– И этим мы его убили, – Гарман с силой сжал кулаки. – Понятно. Зачем вам сейчас я?
Рианон начала вдохновенно врать.
– Я нашла место, где схватили Кведжина. Не возле дома. Калгар его выманил в сторону. Но Кведжин был сильный и рослый человек. Он сопротивлялся. Ваш эконом один не мог осилить и связать Кведжина, не дав ему даже крикнуть. Значит, нападавших было по меньшей мере двое. Кто же второй?
– Вы подозреваете всех. И охрану, и меня, и Арбура? – Гарман не столько спрашивал, сколько утверждал. – И теперь будете один на один рассказывать о своих домыслах. Потребуете, чтобы про разговор – никому ни слова. Пусть иуда потом вспоминает разговор, объясняет себе и истолковывает ваши слова, интонации, жесты. Ему-то будет казаться, что вы уже знаете всё или почти всё, и вот-вот его разоблачите. То, наоборот, он решит, что вы ничего не знаете, что все это он себе придумал. От таких мыслей станет неуверенным, кинется в тайник за тетрадью, пока не поймали Калгара. Хорошо, я вас понял.
Рианон внутренне восхитилась Гарманом. И порадовалась, что её врагом выступает не старший сын: этого поймать было бы намного труднее. Именно так она и хотела поступить с Арбуром. Задать ему вопрос про арбалет. Оружие явно делали здесь, тайно от остальных. Вряд ли скрытных мест на острове много, так что, скорее всего, Кведжина держали в потайной мастерской. Подкинуть мысль, что, возможно, виноват Гарман и что стоит только найти место, где сделали арбалет, то сразу станет ясно, кто сообщник. А дальше – поймать Арбура с поличным, когда он поспешит уничтожить улики. Но спектакль перед старшим братом – подозреваю всех, но делаю вид, что просто спрашиваю – надо было доиграть. Потому Рианон назидательно сказала:
– Что вы, если бы я вас подозревала, то разговор шёл бы намного суровей. Мне нужно, чтобы вы кое-что вспомнили. Примерно с месяц назад Маника видела, как её отец с кем-то разговаривал, причём постарался это сделать в укромном месте. Вы с ней особенно близки, она упоминала, что говорила про это и вам. Вы можете вспомнить? Может, какие-то детали?
Гарман ехидно посмотрел на собеседницу: так я и поверил. Но ответил:
– Ближе всего они сошлись с Кведжином… Хотя и да, мы тоже. Но нет. Не помню. Если вспомню, то скажу.
– Вот, значит, как? – постаралась удивиться Рианон. И как бы начала рассуждать вслух: – Тогда, возможно, кража тетради – это лишь отвлекающий манёвр. И Калгар хотел заставить замолчать Кведжина.
Гарман взглянул на ищейку как на полную дуру. Ага – и для этого Калгар его украл и выпытывал шифр, а не сунул нож под ребро. Значения его недоверие не имело. Всё равно хоть обрывки разговора, но дойдут до Арбура. Плюс факт допроса по отдельности, плюс история про мастерскую. Младший сын – не Гарман, ему наверняка не хватит выдержки замереть. Этим он себя и выдаст.
По-хорошему надо было идти в трапезную сразу. Но Рианон вдруг почувствовала усталость. Она не любила проигрывать. А убийство Кведжина прямо на её глазах и бегство Калгара – это поражение. Пусть она пока проиграла лишь одно сражение, но не войну.
Дождь перестал тарабанить по крыше, ветер стих. Сквозь открытые ставни на второй этаж доносилось лишь шуршание капель, стекавших на землю. Падая, они ударялись о мокрую травянистую землю, и звук у них был совершенно другой, чем во время грозы. Неторопливый, деликатный. Голос тишины и покоя. Вечерело. Ветер разогнал тучи, сквозь просветы заглянули первые звезды. Наступил тот краткий момент, когда вечер переходит в ночь. Смазанные сумерками контуры предметов обретают чёткость, зато цвета пропадают, их сменяют оттенки чёрного. Заголосили птицы, торопясь завершить перед сном прерванные грозой дела. Рианон задержалась, любуясь красотой за окном. Не больше чем на одну лепту. Этого хватило.
Из трапезной раздался грохот, треск и почти сразу за этим – крик боли. В два прыжка Рианон была у двери. Охрана оказалась ещё быстрее. Бесцеремонно оттолкнув девушку, парни пинком распахнули дверь, ворвались… И замерли. Следом уже без спешки вошла Рианон. Посреди комнаты, рядом со столом, стоял Арбур, дрожащей рукой сжимая нож. У окна, на полу, хрипел грязный, мокрый Калгар. Из разорванной артерии хлестала кровь, заливая одежду и пол. Эконом несколько раз дёрнулся в агонии и замер. Уже навсегда.
– Кажется, я убил его! – задыхаясь, вскрикнул Арбур. Посмотрел на остальных растерянными, полубезумными глазами. – Боже, я убил его.
Рианон склонилась над трупом. Не думая о том, что может испачкаться, ощупала одежду. Потом внимательно осмотрела Арбура с ног до головы. Пуговицы и завязки на трупе расстёгнуты, словно Калгар что-то доставал из-за пазухи. Или у него достали. Арбур, наоборот, застёгнут. Если это была тетрадь, он спрятал её где-то в комнате.
В это время в трапезную вбежали отец и брат.
– Что здесь было?! – резко, не давая прийти в себя, спросила Рианон.
– Я ждал вас. Услышал шум и увидел: он лезет в окно… Я закричал и ударил раньше, чем он…
У Арбура опять задрожали руки.
С улицы за окном раздались голоса.
– Быстрее, быстрее!
Рианон узнала барона, выглянула в окно. К дому бежал десяток бойцов вместе с начальником. Барон заглянул в комнату, потом приказал своим людям оставаться на улице. Сам вошёл. Грозно посмотрел на остававшихся при доме сторожей.
– Как это могло произойти?
– Они не виноваты, – вступилась Рианон. – Ваши люди стерегли оба входа, а Калгар полез в окно трапезной.
Барон негодующе хлопнул себя по плащу, во все стороны с мокрой ткани полетели брызги.
– Кто знал, что нечистый его сюда понесёт? Мы на него чуть не нос к носу напоролись. Мерзавец так припустил! Ненадолго в лесу потеряли. Кто мог думать, что он сюда прибежит? Это кто так?
Рианон ткнула пальцем в Арбура.
– Вот он, герой. Боевитые у вас, смотрю, механики. А теперь все – вон отсюда. Труп прихватили – и вон. Мне тут кое-что посмотреть надо.
Люди переглянулись. Помедлили – но вышли, не посмев пререкаться.
Ночной лес за открытым окном шумел своей жизнью. Шуршали ветви, попискивали лесные мыши, вдалеке ухнула какая-то птица. Всё отвлекало. Рианон заставила себя собраться. На первый взгляд, Калгар уже мёртвый вывалился в окно комнаты. Тело примерно так и лежало. Упал, даже не успев встать на пол. Это подтверждало слова Арбура. Калгар выбил переплёт и полез, тут его и ударил Арбур. Рианон внимательно, со свечой, осмотрела подоконник. Весь мокрый и грязный. Удивляло, что многовато натекло воды и грязи за те несколько мойр, которые понадобились Арбуру подбежать и ударить ножом.
Свинцовый переплёт был выбит целиком. Одна створка ставен полностью открыта, другая приотворена. После того как убили Кведжина, барон потребовал окна тщательно закрыть во всём доме. Калгар аккуратно поддел ножом ставень через щель, полез в окно. Грузный, широкоплечий, к тому же, из-за горба, невысок ростом – эконом с трудом забрался и пролез. Рама открылась, от случайного толчка окно хлопнуло о стену, разбился переплёт. А почему всё не было закрыто на крючок? Рианон поднесла свечу и тщательно осмотрела запор. Крючок слабый, разболтанный, края сильно обтёрлись. Если чуть оттянуть окно на себя, появится щель, и крючок тоже без труда можно откинуть со стороны улицы ножом. В поместье не очень-то обращали внимание на крепость запоров. Как говорил барон Кокран, воров здесь нет.
Если рассуждать именно так, все объяснимо. Калгар осторожно вскрыл окно, пытался пролезть в дом и в этот момент был убит. А зачем ему нужно было лезть в дом? Застрелив Кведжина, он побежал. Всё кончено, преступление раскрыто, его преследует барон со своими людьми. Он в смятении из-за неудачи, тщательно разработанный и осуществлённый план кражи и обогащения – псу под хвост. Попытка свалить преступление на ученика мастера провалилась. Надежды вывернуться мало: спасая репутацию, барон перероет болото сверху донизу, а мост и гати перекрыты. Да и мэтр Фейбер в свите герцога – человек не последний. Выполняя долг сюзерена, его светлость объявит за голову эконома награду, и от охотников из вольной корпорации наёмников будет не скрыться. Особенно без денег. В такой ситуации человек обычно теряется и совершает бессмысленные и нелогичные поступки. Калгар пытался затаиться, рассчитывал, что его потеряют. Погоня пройдёт мимо него, потом у барона не хватит людей всё обыскать, а дальше он уж как-то выберется. Да вот незадача: его заметили, преследователи – на хвосте. Теперь надежда только на неожиданный, отчаянный ход. Тогда дом мастера – и в самом деле единственное место, где его не стали бы искать. Он несётся к дому… Тут стройные размышления споткнулись. Не стал бы барон прочёсывать поместье. Утром бы вывез мастера с семьёй, послал бы гонца за подмогой. Можно и в Шеннон обратиться, не кражу среди своих теперь расследуют, а убийцу ищут. Стража, егеря с собаками. Беглеца отыщут за день-два.
Но Калгар всё-таки побежал к дому. Рискованно, ведь там наверняка тоже охрана. Почему? Дальше он через щель в ставнях заглянул в окно трапезной. Увидел, что в комнате никого нет, кроме его сообщника. Арбура. Тихо постучал, знаками умоляя впустить его? Шёпотом попросил спрятать. Но Арбур тоже понимает, что дело проиграно. Надо спасать себя, а если у него в комнате найдут эконома – не отвертишься. Отказался? В ярости и отчаянии, понимая, что последний шанс – это взять заложника, Калгар попытался влезть в комнату. Защищаясь, Арбур его зарезал. Всё логично: убивая Калгара, он прятал концы в воду. Стал из потенциального преступника жертвой.
Чёткая и понятная картина… Совсем как с уликами против Кведжина. Потому опять неубедительно. Калгар прекрасно понимал, что грохот разбитого окна переполошит весь дом. Так и произошло, но Калгар всё-таки лез в комнату. Предположим, растерянность и решимость отчаяния. Так бросается на преследователя загнанная крыса. Возможно, надеялся на чудо: сумеет обезоружить, скрутить Арбура и приставить нож к горлу раньше, чем добегут остальные. Или думал не о спасении, а хотел только отомстить? Нет, всё это не укладывалось в собственное впечатление и рассказы остальных про Калгара. Эконом – трус, он скорее забьётся в щель, чем кинется с отчаянием обречённого на ножи.