бетону с перебитыми лапами. Ещё одну тварь Лина хладнокровно расстреляла в упор, а затем бросила ствол с наполовину опустевшей обоймой и выхватила кортик, спертый из капитанской каюты.
Удара когтистой лапы, нацеленного в грудь, она избежала в стремительном пируэте и с размаху вонзила оружие в основание шеи последнего врага. Чешуйчатые не рычали и не молили о пощаде — на их безглазых мордах были только ярость и голод. Мутанта с перебитыми лапами блондинка добила колющим ударом клинка, экономя патроны,, и когда эхо боя затихло, прислушалась к подавляющей тьме. Та клубилась на границе освещённого фонарём пространства и беззвучно звала, пытаясь сломить разум. Отставшая Адела придвинулась ближе и севшим голосом спросила:
— Куда дальше?
Лина сверилась с воображаемой картой, подсмотренной в коммуникаторе, и уверенно кивнула на левый туннель:
— Ржавый Болт и двое его сыновей в той стороне. Я однажды уже с ним встречалась, мужик ушлый и хваткий, возможно, уцелел.
Двигаться приходилось почти шагом не только потому, что Адела была ещё очень слабой, но и из-за нарастающего шепота. Лина, спрыгнув на монорельс и тщательно проверив область видимости на наличие угроз, помогла спуститься своей спутнице, а затем полностью сфокусировала внимание на колышущемся, шепчущем мраке впереди:
— Как думаешь, сколько лет нашему миру? — донёсся до чутких ушей ведьмы голос Искательницы, звучавший глухо и неестественно.
— Сотни тысяч, возможно, и миллионы. Вы утратили эти знания, но в наших хрониках описаны времена… — начала говорить Адела, стараясь не отставать, но Лина её перебила:
— Ошибаешься. Ему чуть больше трёх месяцев. — Наступила небольшая пауза, тьма глушила даже эхо их голосов, а свет фонаря казался всё тусклее. На границе зрения начали возникать смутные образы — пока ещё причудливые и искажённые, но с каждой секундой они становились всё отчетливее.
Блондинка на ходу дозарядила обойму патронами из подсумка и продолжила:
— Я тоже сначала не могла в это поверить. Но пойми: вся твоя память, все события, что ты пережила, всё, чем ты являешься, — это лишь информация. Прошлый цикл был завершён и застыл, пока на него не обратили внимание Наблюдатели. Наш мир начался с того дня, когда я закончила академию и поступила на «Искатель Ветра». Всё остальное — это лишь заданные параметры, Его интерпретация нашей действительности.
Фонарь выхватил из темноты фигуру монстра. Лина вскинула винтовку и выпустила три пули — две в грудь и одну в голову. Морок развеялся в тревожную дымку, а над головой раздался скрежет когтей, заставив её вскинуть руку с фонарём вверх, подпуская темноту к ногам. Высокий свод туннеля был облеплен копошащимся ковром из крупных насекомых. Лишь усилием воли Искательница заставила себя вновь опустить фонарь. Адела подавила приступ тошноты и поинтересовалась:
— Я встречалась с подобным предположением. Полагаю, «Наблюдатели» — это Спящие? — Её собственный голос сейчас казался ведьме чужим, каким-то искажённым, неправильным, словно ему кто-то вторил впереди перед ней. А тело стало невыносимо тяжелым.
— Хм, Спящие... Пытаясь спастись от Большого Разрыва, что уничтожал их вселенную, они погрузились в искусственную сингулярность чёрной звезды. Там исчезло само время как понятие, а пространство было раздроблено на море вероятностей. Наш мир — это флуктуация изначальной вселенной, возможность «Что если?» уже бесконечно оторванная от когда-то объективной реальности. Там, наверху, по факту не существует уже ничего, кроме пустоты, отчаяния и взгляда без смотрящего. Они дали начало нашим мирам, но вряд ли способны зафиксировать сами себя в этой системе без координат, — пояснила Лина и остановилась, вскинув оружие. Она поняла, что не слышит позади звук дыхания или шагов. Ничего, кроме чудовищного голоса, который прошептал над самым ухом:
— Откуда тебе всё это известно, экзарх?
Искательница медленно повернулась к спутнице. Адела была похожа на живой труп: алые волосы слиплись от крови, а изъеденная червями кожа висела на ней, словно плохо сшитый наряд. Зрачков видно не было, в чёрных провалах глаз кружилась мгла.
— И с кем я вела беседу всё это время? — прошипела блондинка, пытаясь вспомнить, как давно перестала слышать шаги за собой.
— Я — это всё ещё я, — проскрипела Алая Ведьма. — Ты на слишком большой срок упустила меня из виду, и твоё восприятие исказилось. Надеюсь, пока только зрение. Закрой глаза, вдохни запахи и восстанови картину мира.
— Закрыть глаза, говоришь? Зачем, если я и есть Наблюдатель? — напряжённо ответила Лина.
Выбросив вперёд руку, она схватила смутную тень за горло и сжала до хруста, словно картон, а затем смяла тонкую шею, развеяв иллюзию. Настоящая ведьма лежала в нескольких метрах позади, на границе освещённой зоны. Подбежав, Искательница проверила пульс и присела на рельсы неподалёку, вытянув ноги. Она вовремя заметила подмену — альв ещё была жива. А тьма вокруг хохотала тысячами голосов, её удерживало лишь тёплое сияние фонаря. Лина захохотала в ответ, сбрасывая накопленное напряжение. Эхо украло её смех и понесло по древним туннелям, превращая его в чудовищный, дьявольский рокот. Спустя пару минут, вскинув потерявшую сознание Аделу на плечи, блондинка направилась вслед за ним.
Глава 9
Я — Гуур. Гуур Старый. Гуур Могучий. Моим детям нет числа, они разбрелись по всем пустошам, создав новые семьи. Их мать поддалась старости, время отняло её у меня. Маленькие друзья пропали ещё раньше — они ушли в небеса. Я скучаю по ним. По тем временам, когда был столь же одинок, как сейчас, но ещё юн.
Маленький безволосый со смешным длинным именем умирал; я спас его от злых кусак. А он взамен пробудил мой разум и продлил отпущенный срок. Я встречал его после, в этой полой скале, что стала моим домом. Он был добр, кормил вкусной едой, много шутил и привёл других забавных малышей. Обещали навещать, но тоже пропали. А затем и дети ушли. Я снова остался один.
Теперь моя шерсть стала как снег, что я видел на горных вершинах. Я слишком долго ждал возвращения своих мелких друзей. Рыжей хохотушки, смелой и дерзкой. Среброволосого здоровяка с птичьим именем. И моего самого главного друга, с глазами болотного цвета — он научил меня счёту. Их голоса до сих пор мне порой снятся, когда я прикрываю глаза. Пусть кости болят, в них всё ещё есть сила, что он даровал. Он не вернётся, я знаю. Время — тот враг, которого не победить. Вот и он ему проиграл...
Недавно я пробудился от знакомого голоса. Он звенел, отражаясь от старых стен, чистый и яркий, как раньше. Подумал, что рыжая хохотушка вернулась, но это была не она. Похожая, но другая, и пахла иначе. Пришла с какой-то ушастой — таких безволосых я прежде не видел, — она была ранена и пахла страхом. Мне снова дали немного вкусной еды и ласково говорили. Маленькие друзья щебечут даже лучше, чем птицы. Красиво.
В каменные мышцы вернулась прежняя сила — я решил охранять их. Они спали тихо, как те, что вьют гнёзда в каменных сводах моего дома. А на утро много скрипели, я понял, что они тоже уходят. Это было хорошо, ведь по их следам пришла смерть. Надо её отругать за то, что так запоздала. Весёлая ярость сделала меня молодым, я заревел и вышел навстречу.
***
Величественный "Искатель Ветра" парил над прокалёнными песками в лучах восходящего солнца. Его паруса трепетали, экономя энергию главных батарей. И хотя Генар всё ещё ожидал подлянки со стороны ядра корабля, все системы работали исправно. Даже обновлённый и потяжелевший корпус не замедлил движение судна, а новые двигатели весело выли, посылая снопы раскалённого газа. Сам капитан "Ветра" сидел, не сводя взгляда с радара. Как и любой психопат, он сдаваться попросту не умел. Чем опаснее и сложнее вызов — тем слаще награда. Именно этим его так покорила Баррет. Она была словно его тень, с поправкой на женственность и отличные сиськи.
Даже то, что она улизнула из-под носа его отца, вопреки всему его не только злило, но и вызывало странный восторг. Только такую женщину могло полюбить черствое сердце. Для него любовь была испытанием, охотой, загадкой, которую требуется разгадать. И чем ближе он был к решению, тем больше она отдалялась. В глубине души солнцеволосый надеялся, что эта погоня продолжится вечно. Окинув взглядом командную рубку, капитан с лёгкой нервозностью постучал указательным пальцем по подлокотнику трона.
— Удалось отследить маршрут? — коротко спросил он у замершего перед консолью, виноватого Сола.
— Нет… Она пропала, яхта просто пропала! — выпалил юный альв почти в отчаянии. — Возможно, дело в настройках, сейчас внесу корректировки. Тут странные помехи, вызванные пси-возмущением…
— И какие-то обломки, кэп, — мрачно произнёс Найт, прильнувший к системам визуального наблюдения.
Ричард стрелой метнулся от своего трона к лейтенанту и вгляделся в изображение на мониторе. На алой пустоши были чётко видны куски обшивки, но их явно не хватало на целое судно. А значит, "Синий Жук" здесь либо просто потрепали, либо…
— Солард, проверь причину искажений, — приказал капитан "Ветра", поморщившись от неприятной догадки.
— Псионы мечутся в хаосе. Ричард, "Синий Жук" здесь разорвал себе сердце, — прошептал Солард и закрыл глаза, из них сами собой хлынули слёзы.
— Продолжаем движение по предполагаемому курсу. Особое внимание на внешние датчики, ищем следы, — скомандовал Ричард, вернувшись на своё место.
После взрыва аннигиляции, вызванного перегрузкой реактора, обломков всегда остаётся немного — материя просто испаряется в потоке разрушительных элементарных частиц. Но Генар слишком хорошо знал беглянку, чтобы поверить, что она так глупо скопытилась. Проклятый негатор глушил пси-сигнал в малом диапазоне, что не позволило нацепить на неё геодатчик, но сам "Синий Жук" они смогли отследить по остаткам плазмы из двигателей. Ровно до этого места.
— Наблюдаю несколько трупов мутантов, классификация неизвестна. И корпус шаттла — нехило они брюхом землю пропахали, — спустя пару минут радостно воскликнул Найт.