— Я поймал тебя, птичка.
— Поймал, — легко согласилась блондинка. — Но не в клетку, а в свои руки. И мне в них тепло и свободно.
— А по-моему, ты не права. Во-первых, ты путаешь альтруизм с идеализмом. Ну да не важно. Я считаю, что мы оба — законченные идеалисты. Способные бросить вызов судьбе, богам и самим небесам в погоне за своими желаниями и мечтами.
— Я не люблю идеалистов. Твой отец — как пример. Они вечно оправдывают высокими целями те страдания и разрушения, что причиняют. Я не ищу оправданий. Я убила Трехпалого не ради светлой идеи и не потому, что жестокий мир не оставил мне выбора. А потому, что слаба была лично я.
Их ладони слились и не отпускали друг друга. А небо шло колесом светлых огней. Вдали зажигалась заря, слова менялись словами. Так говорить могут лишь люди, которым уже нечего скрывать, опасаться, бояться. Но наступал первый день из семи, и пришла пора решить, на что они хотят потратить отпущенную им передышку от битв.
— Я стану правителем. И изменю этот город. Хочу, чтобы он рос, развивался и ширился, а люди в нём были счастливы. Разумеется, для тебя я всегда найду время. Мы обязательно сходим на настоящее свидание, а не как в первый раз. Выберем тебе платье, покатаемся на колесе обозрения, поедим сладкую вату, а я даже не буду тебя ругать за то, что ты её жрёшь как свинья.
Весёлый смех разлился под высоким потолком лоджии. У них не осталось никаких взаимных обид.
— А я стану домохозяйкой. Хочу понять, была бы я счастлива в той жизни, что у нас не будет уже никогда. Смогу победить свою склонность к насилию? Заботиться о тебе и о… Лишь о тебе. Готовить обед, убираться, ожидать возвращения по вечерам. Но не хочу в Мраморных Шпилях, у меня на примете уже есть один домик. Купишь его для меня?
— Да не проблема. А где? — заинтересованно спросил Ричард.
— Каменные Сады. Район Тихий Гул… Там есть уютная маленькая галерея, на шесть сотен домов. Почти все друг друга знают, и даже бандиты своих не обижают, а защищают, — Лина тихо хлюпнула носом и закрыла глаза, стараясь не заплакать.
— Ты мне рассказывала об этом месте. На первом свидании. Там выросли Кейлин и Марселла Даул. Там выросла ты. Помнишь номер дома?
— Конечно. Тридцать седьмой, по третьей улице, справа. Он на самом верху, в конце, — Лина не выдержала и разревелась от счастья и ностальгии. Ей очень хотелось вернуться домой и пожить там с любимым мужчиной. И не важно, что это всего на семь дней.
— Надо будет изменить внешность и, разумеется, имя. Марселла Даул… И Генри Вайс. Ну всё, перестань плакать. Я сейчас же отдам приказания. Конечно, тяжко будет туда по вечерам добираться, ну да я что-нибудь соображу. А когда вернётся Кейлин, мы её обязательно к нам пригласим.
Лина, вскочив на ноги, шагнула к супругу и радостно его поцеловала. Вкус кофе на губах стал символом обещания.
Глава 32
К счастью, обвалы и сдвиги каменных пород, вызванные пробуждением богов, почти не затронули наиболее населённые зоны Каменных Садов. Лина спустилась в этот район на огромном, рассчитанном на двести человек, лифте из Среднего Кольца. После этого она неспешным шагом направилась по улицам. Стояло раннее утро, но люди уже были заняты борьбой с последствиями недавних городских боёв.
Здесь синты сражались с синтами, и осталось множество оружия, которое, разумеется, уже оказалось на чёрном рынке и в руках местных жителей. Город пострадал ощутимо, особенно центральная улица, где шли основные бои. Под воздействием Подавителя местные жители продолжали, как ни в чём не бывало, выполнять свою работу даже под шквалом пуль, что привело к многочисленным жертвам среди гражданских. Но человек — живучее существо. Сейчас бригады добровольцев занимались разбором завалов, оставшихся после рухнувших строений, извлекая оттуда людей. Другие группы прочёсывали злачные места в поисках пропавших.
Когда Подавитель был отключён, сразу вспыхнула паника, повлекшая за собой мародёрство. Даже сейчас из отдалённых туннелей, разделяющих районы, доносились звуки боёв между конкурирующими группировками. Однако на центральной улице Лине всё чаще попадались крепкие парни с знакомым символом ДПК на груди и спине.
Лина подозревала, что Ричард давным-давно начал их прикармливать, подбрасывая снаряжение и оружие. То, что она когда-то штурмовала тюрьму вместе с этими ребятами, теперь казалось неслучайным. Похоже, "Добровольческий повстанческий корпус" сейчас контролировал большую часть Нижнего Города, ключевые улицы и туннели Каменных Садов. За месяц с небольшим эта группировка существенно разрослась.
В отличие от Солетада, Берандара и Вангелоса, в Вайрне никогда не было единой центральной власти. Улицы Нижнего Города и Каменных Садов принадлежали бандам, каждая из которых финансировалась одной из корпораций. Слишком серьёзные стычки, грозящие многочисленными жертвами, жёстко пресекались штурмовыми отрядами ликвидаторов. В целом всё работало как часы.
Но сейчас баланс сил существенно изменился, и на вершине горы оказались те, от кого этого никто не ожидал — повстанцы. Падение сначала Общества Разума, а затем и двух других столпов общества, не создало ожидаемого вакуума и хаоса. И Лина прекрасно знала, кого за это благодарить.
Девушка сейчас была одета в длинный мешковатый комбинезон серого цвета и маску-респиратор, способный защитить от пыли. Черты её лица были изменены с помощью синт-кожи, а волосы она покрасила в каштановый цвет и не слишком-то выделялась среди окружающих, стараясь всеми силами слиться с толпой. Она поставила себе важную цель: за последующие семь дней никого своими руками не убивать, не решать проблемы насилием, а, кроме того, не пользоваться возможностями и привилегиями, включая все накопления. Лине очень хотелось почувствовать себя обычной девушкой, живущей мирной жизнью. С собой у неё была только относительно небольшая сумма в пятьдесят серебряных монет, хорошее настроение и клинок, способный убивать богов. Последний оставить она, к сожалению, не могла.
Спустя тридцать минут блужданий блондинка, наконец, смогла найти туннель, ведущий на нужную улицу. Тихий Гул располагался на склоне пологой горы, врезавшись в её плоть на высоте в несколько сот метров над основанием. Свернув из туннеля к границе района и немного попетляв, Лина по памяти нашла отличную обзорную площадку, которая сейчас пустовала, и вцепилась в проржавевшие поручни — от открывшегося вида захватило дыхание. Северная Пустошь не так пострадала, как южная: там виднелись деревья и заросли небольшого кустарника, а холмистая местность была прорезана сетью небольших ручьёв, берущих своё начало из Замковых Гор. Природа, как и человек, была очень живуча и медленно восстанавливалась, несмотря на всё, что ей пришлось пережить.
Где-то там, вдали, за горизонтом находился Берандар, в котором Лина так и не побывала. Возможно, оно и к лучшему, ведь всё население Города Рыцарей было обращено в камень. Солард несколько раз предлагал отправиться туда и попытаться исцелить местных, но у них не было на это времени. Девушка не сомневалась, что умница-альв обязательно исполнит своё желание и исправит вред, что причинил Генар Старший этому городу, когда закончится война, а они одержат победу.
Оттолкнувшись от лязгнувшего ограждения, девушка потянулась и продолжила путь — неподалёку уже находился её старый-новый дом, в котором она не была больше десяти лет. Сейчас мысль, что она и Марселла Даул — одно лицо, у неё уже не вызывала отторжения. Ей многое пришлось пережить и нагрешить, но она была и осталась этим человеком.
Ноги медленно несли её к месту, где всё началось. Мимо небольшой лавки башмачника, что с утра пораньше напился и сейчас орал похабные песни вместо того, чтобы работать. Мимо уютной закусочной, откуда аппетитно пахло стейками из синтетического мяса. Мимо старой гончарной, в которой, несмотря на прошедшие годы, продолжала работать всё та же добрая женщина, что, наверное, уже успела стать бабушкой, по имени Джей. В детстве она присматривала за Линой и Кейлин, когда родителей не было дома.
И вот, наконец, поднявшись по лестнице, она оказалась у небольшого уютного двухэтажного домика, словно выросшего из толщи скалы. Он был последним на улице, напротив был только склад гончарной мастерской, всегда закрытый на ключ. Лине было любопытно, что там хранится, но Джей никогда их туда не пускала и хранила заветный ключик пуще собственного ока, так что даже Кейлин не удавалось его стянуть.
Остановившись перед дверью, Лина прижалась к ней руками и на пару секунд закрыла глаза. Наконец, выдохнув спертый в груди от волнения воздух, она открыла замок и легонько толкнула. Дверь открылась без скрипа, словно за ней кто-то ухаживал, и девушка, сделав шаг в тёмное помещение, произнесла:
— Мама, папа, я вернулась. Простите, что так долго. Я облетела полмира — от северных океанов Солетада и до жгучих Химерийских топей. Встретила много чудесных людей, что мне стали друзьями. Влюбилась. И даже успела выйти замуж. И вот я снова тут.
Нащупав по памяти рычажок, она его подняла, пустив идущий из недр гор газ в яркие лампы. Два находящихся в гостиной окна были плотно занавешены, но в воздухе не было пыли. Тёплый ласковый свет залил всё помещение, и у Лины захватило дыхание.
Ничего не изменилось. Всё тот же старый диван, что отец в одиночку тащил от мебельщика и потом жаловался, что потянул спину. Старый мамин шифоньер, в котором было удобно прятаться. И высокий стол с резными ножками, за которым она тогда могла сидеть только на высокой табуретке. Всё осталось по-старому, даже предметы стояли на тех местах, на которых она их запомнила, когда папа уводил её за руку в последний раз. На глаза нахлынули слёзы, и блондинка благодарно шепнула:
— Спасибо, Кейли. Ты тоже ждала, когда я вернусь.
***
Первым делом Лина переоделась и принялась за работу. Благо, чтобы переставлять мебель, ей не нужна была сильная мужская рука — блондинка сама справлялась неплохо. В доме, похоже, убирались, но не чаще раза в месяц. Вряд ли Кейлин с её службой могла себе позволить здесь часто бывать. Список дел на сегодня был довольно длинный: нужно было привести жилище в порядок, сходить за продуктами, приготовить еду, постирать постельные принадлежности и по-новой застелить кровать. А ещё в качестве благодарности хотелось приготовить Ричу подарок — что-то памятное и важное. Без него и того разговора она вряд ли бы решилась вернуться сюда и многое потеряла.