егат с сожалением отказался. Объяснил, что его ждут неотложные дела.
***
Пока легат Булли добирался к месту назначенной ему встречи, погода начала портиться на глазах. Если когда они с сержантом шли к Макесику, небо радовало идеально чистой голубизной, то сейчас город распахнул объятья ветру, который тут же постарался набросать в лицо грязной пыли с мостовых и крыш, над головой всё стало серым, свинцовые облака гневно лохматили друг друга. Когда до места уже оставалось совсем немного, облака всё-таки рассыпались мелким дождём, громыхнула молния.
Легат постучал в дверь небольшого белого утопающего в зелени особняка в пригороде. Открыл гладко выбритый мужчина неопределённого возраста – тридцать, сорок, а может и пятьдесят. Под стать был и тёмно-синий камзол неплохой ткани: он мог принадлежать и владельцу лавки средней руки, и зажиточному мастеровому, и даже мажордому какого-нибудь дворянина.
– Входите, господин.
Булли торопливо шагнул через порог, и почти сразу за спиной влажная душная морось рухнула на землю стеной грозовой воды. Замешкайся Булли хоть на минуту – мгновенно промок бы до нитки. Слуга дал гостю время отдышаться, затем сказал:
– Вас ждут. Идите за мной.
Недолго проплутав по запутанным коридорам, он привёл Булли в небольшую комнатку, где сидели двое. Слуга молча им поклонился и вышел, а Булли замер на пороге, разглядывая место, где оказался. Типичный кабинет дворянина средней знатности: тиснёные золотом багряные обои в сочетании с неплохой имитацией резной мебели эпохи Ниана Второго. Да и сам хозяин за столом вполне соответствовал окружению – чуть обрюзгший мужчина лет за пятьдесят, в модном камзоле, с намечающимся брюшком… Взгляд был не отсюда. Резкий, цепкий, пронзительный. Булли, когда его полк вернулся из долины Ахалл, на таких вот следователей из канцелярии канцлера насмотрелся. Не к месту был и смуглый бритоголовый писарь, скорчившийся за столиком в углу.
Хозяин кабинета неожиданно мягко сказал:
– Дан легат, присаживайтесь, – мужчина показал на кресло рядом со столом и дождался, пока гость займёт место. – О хранящих покой ходит много слухов. Потому прошу вас, не считайте моё приглашение вызовом на допрос. Всё, что положено, вы уже объяснили службе канцлера. Меня же интересует ваш рассказ, если позволите, с самого начала – как это видите вы. Тех, кто проморгал северные галеры, пусть ищут люди канцлера. А мне нужно добраться до столичного покровителя графа Ахалл.
– Если я хоть как-то смогу вам помочь найти мерзавца и отомстить за моих парней, – легат с силой сжал ручку кресла, – то я в вашем распоряжении.
– Тогда, пожалуйста, начинайте. С того момента, как считаете нужным.
– Хорошо. Думаю, начать надо с моего назначения легатом. Я тогда был, признаться, изрядно удивлён. Нет, формально всё было в порядке: дед записал меня рядовым в Первый золотой легион, когда мне исполнилось десять. Если приплюсовать, что учащиеся Турнейгской военной академии сразу после поступления получают чин младшего центуриона, а по результатам экзаменов мне присвоили чин младшего легата – всё было в порядке. Даже ценз нахождения в каждой должности выходил, но реальной службы в действующей армии у меня тогда был всего год. И в канцелярии военного министра, и в штабе легионов это должны были прекрасно понимать, но назначение я всё равно получил…
Когда легат закончил рассказ и ответил на все вопросы, солнце уже багровело у самого горизонта, разрывая поредевшую пелену серых облаков. Едва прозвучало:
– Спасибо, дан легат, больше вопросов нет.
Булли поспешил попрощаться.
– Если позволите, дан, мне пора. Меня ждёт служба, я и так покинул полк почти на целый день.
– Да, конечно. И ещё раз благодарю вас за очень ценный и обстоятельный рассказ.
Легат ушёл, сразу за ним кабинет покинул и следователь. Булли заметил, что остался сидеть лишь писарь, который суетливо приводил в порядок бумаги с записями разговора.
Едва дверь плотно закрылась, глава Хранящих покой встал, с удовольствием выпрямился и потянулся – всё-таки играть два с половиной часа человека ниже себя ростом довольно утомительно. После чего отломил у одной из лежавших на столике запасных ручек стальное перо. Стена за креслом следователя мгновенно растворилась, сама комната стала вдвое больше, а в скрытой части обнаружились ещё три слушателя. Кайр Раттрей мысленно вздохнул: к сожалению, сегодня не хватало кироса Брадана. Но у патриарха в последние несколько месяцев начались нелады со здоровьем, и осилить дорогу из столицы в Арнистон он не мог.
Зато сумел найти повод наведаться в монастырь неподалёку глава ордена Сберегающих мессир Кентигерн – а информированности и умению старика видеть скрытые от других связи можно было позавидовать. Добавился в их небольшой дружеский круг Великий инквизитор, как подумал Раттрей, очень вовремя. Особенно с учётом сегодняшнего рассказа. И оставалось гадать, хорошая это новость или тревожная. Сберегающие раньше никогда не интересовались орками и южными границами, их целью всегда была чистота веры, помощь проповедникам Единого в землях, где поклонялись его отражениям и борьба с ночными демонами исключительно среди людей.
Первым нарушил молчание канцлер. Едва дождавшись, пока Кайр удобно развернёт кресло в сторону остальных и сядет, лорд Бехан спросил:
– Вижу, наша задумка удалась. Хотя, признаться, я не ожидал, что бывшие штрафники окажутся стойкими и доблестными солдатами. Но Кайр, вы же звали нас из столицы под крыло митрополита Аластера, – последовал кивок в сторону второго священника, – не только ради этого?
– Бехан, вас ничего не насторожило в случившемся? Предположим, задумка удалась. Во главе полка встал ничего не смыслящий новичок, целый полк уничтожен. Ривертей в развалинах. Весь Север, увидев силу и удачу вновь поднявшего знамя «свободных лилий», присоединились к графу Ахалл… Император двинет Четвёртый северный легион, и мятежники умоются кровью. Ведь в остальной империи спокойно, войска ничем не заняты.
– Слишком спокойно, – вдруг вступил в разговор мессир Кентигерн. – Уж не поэтому ли вы, Раттрей, посоветовали мне обратить особое внимание на расплодившиеся в последние пару лет секты демонопоклонников? Вы считаете…
– Да. Я уверен, что орки используют Верящих-в-Ночь для разведки на нашей территории и для переговоров с изменниками. А кто-то из сектантов завербовал или подкупил одного из членов Канцлерского совета. Я потому и не рекомендовал в этот раз собираться где-нибудь поблизости от столицы. Граф Ахалл явно рассчитывал на войну с орками. Когда пламя мятежа охватило бы север, а легионы оказались заняты на юге – граф без труда организовал бы себе маленькое королевство.
– Если вы правы, Раттрей, – задумчиво произнёс канцлер, – то времени у нас почти не осталось.
– Думаю, год. Может, чуть больше. Если мы и дальше сумеем рубить все попытки раздуть смуту. Но даже в этом случае – через лето Бархед и остальные южные города сядут в осаду.
– С именем Единого да выстоим, – почти хором отозвались мессир Кентигерн и митрополит Аластер.
Глава 1. Пыль дорог
Империя, Большой Соляной тракт. Май, год 498 от сошествия Единого.
Глядя, как служка из мирян с кадилом обходит прихожан – приход в Тейне был не самый богатый, окормлял лишь сам крохотный город и окрестные сёла, так что постоянного помощника у отца Райберта не имелось – Ислуин подумал, что всё-таки люди в Империи и в Эмирате Шахрисабзс во многом похожи. Там раз в неделю ходят в баню, чтобы после парилки посидеть и обменяться сплетнями. Здесь каждое воскресенье ходят в церковь, слушают проповедь и поют псалмы, а до и после молитвы точно так же сплетничают.
Не зря едва отзвучала заключительная часть проповеди, и священник благословил прихожан выйти из храма, как на улице, к магистру подошёл бургомистр:
– Переживаете, мастер Ивар?
– Что? Ах да. Через две недели ведь…
– Там вон ваша дочка. С женихом она. Я вас понимаю, кровиночку из дома отпускаете. Но она в хороших руках будет.
– Да-да, конечно, – согласился Ислуин.
– Вы хороший человек, весь город вашей свадьбы ждёт.
– Ах, да-да.
Магистр судорожно пытался сообразить, как бы ему побыстрее от бургомистра отвязаться. Старый хрыч был маленький и толстенький как жаба, при этом имел впалые щёки, которые, казалось, соприкасались друг с другом и кустистые, лохматые брови, со спрятанными под ними маленькими глазками. Комичная внешность, только вот характером как пиявка, не зря город и округу держал железной рукой. Именно такого в своё время Ислуин и искал, когда решил поселиться года на два возле какого-нибудь крупного торгового тракта. Выбрать себе профессию аптекаря-алхимика – рассказ о болячках хороший повод завязать разговор, во время которого несложно вытянуть нужные сведения. Особенно если город, где живёт аптекарь, небольшой, провинциальный, настраивающий много повидавших путешественников смотреть на местных обывателей свысока.
Того, кто привык всё контролировать и считает себя самым умным, проще всего обвести вокруг пальца. Удовольствие от общения с этим типом магистр так и не научился получать. А уж если добавить, что бургомистр обычно если привяжется, то долго не отлипает… К счастью, сегодня у сморчка было какое-то необычное настроение, поэтому он неожиданно быстро переключился на новую жертву. Ислуин же отправился искать Лейтис. Как ему и говорили, ученица была вместе с женихом, рядом стоял потенциальный свёкор. Опять учил жизни будущую невестку, судя по недовольному лицу девушки.
Магистр вздохнул и подумал, что с этим фарсом пора заканчивать. Да, они в городе задержались несколько дольше, чем он изначально рассчитывал. Не последним аргументом в этом стала лаборатория, где среди инструментов алхимика можно было спрятать всё необходимое для Лейтис: учить некоторым дисциплинам всё же лучше в спокойных условиях, а не в седле. Девочка выросла в девушку, там первая влюблённость, за ней вторая – дальше Ислуин решил, что желательно ей всё-таки приобрести какой-нибудь опыт общения с парнями. Но урок пришло время завершать, пока эта самая какая-то по счёту влюблённость не закончилась неприятностями – в этом в том числе и долг наставника. Доводить до настоящей свадьбы, после которой Лейтис неизбежно прозреет, в какого балбеса влюбилась, магистр с самого начала не собирался. Пора начинать подготовку к скандалу, который в итоге сделает свадьбу невозможной.