И убежал. Харелт мрачно посмотрел на сокурсницу. Недавнюю шутку над ним на уроке эрда он ещё не до конца переварил и простил, пусть даже признавал, что поймали его по собственной же глупости. Лейтис нахально посмотрела в ответ, потом всё же сказала:
– Может всё-таки мир? Нам тут непонятно сколько сидеть.
– Ладно-ладно, мир. А сидеть нам всё равно не очень долго.
– Почему?
– А сюда все за одним и тем же ходят, но мастер их выгоняет.
– Извини, не поняла.
– Так это каждый в столице знают. Мастер Ренан – первый меч империи. Но даже к нему в школу не всех берут, а сюда вот так приходят только в одном случае – когда его просят заниматься лично. Но такого не бывает ни за какие деньги, хотя чего только не предлагают. То есть он несколько человек берёт каждый год сам, но как он их выбирает, никто не понимает. Были случаи, когда он вообще к какому-нибудь ремесленнику приходил и уговаривал отдать сына с ним заниматься.
– А сам-то? Ты-то как попал? – Лейтис ткнула наугад, но судя по тому как засмущался Харелт – попала в цель.
– Сам я бы ни в жизни не попал. Но за меня покойный дед просил, они с мастером хорошо знали друг друга ещё на восточной границе. А твой отец… он, извини, очень предсказуемо пошёл. Мастера Ренана можно заинтересовать для разговора, скажем каким-нибудь редким старинным трактатом. Но он взятки всё равно не берёт…
Неожиданно скучать вдвоём им пришлось больше часа. А потом Харелт оказался таким удивлённым, что Лейтис еле удержалась, чтобы не расхохотаться. В гостиной магистр Ислуин и мастер Ренан появились вдвоём – Лейтис машинально отметила в знаменитом фехтовальщике сильную примесь крови гномов, как бы вообще не полукровка – мужчины негромко о чём-то разговаривали, и оба очень довольные. Заметив Харелта, глава школы улыбнулся:
– О, удачно, что ты уже здесь, не придётся звать. Раз вы знакомы, а ты как раз всё знаешь, покажи школу нашей новой ученице. А нам с её отцом надо ещё кое что закончить.
Ислуи и Ренан, всё также мило беседуя, вышли на улицу. Лейтис приложила палец к губам:
– Молчи и не спрашивай. Сама не знаю. А гадать не хочу.
– Да я и не собирался спрашивать, – вздохнул Харелт. – Забыла, что я родня императору? В таких семьях, как моя, задавать ненужные вопросы отучаются раньше, чем говорить. А тут у меня такое ощущение нечто такого, от чего нам обоим желательно держаться подальше. Меньше знаешь – дольше живёшь. Ладно уж, пошли. Покажу тебе школу. И заранее посочувствую. Гоняет мастер так, что ты сегодняшний день раз десять проклясть успеешь.
А ещё через две недели, когда Лейтис усталая как собака приползла с тренировки – гонял мастер и в самом деле как зверь – застала возле дома карету с гербом Хаттанов, и туда как раз садился Ислуин. Вернулся он только поздно вечером, и вид у него был какой-то виноватый.
– Наставник, и куда меня продавали на этот раз? – попробовала пошутить Лейтис. – Надеюсь, не как у Ренана, синяков будет меньше?
И осеклась, потому что магистр виновато отвёл взгляд в сторону.
– Ну я бы не назвал это продажей, – он вздохнул. – Лорд Малколм Хаттан уговорил меня преподавать магию его сыну Харелту вместе с тобой. Вот честное слово – отказывался как мог. Упирал на то, что преподаю исключительно на эрде… Лорд Малколм на это только посмеивался, дескать, приглашение виконта Раттрея в столицу для него лучшая из рекомендаций. А если его наследник будет говорить на языке эльфов так же хорошо, как и ты, Высокий лорд будет счастлив.
– Ну хоть там, надеюсь, будет не так ветрено, как в том сарае, – Лейтис хихикнула в кулак, всё-таки смеяться в голос над наставником нехорошо. – Но это же не всё? Так дёшево вы меня не продадите. С мастером Ренаном цену выпытывать даже не рискну, но тут хочу знать. Не у Харелта же спрашивать?
– Да что тут спрашивать. В качестве оплаты мне предложил доступ к закрытым архивам дома Хаттан. Не смог устоять. Я там очень даже возможно найду то, зачем мы собирались в Ригулди. И не только это. Они сами даже не подозревают, какие сокровища хранят, особенно по части истории магии.
Лейтис всё же не удержалась и тихонько засмеялась в кулак. Всё-таки даже у её непогрешимого наставника есть своя цена и свои слабости.
***
Незаметно кончился август, потом один за другим канули в Лету сентябрь и октябрь. В один из дней первой декады ноября Ислуин сидел с итоговым вариантом перевода для Раттрея и рассеяно глядел на нахохлившихся от дождя ворон за окном. Время было уже вечернее, но сумерки ещё только подступали. Магистр выключил лампу и с благодушным настроением развалился в кресле, рассматривая первые капли дождя на стекле. Почти как в Киарнате, даже кабинет он сделал один в один как в покинутом доме. И также как и там, он сейчас сядет готовить очередной курс лекций. «Словно и не уезжал никуда. Разве что нет мессира Хевина, готового ради очередного интересного поручения выдернуть меня из повседневной трясины…»
Магистр встал, чтобы спуститься за нужными книгами в библиотеку на первом этаже, и вдруг замер на месте. «Ты всё-таки нашёл чем меня опутать, Сарнэ-Туром! Но партия ещё не доиграна, мы ещё посмотрим, кто кого!»
Просто заявить об отъезде было нельзя. Глава тайной службы наверняка не захочет терять ценного специалиста, придумает для него очередную важную работу. Да и лорд Хаттан уже несколько раз намекал, что не против занятий со своим сыном как минимум до следующего лета. Следовательно, нужен был способ покинуть город немедленно, и так, чтобы все восприняли отъезд как вынужденную необходимость.
Вернувшись обратно в кресло, магистр начал обдумывать варианты, постепенно оформляя смутную идею в чёткий план. Для начала стоило незаметно собрать всё нужное, чтобы подступающая зима не принесла в дороге неприятностей. Уезжать придётся «в спешке, не тратя ни минуты лишнего времени». А затем…
Выходцы из северных королевств, каким считали Ислуина, всегда славились как отменные любовники и утончённые ценители прекрасного. Не зря многие из тамошних дворянских родов числили в своих предках полукровок-эльфов. Конечно, после чисток десять лет назад, когда отец нынешнего короля Зимногорья вырезал «под корень» несогласные дворянские роды в покорённых странах, в Империю с севера перебралось немало народу. Но это были никому не нужные чужаки – а тут человек, вхожий к одному из самых могущественных лордов. Едва магистр переступил порог фамильного особняка семьи Хаттан, за ним началась «охота», ловили его от молодых и глупенько-романтичных барышень до прожжённых светских львиц. Ислуин за эти месяцы даже завёл пару интрижек: но по привычке не оставлять следов возле дома про них никто не знал. Да и расставались с ним надоевшие девицы «по своей инициативе», потом молчали, чтобы не «ранить чувства бывшего любовника, опечаленного разрывом отношений».
Для остальных светловолосый красавец оставался притягательным, но недоступным призом. Теперь хватило всего недели, чтобы внушить леди Атайре, одной из самых блистательных дам столичного света, что она может стать «первой обладательницей» вожделенного трофея. Нужен лишь подходящий повод для знакомства. Скажем, такой как «случайная» встреча на балу у лорда Кингасси. Туда будет приглашена Лейтис… и, сопровождая несовершеннолетнюю воспитанницу, приедет опекун.
Ислуин и Лейтис прибыли, когда бал едва начался. В такое время все с нетерпением ожидают выхода мажордома, который объявит первый вальс, маются от скуки. На новых гостей смотрят куда внимательней, чем в кутерьме общего приезда или позже, в разгар танцев. Когда лакей в белых и красных цветах дома Кингасси провёл опоздавших в просторную бальную залу, Ислуин с удовольствием подумал, что угадал. При свете дорогих канделябров с бесчисленным множеством похожих на свечи ламп сверкали мельчайшие детали золочёных фризов, тонкая чеканка бронзовых инкрустаций и роскошные краски фресок. Редкостные цветы в художественных жардиньерках изливали сладостное благоухание. Всё, вплоть до драпировок, дышало вычурной роскошью, всюду, куда ни посмотришь, золото, бриллианты и шёлк камзолов кавалеров и бальных нарядов великосветских дам. Лейтис в изящном голубом платье почти без украшений выделялась по-детски хрупкой, беззащитной простотой. Добавить попытки скрыть неуверенность без привычного кинжала – и картина молодой леди, первый раз вышедшей в общество, идеальна.
С первого танца магистр с удовлетворением смотрел, как молодые парни и взрослые кавалеры, очарованные «непривычным к празднествам ребёнком», наперебой приглашали девочку на вальс за вальсом. А когда объявили перерыв, молодёжь утащила Лейтис за собой на террасу возле дома. Там уже расположились огромные столы, уставленные блюдами золочёной бронзы с целыми горами клубники, ананасов, свежих фиников, янтарного винограда, золотистых персиков, апельсинов, гранатов, всяческих кулинарных сюрпризов, которые может позволить себе богатство.
Минут двадцать не происходило ничего особенного, и Ислуин начал тревожиться. Скоро второй круг танцев, и если ничего так и не случится, придётся искать, чем отвлечь внимания леди Атайры. Покидать ученицу сейчас нельзя. Знакомый светский повеса и скандалист идею «пошутить» над Химишем, довести парня до нужной кондиции и «познакомить» с Лейтис, воспринял с энтузиазмом, всё случится вот-вот…
На лестнице, поднимающейся из сада на террасу, показалась очередная шумная, явно уже слегка подвыпившая компания во главе с признанным бастардом хозяина дома и сокурсником Лейтис. Магистр вздохнул с облегчением.
Едва поднявшись на веранду и заметив девочку, Химиш мгновенно переменился в лице, и тут же обрушился с бранью:
– С каких это пор на приём вместе с людьми стали допускать животных?
– Приятно, когда некоторые мои сокурсники честны перед собой и окружающими, пусть даже это и получается излишне самокритично, – не осталась в долгу Лейтис.
Окружающие заулыбались, «ведущий партию» наоборот осуждающе посмотрел на Лейтис, мол, ребёнок хамит взрослому – и это подогрело Химиша.