Больше всего Рианон раздражало, что Арбур выходил сухим из воды. Она была уверена: задумал и исполнил всё именно младший сын. Но единственный свидетель и жертва преступления убит. Соучастник, который мог его выдать, тоже убит. А голые рассуждения, даже самые логичные, для барона не значат ничего. Ему нужна лишь улика. А её-то пока и не было. Заодно вспомнилось, что одежда Калгара была расстёгнута. Рианон на несколько мгновений замерла. Тренированная память точно восстановила увиденную картину. Вот стоит Арбур. Вот у окна лежит Калгар. Что тогда показалось странным? Калгар прятался в дождь в лесу. Ползал по земле. Грязь была и на плечах, и на спине, и на лице. Да он был в грязи с головы до ног. Ищейка дотошно осмотрела место смерти эконома. Подоконник – весь в грязи, но ставни почти чистые, как и разбитый переплёт. И боковые части рамы тоже чистые. А ведь Калгар широк в плечах, да ещё подтягивался. Не мог же он, протискиваясь, не оставить нигде следов?
Кроме того, одежда тоже была цела. Ни на рубахе, ни на панталонах нет прорех. А ведь если он выбил окно, хоть раз, хоть обо что-то – но зацепился. Рианон почувствовала, как от догадки захолодело в груди и застучало сердце. Вот что ещё показалось странным! Вскрик Арбура раздался сразу же вслед за грохотом разбитого окна. Калгар ударил о стену переплёт, и сразу же за тем был убит. Слишком мало времени пролезть в трапезную так, что после удара труп свалился не наружу, а внутрь дома. Да, Арбур мог не сразу услышать, как лезет Калгар. Вскочить, подбежать, ударить. И окно разбил уже мёртвый эконом. Зацепил, когда падал. Но это объясняло лишь то, что вскрик последовал сразу за грохотом и то, почему труп в доме. Зато порождало другой вопрос: если Арбур сидел далеко у двери, почему, завидев убийцу, бросился навстречу, а не выскочил из комнаты? Ведь за стеной – вооружённый до зубов охранник.
Следов нет, значит, Калгар лез в отворенное окно? При этом ему помогли? Это сразу повернуло размышления в другую сторону. Рианон села, поставила перед собой свечу. Сосредоточила взгляд на колеблющемся язычке огня, постаралась отрешиться от посторонних мыслей и возможной неудачи. Итак, застрелив Кведжина, эконом пытается скрыться в потайной мастерской, но в темноте чуть не сталкивается с людьми барона. Чудом ему удаётся ускользнуть, преследователи отстали, но времени почти нет. Калгар бежит к господскому дому, надеясь, что Арбур его укроет. Заглянув в щёлку, Калгар видит, что Арбур в трапезной один. Как-то привлекает его внимание. Арбур подходит и открывает окно. Они договариваются. Эконом просит его спрягать, Арбур соглашается взамен на?.. Соглашаясь, он уже знает, что сейчас убьёт сообщника. Но перед этим ему надо забрать… Записи! Теперь сомнений нет. Калгар должен был учитывать, что Кведжин сумеет добраться до помощи или сказать хоть слово про тайное убежище. Забрать деньги из своего дома эконом уже не успевает. К тому же там его будут искать в первую очередь. Потому наверняка берёт тетрадь с собой. Продать, и даже без Арбура – хоть что-то выручить. Особенно если сумел выпытать шифр.
Итак, Арбур удостоверился, что тетрадь у Калгара с собой. Он говорит: «Полезай». Подаёт руку. Поэтому-то нигде нет грязи. Пока Калгар стоит на подоконнике, достаёт из-за пазухи тетрадь. Это хорошо объясняет, почему именно на подоконник так много накапало грязи. Когда он уже готов спрыгнуть на пол, Арбур наносит удар ножом и уже потом разбивает окно. Калгар понимает, в чем дело, только когда сталь входит в тело. Картина понятна, осталось её только доказать остальным. Нужны не рассуждения, не предположения, а улика. Вот если бы нашлась тетрадь… Рианон вскочила, чуть не опрокинув стул и свечу. Вот оно!
Когда раздался вскрик, Рианон была уже на лестнице и в комнату ворвалась практически сразу. Калгар был почти мёртв. От такой раны умирают быстро, это никого не удивило. Но если удар нанесён был только что, агония должна быть чуть дольше. Калгар же затих чуть ли не мгновенно, на глазах. Арбур спрятал тетрадь до крика. У него было очень мало времени, но он сумел.
Калгар постучал. Арбур открыл окно. Забрал тетрадь. Убил Калгара. Схоронил записи. И только потом – удар по окну и крик для привлечения внимания. Именно разоблачения и что кто-то заметит – вот чего боялся Арбур, а не первого в жизни убийства. Рианон быстро осмотрела трапезную. Доски пола крепко сколочены и подогнаны, тайник там давно бы нашли. В бревенчатых стенах тоже спрятать ничего невозможно. Камин? Не зная, не отыщешь. Придётся опять рисковать расследованием. Но пусть грешник изобличит сам себя.
Закончив с комнатой, Рианон поинтересовалась, куда положили труп Калгара. Один из охранников ответил, что туда же, в лабораторию. На соседний верстак. Рианон придала себе усталый вид. Впрочем, особо стараться не пришлось. Осмотр тела эконома был сейчас бессмыслицей, частью спектакля для остальных. Поэтому Рианон опять выгнала всех, быстро постаралась оставить следы внимательного обследования, а следующие полчаса отдыхала и с любопытством осматривала лабораторию.
– Ну как, обнаружили что-нибудь важное? – обратился к ищейке Фейбер, стоило той выйти из лаборатории.
Остальные тоже смотрели с любопытством и настороженностью.
– Нет пока. Но некоторые надежды найти пропажу у меня появились. Только завтра. Все дела – завтра. Два осмотра трупа за день меня утомили.
Чтобы никто не сомневался, Рианон, когда пошла, споткнулась на выбоине пола от усталости. Так удачно, чтобы шепнуть барону:
– Знаю кто и где. Ничему не удивляться, завтра выполнять мои указания.
Утром Рианон проснулась, посмотрела в окно и увидела, что уже совсем светло. Тихое, ясное небо. Чистое, безоблачное. Лес, до блеска вымытый дождём, стоял не двигаясь, не дыша. В голос защебетал щегол, откуда-то снизу раздалось фырканье. Рианон на память сразу пришёл ёжик, который жил у них в саду в пансионе. Далеко за болотами, над кромкой леса взошло солнце. Тысячи капель на траве и на листьях засверкали одна другой ярче. Длинные тени деревьев легли на поляну. Первый нежно-розовый луч солнца осветил комнату. День начался. И такой он был хороший, такой радостный, этот день, что захотелось выбежать, вдыхать запах свежей зелени и влажной земли, пройтись босиком по холодной, влажной от росы и вчерашнего дождя траве. Вместо этого опять приходилось нырять в зловонную клоаку обманов, интриг и преступлений.
Маника помогла одеться, заодно получила несколько указаний, что ей надо сделать, когда она будет прислуживать за столом. После чего ищейка отправилась завтракать. Остальные уже сидели и ждали, но явно недолго. Мэтр Фейбер посмотрел на девушку из-под сердито нахмуренных бровей. Судя по всему, по приезде в столицу готовился жаловаться герцогу. И на барона, который свалил ответственейшее дело на недоучку, да ещё женщину, и на Рианон. Ведь она проявила не только неопытность и неумение, но и недопустимую лень: вчера пошла гулять вместо следствия, а в результате не успела отыскать Кведжина. Рианон, не обращая внимания, положила себе рагу и великолепный кусок индейки и принялась неторопливо есть. К ней сразу присоединился Гарман, давно поглядывавший на еду голодными глазами, потом и остальные.
Рианон постаралась, чтобы у неё был как можно более простодушный вид. Пусть остальные за столом подумают, что она огорчена неудачей, но не обижается на чужое недовольство и готова пошутить над собою и своей нерасторопностью. Лишь когда трапеза уже подошла к завершению, обратилась к барону:
– Дозволите мне сказать?
Тот кивнул, Рианон чарующе всем улыбнулась и продолжила:
– Вчера Арбур пытался ненадолго стать дознавателем и понять историю преступления. А я хочу поиграть в рассказчика. Знаете, есть такие на базарах, за монетки рассказывают истории. Весёлые и страшные.
Рианон говорила спокойно, неторопливо, как будто встраивая мысль на ходу, точно не зная, что она скажет в следующий момент. Барон, Гарман и Арбур слушали с вежливым интересом. Фейбер, отвернувшись, смотрел в окно и беззвучно барабанил пальцами по столу, как бы всем своим видом показывал: рассказ и прочие подобные глупости совершенно его не интересует.
– Итак, как в сказке, жил мастер. И было у него три сына. Старший умный был детина, средний сын и так и сяк, младший вовсе был дурак.
На этом Арбур побледнел от гнева, часто задышал, бросил негодующий взгляд – намёк был открыт и понятен. Но сдержался и промолчал.
– Так вот. И решил мастер своё наследство, нажитое долгим и тяжким трудом в поте лица своего, разделить. Почти всё старшему, что-то среднему. Ну а младшему – ничего. Всё равно в навоз обратит. Старшие братья поначалу спорили: не по чести так. Да отец настоял, жалко ему было трудов своих тяжких.
Тут Арбур всё же не выдержал. Вскочил и срывающимся голосом заорал:
– Да как вы смеете! Виновного упустили, теперь меня под монастырь? Дозна…
– Сел, – ледяным голосом остановила его Рианон. – И умолк. Забыл, что говоришь с дворянкой? Ещё слово – и получишь плетей.
Арбур взглянул на барона за поддержкой. Ведь сейчас угрожают пусть простолюдину, но из герцогской свиты. Барон остался спокоен, неподвижен лицом. Ищейка сейчас знает, что делает. К тому же, она и в самом деле дворянка. Может, что-то ей Кокран и выскажет… Но потом и только наедине.
– Итак, младшему не досталось ничего. А ему хотелось много, пусть незаслуженно, и братьев он ненавидел. Потому сговорился со слугой. Рассказать, где и когда был разговор? И о чём?
– Это серьёзное обвинение моего брата, – осторожно уточнил Гарман. – Вы уверены?
– У Калгара должен быть сообщник. Найдём мы ваши записи или не найдём, а грешника, нарушившего заповедь «не убий», найти мы обязаны. Пусть нарушил он её и чужими руками, но своей волей. А сообщник точно есть. Убить вашего ученика, мэтр, Калгар мог и один. Но связать, заткнуть рот и спрятать… Кведжин был здоровый, сильный мужчина. И на голове нет следов сильного удара. К тому же, никому не показалось странным, что Калгар так уверенно сначала прямо под окнами дерётся с Кведжином, а потом заходит к мэтру, не зная, спит Арбур или нет? Ведь, согласитесь, это очень рискованно. А ещё, откуда Калгар знал, кто помогал шифровать записи? Если тайнопись он видел, то про Кведжина знали только свои.