двух часов в сутки за всё это время. Считали потери, восстанавливали подразделения, искали недобитков вокруг Линваля и Эрамтела, нашей сильно потрёпанной столицы Долины. Город стойко пережил очередные невзгоды, но разрушения всё равно были солидные. Во время финального сражения обе стороны особо не стеснялись в средствах поражения.
К концу второй недели к нам в гости снова прибыли королевские дознаватели. Судя по внешнему виду, вся эта суровая братия не вылезала из сёдел, с тех пор как покинула Долину. Плюс военное положение в королевстве не придавало энтузиазма и совершенно не позволяло расслабиться где-то на полпути.
Собственно, моё положение, как и в прошлый раз, оказалось более выигрышным, благодаря клятве на крови. Парочка серьёзных магов, один из которых явно менталист, пообщались со мной примерно час, выясняя подробности обороны Линваля и последующие манёвры в Эрамтеле. Когда встал вопрос за сверхвысокую мобильность моих сил, я тактично, но твёрдо послал проверяющих лесом, объяснив всё секретами рода. Как ни странно, оба хмыкнули, но больше на мозги не капали на этот счёт. Но такая лояльность стала понятна на следующее утро, когда был объявлен дворянский сбор по всей Долине.
Конечно, все заранее знали, что колхоз — дело добровольное. Хочешь, радостно с пеной у рта иди в первых рядах королевского призыва, не хочешь: объявят изменником, верхушку рода на плаху, остальные колотить камушки. Имущество в счёт государства, а дружина жестом фокусника превращается в полки первого удара, где шансы выжить стремительно катятся к абсолютному нулю. А так хоть что-то компенсируют и чем-то наградят. Если выиграем в войне, разумеется.
Проходит ещё неделя, в Эрамтел, как мухи на неправильный мёд, съезжаются все аристо. По степени взмыленности лошадей понятно, как далеко проживает на дне океана от столицы те или иные дворяне.
Сразу видно, вновь прибывшие дознаватели королевской канцелярии, сиречь опричники и инквизиция, вместе взятые, по причине военного положения, имеют положительный опыт в подобной мобилизации. Но больше всего порадовали сами аристократы. Здесь были все — от мала до велика, и баронеты, и маркизы, коих в Долине осталось ещё двое. Даже сам герцог собственной персоной нарисовался. Значило это одно: центральную власть боялись и уважали в подавляющем своём большинстве. Поэтому я был уверен, что измена маркиза Вустера изначально была обречена на провал. Все его войска в итоге просто закидали бы шапками, как только из предвратной крепости поступил сигнал на общий сбор.
Как рассказал мне генерал Беркли «по очень большому секрету», общий мобилизационный потенциал канцеляристы оценили в двести тысяч душ. И это только дружины родов. Что ещё раз подтвердило мои мысли, что перепись никто не делал лет двести, если не раньше, а в Долине проживает на порядок больше разумных, чем считает административный аппарат герцога.
На мой логичный вопрос, как быть тем, чья дружина ушла исполнять долг перед Родиной, Беркли поведал, что на время военного положения все силовые методы по разрешению конфликтов запрещены, наказание как за измену.
Представители канцелярии разделили всех по титулам. Первые пять дней накидывали обязанности баронетам и баронам. Ещё неделя ушла на виконтов. На графов и маркизов было потрачено аж десять дней. Как оказалось, ныть и стенать дворяне любят-умеют-практикуют. И если самые мелкие поместные представители знати тупо боятся суровых парней в чёрных костюмах, то чем выше по статусу, тем больше хитрожопых.
Разумеется, все отправят под королевскую руку своих людей, вопрос в количестве, качестве подготовки и обеспечении. И вот тут зарыта самая дохлая и воняющая псинка.
Отдавать лучших никто не хочет, уж тем паче оплачивать расходы по содержанию. Услышав про посмертную компенсацию, самые жадные начинают рвать волосы. Где именно все прекрасно знают. Поэтому в прямом смысле начинаются торги по компенсациям. Самые ушлые берут не золотом, которого к концу войны в казне может и не быть, а налоговыми послаблениями, землями, титулами для вассалов и так далее.
С одной стороны, вроде выгодно, тем более, много кто из аристо во время боевых действий склеит ласты, отбросит копыта, даст дуба или выдаст ещё какой-нибудь смертельный финт в гроб. А значит, так или иначе, титулы повалятся как из рога изобилия, замещая потерянную знать из геройски проявивших себя младших офицеров, баронетов, молодых магов. Вся эта кодла будет вполне лояльна королевской династии. Но что делать со старыми родами, которые выйдут ещё более усиленными из этой ситуации? Правильно, сунуть золота в руки, пропустив род через мясорубку боёв, загнав на корм червям самых недовольных политикой партии. В общем, все несли полную дичь, рыдая в голосину, что людей и так не хватает, а тут ещё и королевский призыв: вот вам полсотни крестьян с вилами, а за них я хочу сто тысяч мильонов.
Когда до меня, наконец, добрался один из представителей королевской канцелярии, выглядел он не очень. В глазах, налитых кровью, читалось желание карать и жечь на всю ивановскую.
— Граф Морозов, капитан — Стратег королевской стражи — представился, сев в кресло напротив уставшего мужика. Тот в ответ подозрительно на меня посмотрел, имеются ли моём лице признаки душевных болезней, или, возможно, я в стельку пьян.
— Что-то не так, милейший? — смотрю на него сочувственно.
— И даже не будет попытки спрятаться за широкой спиной герцога? — всё так же с недоверием спросил канцелярский.
— А что, так можно было? — усмехнулся в ответ, вижу, шутка не зашла — не волнуйтесь, истерить, рыдать нет желания.
— Можете обращаться ко мне по званию, я, как и вы, капитан — немного расслабился королевский посланник.
— Итак, господин капитан, какие цифры изволите озвучить по призыву? — настраиваюсь на серьёзный разговор.
— Вы даже не представляете, как я счастлив видеть именно вас среди пришедших именно ко мне — вздохнул капитан — сразу видно, деловой человек, знающий цену времени.
А с другой? — коллега заинтриговал.
А с другой — снова, но ещё тяжелее вздохнул канцелярский — никто толком не может оценить ваши силы.
Это было приятно слышать. Мы смогли многое скрыть как по составу силового крыла, так и производственные площадки. Сейчас на серьёзных щах я мог показать призраков, по паре сотен орков и эльфов, а за ними выставить всю вспомогательную дружину, которая занимается охраной наших предприятий и следит за общественным порядком. Ну ладно, можно маленький хирд гномов замутить, чтобы можно смотреть честными пионерскими глазами.