– Ой, тут всё теперь по-другому, – удивилась девушка.
– Время, – пояснил магистр. – Я такое уже видел. Чтобы сохранить стабильность и структуру, заклятие сбрасывает завихрения и пики временного потока. Что-то с прошлого вашего посещения нарушилось, и внутри пещеры прошло намного больше столетий, чем снаружи.
– Ага, поняла, – согласилась Эйдис. – Тогда вот этот сталагмит в прошлый раз был куда меньше. И ещё можно было целиком увидеть рисунок гнома с киркой.
– Вот здесь? – ткнул рукой Ислуин. Девушка кивнула. – Тогда проход примерно в этой точке. Давайте, Хадльберг. Придётся руками. Магией мощностью выше простенького светляка в зале пользоваться опасно, дверь может вообще не открыться.
Полугном на это хмыкнул, скинул на пол со спины мешок и отвязал заранее сделанную из обрубков дерева колотушку в виде большого молотка. Поплевал на ладони и принялся со всей силы бить по отложениям в той точке, куда указал Ислуин. Наросты оказались хрупкими и сдались очень быстро. Уже через полчаса на полу лежала пыльная груда обломков, а взорам открылась стена. Ислуин её внимательно осмотрел, ощупал, чуть ли не облизал. Потом махнул рукой: годится. Дальше приказал:
– Перед тем как я стану открывать проход, составьте из лыж пирамиду.
– Зачем ещё? – рискнула поинтересоваться Эйдис.
– Надо. Иначе не пройдём.
Пусть магистр ничего и никому подробно не объяснил, повиновались все без новых вопросов. Главный специалист сейчас – эльф, ему и командовать. Ислуин осмотрел получившуюся конструкцию с не меньшим тщанием, чем стену. Дальше сложил в пирамиду чуть ли не половину взятых из Ставангра фиалов разнообразной алхимии. Привязал к своему левому запястью шнур, передал Энгюсу. Тот обмотал вокруг своей руки, отдал дальше. Это было понятно – чтобы все оказались в крепости одновременно. Но Ислуин зачем-то к правому запястью привязал ещё один шнур, захлестнув конец на одной из лыж. Проигнорировал любопытные взгляды, повернулся к остальным спиной и начал шевелить губами, выстраивая заклинание. Чары не требовали произносить слова вслух, но так было легче сосредоточиться.
Через несколько минут кусок стены замерцал последовательно всеми оттенками радуги, потом застыл на зелёном цвете. Стал похож на толщу воды где-нибудь в океане. Ислуин кивнул, удержался вытереть со лба пот – могла обрушиться конструкция из лыж, хотя шнур он привязал длинный. И первым шагнул вперёд.
Мгновение спустя рядом с ним в крепости Света из портала вышли остальные. Они оказались в протяжённом, метров пятнадцать коридоре. Может, и длиннее, если коридор продолжался и за поворотом. Обстановка больше подходила не крепости, а гостиной в богатом доме. Взгляд скользнул по потолку, удивившись его высоте, лепнине и многочисленным вмонтированным лампам, отчего вокруг было светло как днём. Недоумение вызвали задёрнутые тёмно-синие портьеры одна за другой вдоль стены. Айлин отодвинула ближайшую штору – за ней пряталось зеркало в резной раме, а на полу стоял пуф со спинкой. Стены – светло-голубые обои в мелкий рубчик. Ткань, не бумага.
Раздавшийся из воздуха голос заставил всех вздрогнуть от неожиданности.
– Мир вам, дети мои!
В дальнем конце, там, где коридор делал поворот, возник эльф. В синей хламиде, разукрашенной золотыми звёздами, на плечах белоснежная мантия. В глазах мудрость веков, в голосе радость и лёгкая снисходительность наставника, чей нерадивый ученик всё-таки отыскал решение трудной задачи.
– Радость наполняет сердце моё, что отринули младшие народы…
Договорить встречающий не успел. Ислуин дёрнул привязанный к лыжам шнур, и тут же за спиной вспыхнул ослепительным белым светом полог защиты. В следующее мгновение коридор задрожал. Эльф-мудрец мгновенно стал полупрозрачным, затем съёжился в радужный шар и лопнул разноцветными точками. Запахло озоном. Исчез полог за спиной, открывая вместо портала голый необработанный камень скалы.
– Заранее записанная иллюзия, – пояснил Ислуин и наконец-то вытер со лба пот.
На запястье теперь болтался срезанный обрывок шнура. Энгюс тут же кинжалом разрезал верёвку, связывающую остальных, затем посмотрел туда, где мгновение назад был переход в пещеру. Провёл рукой по шершавому камню и поинтересовался:
– И что это было?
– И где портал? – добавил Хадльберг.
Ислуин сел на ближайший пуф, чуть покачался. Мягко и удобно, на комфорте «герои Света» явно не экономили.
– Ух, ну и тяжело же здесь с магией. На простой полог силы у меня ушло столько, что озеро можно вскипятить. Ладно. Если коротко: портала больше нет, кольца времени тоже нет.
Эйдис на это негодующе испепелила магистра взглядом и ядовито процедила:
– А если не коротко? Вам не кажется, что нас стоит предупреждать заранее?
– Если не коротко, то я воспользовался тем, что открытый портал размыкает контур изменённого времени. Точнее, пещера на этот момент оказывается частью крепости. Ну а лыжи создали объём и массу, будто входит ещё один человек. Выиграли время, пока я портил телепорт. Ну, плюс кое-какая алхимия в пещере.
– Я не про это!
Эйдис вся так и пылала праведным гневом. Упёрла руки в бока, глаза горели негодованием… Картинка на загляденье. Даже неприязнь в голосе точно в нужной пропорции. В другое время магистр бы, наверное, восхитился актёрскими талантами девушки и успехами её педагогов, но сейчас Ислуин чувствовал лишь безмерную усталость. Последние дни его вымотали, поэтому сейчас он взорвался:
– Сама хоть раз подумай! Они ждали гостей, одно изображение на входе чего стоит. Во временном контуре наверняка было полно защитных систем. Одна не вовремя подслушанная мысль – и нас в порошок бы стёрло. А сидеть ещё раз три дня в очередной пещере и ждать вас я больше не собираюсь!
Девушка растерянно захлопала глазами, весь задор поскандалить мгновенно испарился.
– К-как-кие три дня?
– А такие, – магистр уже остыл, потому дальше объяснял с неохотой. Он бы вообще промолчал, но остальные глядели с таким интересом, что проще было рассказать. Всё равно допекут и заставят. – То ли в прошлый визит с временной петлёй напутали, то ли контур просто начал разваливаться от старости, – магистр оторвал со шторы нитку. – В общем, в пещере время тоже поплыло, но с обратным знаком. Я шагнул внутрь первым, оказался один. Понадобилось трое суток на синхронизацию, чтобы вы попали уже все одновременно. Но пока контур не лопнул, месяц или два мы потеряли.
Ислуин встал, потянулся. Затем сложил руки на груди и продолжил.
– Впрочем, нет худа без добра. Зато теперь падишаху есть чем заняться кроме ссоры с гномами и Империей, – в голосе послышалось неприкрытое злорадство. – Надо же куда-то девать высвободившуюся энергию? А здешние дилетанты её закачали столько, что извержение вулкана можно заткнуть. Я, пока сидел в пещере, посчитал векторы и градиенты. Так что Великой пустыни теперь больше нет. Пустыня там не природная, а больше из-за неразумного использования земель. За пять – десять тысяч лет природа залечит раны, которые ей нанесли, потекут новые реки. Думаю, там теперь густые джунгли. Заодно в южном Шахрисабзсе прошло около четырёх столетий, причём на это время они уже соединились с территориями бывшей пустыни.
Энгюс в ответ заливисто расхохотался.
– Вы не очень высокого мнения о людях, кер Ислуин. Но тут я с вами согласен. За такой срок ни одна династия эмиров не сохранит верность. Скорее сами объявят себя падишахами. Да уж, будет чем заняться, – судя по растерянному виду, остальные не сообразили. Потому Энгюс для них пояснил: – Теперь на южных границах Шахрисабзса появится новое и сильное государство, пустыня занимала треть страны.
Айлин, выросшая во владения падишаха, грустно вздохнула:
– Зная нравы правителей моей бывшей родины, и полугода не пройдёт, как они вцепятся друг другу в глотки.
– А чем вам падишах так насолил? – поинтересовалась Эйдис. – Нынешней войной? Почему Великая пустыня, а не орки?
– Я, конечно, многое умею, – Ислуин пожал плечами, – но управлять такой силой не может ни один смертный. В общем контуре замкнутого времени содержался чудовищный объём энергии, и прорвавшийся поток сам выбирает, куда ему стечь. По пути наименьшего сопротивления – в океан. Я самое большее сумел чуть подправить направление, чтобы поток сначала зацепил побережье. Ну да ладно. Получилось ведь? А нам… – Ислуин не договорил.
Из-за поворота медленно вышло… Когда-то оно было эльфом. В пересчёте на человеческий срок ещё молодым парнем, лет шестнадцать – восемнадцать. Теперь лицо и волосы выглядели как гипсовая модель для рисования, такие же белые и безжизненные. Глаза – два чёрных пятна... От зрелища всех непроизвольно передёрнуло. Но самым омерзительным было иное: оружие и одежда слиплись с плотью. Меч стал продолжением правой руки, броня непрерывно топорщилась шевелящимися чешуйками. Ноги лоснились кожей брюк.
Заметив чужаков, создание издало тонкий пронзительный писк и, размахивая клинком, кинулось на них. Ислуин тут же бросил два метательных ножа, полугном и инквизитор одновременно тоже кинули по ножу. Следом с небольшим запозданием метнула нож Эйдис. Существо стремительным движением уклонилось от первых двух ножей, ещё два отбило левой рукой – когда-то на ней была латная рукавица, поэтому сейчас наросла толстая броня. А вот бросок Эйдис попал в цель! Хотя метала она с запозданием. И тут с криком ярости Айлин хлестнула огненной плетью. Чистая, неудержимая стихия пламени. Существо тонко запищало, закрутилось на месте, уходя от удара. Но плеть, словно живая, следовала за ним, пытаясь зацепить тварь. Схватка по внутренним часам магистра длилась секунды три, за которые Эйдис умудрилась всадить в грудь твари ещё один нож… и всё. У остальных броски прошли мимо. Наконец, создание искажённого времени подставило под огонь левую кисть и с воем скрылось за поворотом.
Пламя тут же погасло. Айлин замерла, опираясь на стену и тяжело дыша. Магия высосала из неё слишком много сил. Ислуин положил руку девушке на плечо: