— С учётом движения противника вставайте основным лагерем за западными воротами. В городе места особо нет, много беженцев. Еды дать не могу — тут же быстро добавил полковник.
— Это лишнее — кивнул в ответ — у нас всё с собой.
— Не наблюдаю ваш обоз — удивлённо сказал комендант, внимательно рассматривая проходящих мимо воинов, каждый из которых по идее должен тащить на своём горбу тяжеленный рюкзак со всем необходимым.
— Обоз уже на месте, обустраивается на выделенной площадке — беззаботно махнул рукой Феликс, убрав руку от передатчика в ухе.
— Не смеем вас задерживать, господин полковник — улыбнувшись, ухожу вслед за нашими парнями, за мной потянулись бароны.
Комендант, стоя на стене, снова протёр глаза, пытаясь понять, как такое возможно. Часовые клялись и божились, что никто не спал. Но внезапно из ниоткуда появились люди Морозова, быстро организовав охраняемую территорию, параллельно с этим ставились огромные походные палатки, чуть позже заработали походные кухни. То, что было доступно только малой части королевской армии, то есть шикарная логистика и обеспечение, продемонстрировал обычный дворянин из Долины. Хотя насчёт обычности сомнений было всё больше. Генерал Анжери славился крутым нравом и не терпел любой слабости. А в руках графа был не просто сопроводительный документ с местом назначения. Были чётко прописаны требования полного содействия, а в конце вообще приписка, что при ухудшении обстановки, Морозов имеет полное право взять управление войсками на себя. Неслыханное доверие заставляло задуматься всех офицеров, прибывших в Кассандр, на бумаге укреплённый город старой пограничной линии, а на деле скатившийся до состояния захудалого села городишка.
— Может, и к лучшему — задумался комендант, вспоминая второе звание графа — местный бургомистр уже давно похож на зажравшуюся свинью, а к нам как раз прибыл мясник…
Спустя три дня после прибытия подкрепления в город, на плацу перед штабом группами стояли офицеры всех воинских отрядов, отступивших в Кассандр, в надежде пересидеть основные события на этом участке границы. Вот только прибывший граф с небывалыми полномочиями уже показал, что отсидеться не выйдет.
Два майора, пытавшихся показать, кто здесь папа, стояли здесь же, только уже в цепях, чтобы сразу после разбора полётов отправиться на плаху.
Да, на плаху, а не в тюрьму или гауптвахту. Люди Морозова, ловившие по ночам любителей самоволки, как-то обмолвились, что граф на днях явно покажет, почему в Эрамтеле его прозвали Палачом. И сегодня все причастные, глядя на двух старших офицеров, быстро уяснили, это не шутка.
Граф Морозов продемонстрировал второй браслет, отдающий холодной синевой принадлежности к королевской канцелярии. Вот только ошиблись все, даже комендант. Морозов поднял руку и клятвой крови вынес приговор. За самовольное оставление позиций, где войск каганата ещё даже не наблюдалось, приговор смерть через повешенье. А чтобы никто не усомнился в решении, лично выбил пустые бочки из-под ног, полностью взяв на себя ответственность.
— Халява кончилась, господа офицеры — Морозов говорил негромко, но в гробовой тишине иного не требовалось — у вас было достаточно времени, чтобы усилить свои позиции, но вместо этого, вы сладко спали и жрали. Страдания начинаются прямо сейчас, но за них вы скажете спасибо, ведь у нас всего неделя и то максимум, когда войска противника навалятся на нас в полную силу.
— Всё мужское население старше восемнадцати мобилизуется в ополчение, в основном будут заниматься рытьём рвов и повалом деревьев, собственно, как и половина ваших подчинённых.
— Это уже слишком, граф — высказался майор, в его введенье был батальон стрелков — не надо равнять армейцев с крестьянами.
— А вы считаете себя и своих стрелков армейским подразделением? — удивился граф, вызвав недовольство майора — ладно, сегодня посмотрим, на что все вы способны. Ровнять на своих не буду, это недостижимая планка — теперь враждебно на Морозова смотрели почти все офицеры — но изобразить что-то приемлемое придётся.
— Господин комендант, первые отряды ополчения в размере трёх сотен жду через два часа возле нашего лагеря — полкан кивнул — остальным разойтись, жду вас перед северными воротами. Приводите сотню лучших из каждых трёхсот воинов, этого будет достаточно, чтобы оценить уровень подготовки.
— Как думаете, господин комендант, откуда такая уверенность в превосходстве? — тихо спросил адъютант полковника.
— Золотая лента на одном знамени, голова грифона на другом — ответил разинувшему рот бойцу — явно не просто так, нам достался непростой персонаж. Он ведь даже не из столицы, Морозов привёл своих воинов из Долины.
— И что это значит? — допытывался адъютант.
— Не знаю — признался комендант — сейчас мы играем в рулетку с дьяволом, если слова графа правдивы насчёт подхода войск каганата. А не верить ему не вижу смысла.
Поздно вечером за стены Кассандра уходили не роты, а стаи побитых собак. Все рассчитывали быстро закончить и свалить обратно, но граф со сталью в голосе отдавал всё новые приказы, чтобы армейцы демонстрировали те или иные тактические приёмы, часть из которых были только на слуху. Когда начались откровенные требования упростить задачи, к местным отрядам присоединились воины Морозова, продемонстрировав, что требования графа не пустой звук.
Не меньшего сопротивления оказалось среди ополченцев. Работать, чтобы защитить в итоге самих себя, никто не хотел. Граф пожал плечами и приказал магам атаковать через невысокие стены окраину пустующей жилой застройки, откуда заранее его бойцы незаметно выволокли местных алкашей.
Демонстрация того, как будет выглядеть штурм неподготовленного города к осаде города, оказалась лучше любых слов. Уже на следующее утро перед Морозовым стояло восемьсот человек из ополчения.
Задачи были простые, как раз для простых мужиков. Первым делом разобрать или сломать весь городской посад (часть города за стенами). Из этого строительного мусора и свежесрубленных деревьев с помощью магов начали укреплять стены города, занявшись в первую очередь той частью, что смотрит в сторону направления движения противника.
Затем начали возводить фортификации, продолжая линию стен, создавая «крылья» для единого фронта. С запада линия обороны упиралась в достаточно высокий холм, на котором начали возводить форт, складывая как большой деревянный сруб.
Видя, насколько серьёзно, число работников среди ополченцев увеличилось до двух тысяч. Комендант при этом проявил все свои организаторские способности, наладив снабжение всей этой оравы, половина из которой ночевали прямо на позициях.
К моменту, когда наш небольшой форт был готов, вернулись два больших транспортника. В трюмах корабли тащили провизию, профессиональный шанцевый инструмент и сложенные габионы (Габион — это клетка, цилиндр или коробка, заполненные камнями, бетоном, иногда песком и грунтом, для использования в гражданском строительстве, дорожном строительстве, военных целях.)
После разгрузки стало понятно, зачем военные инженеры Морозова требовали в определённых местах складировать камни и грунт. Деревянный форт полностью и частично городская стена были укреплены габионами, используя стены как основу, увеличив тем самым защищённость сооружений.
Цепь укреплений всё больше приобретала законченный вид, но времени катастрофически не хватало. Об этом говорили группы разведчиков каганата, что всё чаще появлялись в лесах возле города. Превосходство воздушной разведки над любителями шариться по лесам пока давало нам возможность оставлять противника в неведении, насколько мы готовы к обороне ключевого в этом краю города.
Эльфы резвились в лесах, отстреливая всех гостей далеко от наших рубежей, но это лишь увеличивало интерес военачальников каганата, в итоге мы дождались.
— К нам движется конный отряд, примерно пять сотен — огласил я новые разведданные, все резко помрачнели, понимая, что это разведка боем. Как только степняки увидят нашу «линию Мажино», на нас тут же навалятся со всей силой.
— Мы не успеваем, граф — ответил комендант — люди работают почти на износ, большего ждать не приходится.
— Я это вижу, вопросов нет — кивнул в ответ — требуется перехватить на подходе, тем более вариантов, кроме как двигаться по тракту или трём основным дорогам, сходящиеся возле Кассандра, у степняков нет. Но это должны сделать армейские полки. Мои люди в это время пошумят в тылу противника.
— Мы не сможем вас прикрыть на отходе — заметил командир полка тяжёлой пехоты — уверен, степняки разделятся на несколько отрядов, чтобы наверняка подойти к городу и срисовать все укрепления.
— Этого не потребуется. Просто не упустите никого, чтобы вся эта стройка и мои войска всё так же оставались в тумане войны — мои слова уже не порождали бешеных сомнений, как в первые дни. Многие догадывались, что я имею свой особенный способ транспортировки грузов и личного состава, но спросить никто не решался. Вдруг я охотно отвечу, а королевская канцелярия чуть позже решит, что лучше сохранить это в секрете. А значит, кто-то утром не проснётся, даже увешанный орденами и медалями.
— Господин комендант, вы заменяете меня, пока я в отъезде — полкан кивнул — мои люди будут при штабе, чтобы быстро передавать свежие сведенья о передвижении противника.
— Когда разведчики выйдут на позиции? — деловито поинтересовался командир кавалерийского полка.
— Уже все на местах — все удивлённо посмотрели на меня, лишь комендант, усмехнувшись, кивнул своим мыслям — двенадцать групп контролируют все возможные, даже в теории, тропы для прохода конницы. Тракт и три дороги вы и так перекроете.
Для всех, кто видел, как со мной прощаются три М, это выглядело как выход на светский раут где-то в столице. Для местных выглядело очень странно и местами пугающе, особенно когда мы пропали из вида под барьером, а Мери командным голосом гавкнула, пыхнув белым светом из глаз на окружающих, что часики тикают, а никто ничего полезного не сделал.