Ислуин подошёл вплотную, и только тогда отец жениха соизволил его заметить.
– Здорова, Ивар.
– Здравствуйте мастер Ивар, вообще-то. Мы с вами пока ещё не родня, Хендри, – неприязнь даже не пришлось изображать: рано начавший толстеть плешивый здоровяк ему с самого начала не нравился.
Мужик скривился, его поймали – он ведь только что снисходительно и высокомерно обращался без уважительного «мастер».
– Лейтис…
– Да, папенька.
Выдержке девушки можно было позавидовать, она явно уже сто раз успела пожалеть, что в церковь пошла не с Ислуином, а с потенциальным свёкром, так он её допёк своими нравоучениями. Но из образа благопристойной домашней девочки всё равно не вышла. Тем лучше… и проще.
– Я очень опечален, что сегодня тебя не было рядом со мной.
– Да ладно, свояк, – запанибратски опять начал отец жениха.
– Пока не свояк, поэтому давайте в рамках приличий, – отрезал Ислуин, довольный тем, что на их ссору обратили внимание. – Единый заповедовал жить без греха, а непочтение к родителям и забывать про долг в семье – это тяжкие грехи. Поэтому сейчас моя дочь пойдёт со мной.
Видно было, что Лейтис заколебалась – вроде и с возлюбленным хочется остаться, и его папаша надоел, но всё же на людях чаша весов склонилась в сторону «папеньки». Окружающие тоже увидят и запомнят именно то, что должны: тень ссоры и намёк насчёт греха. Всё складывалось просто замечательно. Непонятным и потому неприятным было лишь одно. Почему, когда Ислуин и Лейтис под руку шли от церкви в сторону дома, отец Райберт слишком уж пристально смотрел им вслед? И случайно ли совпало, что сегодняшнюю проповедь он читал о взаимном уважении в семье и про недопустимость семейной измены?
Когда они вернулись, Лейтис сразу ушла в свою комнату, а Ислуин остался на первом этаже в аптеке. Нужно было проверить шкафчики и полочки с лекарствами, всего ли хватает. Целителей в таких вот мелких городах обычно не бывает, поэтому чуть что бегут к аптекарю, если такой имеется. И если уж выбрал личину, то вместе с ней приходится терпеть и издержки. Год же обещал стать беспокойным, всю весну погода скакала от грозы к ясному небу, от дождя к сухости. И так уже из аптеки выгребли чуть ли не половину лекарств от мигрени, да и от простуды тоже скоро придётся делать новую партию.
Ислуин словно в воду глядел. Стоило закончить с лекарствами, как посетители повалили один за другим. И всем всё равно, что воскресенье день отдыха – у них болит и точка. А ещё страсть как любопытно проверить слух, что вроде отец невесты и первой красавицы города чуть не поссорился с отцом жениха. Выпроводив последнюю кумушку, Ислуин перевёл дух и вытер взмокший лоб. Пора с личиной аптекаря сворачиваться. А какой удачной выглядела идея пять лет назад… Покинув Отражение истины, за лето они с Лейтис проехали всю Империю, проверяя зацепки и слухи, которые магистр собрал за время жизни в столице. Увы, ни одна не вывела на след эльфов. Тут Ислуину и пришла в голову мысль попробовать новый способ. Как в своё время он делал, занимаясь разведкой в Южном союзе – не рыскать по стране, а на год-два осесть на одном месте возле крупного торгового тракта.
Для этого он и выбрал Тейн. Городишко находился на Большом Соляном тракте, но при этом недалеко от достаточно крупного города Торфинса, где Соляной тракт пересекался с дорогой на Арнистон. Но это только кажется, что в крупном городе затеряться проще – прятать странности и нестыковки легче всего именно в крохотных городках. В любом новом месте первое время после переезда «чужаков» всё равно будут сторониться, а затем сработает привычка не лезть лишний раз к соседям: чай все тут свои, а не большой город, «где живёт сплошь невежливое хамьё».
При этом даже у проезжающих к жителям глухой провинции и небольших поселений с их степенным патриархальным укладом доверия больше, чем к обитателям крупных торговых узлов, в которых каждый старается надуть каждого. И никого не удивит, если аптекарь и алхимик поговорит о хворях и болезнях путника, а заодно будет расспрашивать о торговле и товарах в самых разных местах и странах. У каждого мастера свои тайные рецепты, подчас ингредиенты приходится заказывать издалека и самые причудливые.
Вот здесь-то Ислуин и отыщет нужную нить. Вряд ли эльфы повторили судьбу ханжаров и полностью прекратили контакты с остальными. Насколько Ислуин мог судить по своему миру, некоторые очень нужные эльфам вещи люди делают проще и лучше, поэтому выгоднее их обменять на что-то своё или купить. Даже если всё делается в строжайшей тайне и через длинную цепочку посредников – если точно знаешь, что искать, то рано или поздно выйдешь на след.
Идея была замечательная… только в итоге всё равно ничего не принесла. Зато личина аптекаря в последние месяцы утомляла как-то слишком уж сильно.
«Решено, – подвёл итог магистр, запирая входную дверь. – Послезавтра устраиваю скандал со свадьбой, дальше три дня на то, чтобы Лейтис окончательно разругалась с этим дурнем. Потом две недели, за которые местные постараются склоками и сочувствием сделать нашу жизнь невыносимой… а потом едем на Бадахос».
Повертев ещё раз план в голове и оценив со всех сторон, магистр нашёл его идеальным. И с точки зрения урока для Лейтис, и по части будущей поездки – бегство из Тейна после скандала и позора давало им прекрасное и главное совершенно легальное основание для переезда на побережье океана. В превосходнейшем настроении Ислуин отправился к себе в комнату. Помнится, с год назад один купец подарил ему в благодарность за лекарство от ревматизма бутылку изумительного марочного вина? С тех пор бутылка стояла и ждала своего часа, зато сейчас, кажется, распить её самое подходящее время.
***
К следующему этапу Ислуин приступал аккуратно, решив выждать даже не два, а четыре дня. К аптекарю постоянно заходит много самых разных людей. Брошенное слово там, намёк здесь – а дальше городские кумушки сами разнесут и раздуют слухи, основу которым магистр закладывал весь прошлый месяц. Хендри не тягаться с профессионалом, которого не только готовили прекрасные учителя, но и занимался он чужими репутациями, когда «будущий родственничек» ещё не родился.
В назначенный для ссоры день Лейтис убежала прямо с утра, причём уходила хмурая – последнее время у неё начался какой-то непонятный разлад с отцом возлюбленного буквально на пустом месте. Ислуин проводил её сочувствующим взглядом, хотя внутри посмеивался – ученице тоже ещё рановато тягаться в интригах с наставником. Хендри терпеть не мог людей умных и образованных, считая, что «такие за болтовню денег получают». А уж образованная женщина в его представлении – это вообще непотребство. Девушка, которая, встречая «второго отца», не стоит, потупив глаза, имеет собственное отличное от него мнение, и не спешит исполнять прихоти, с первого дня вызывала у Хендри раздражения. Он и на свадьбу-то согласие дал с самого начала чисто из-за жадности начиная с приданого, которое давал за дочерью зажиточный аптекарь, и заканчивая будущей возможностью чуть ли не даром брать для своей кожевенной мастерской разные краски и алхимические средства обработки. Ислуин же ученицу под предлогом «после свадьбы станет некогда» нагрузил повторением теории, так что последние дни девушка волей-неволей постоянно сбивалась на красивую чисто книжную речь. Добавить, что сплетницы уже успели слегка потрепать Хендри нервы – жертва готова к скандалу.
Ислуин вышел из дома в обед. Оделся, тщательно следуя образу добродушного и простоватого вдовца, который уже не так молод, но хорохорится, считая себя притягательным красавцем. Дорогие камзол и жилет. Вошедшие пару лет назад в моду чулки проглядывают, как положено, сквозь многочисленные вертикальные прорезы штанов. Завязки на рубахе тщательно подобраны и собраны так, чтобы образовалось множество складок, на ногах два щегольских остроносых башмака. Одежда не самая удобная, зато по последним веяниям столичной моды.
Несмотря на весну, погода стояла летняя, день истекал жарой, про такие говорят – «сливочное масло тает». Пока Ислуин шёл через город, налетел лёгкий ветерок, что-то шепнул и стих. Ислуин улыбнулся, хорошая примета, не зря его собственный магический элемент – это Воздух, символ которого – ветер. Как будто из ниоткуда по прозрачной голубизне неба поплыла стая белых тучек, робко сбившихся в груду. Но очень быстро и они сбежали, вернув небу чистоту и закипающий жар, а земле – прозрачную звенящую тишину.
Самая идеальная погода для скандала, слова в такой тиши разносятся очень далеко, обратят внимание все соседи. Громко намекнуть, что Хендри вовсю изменяет жене – на это даже есть настоящие доказательства. Дальше приплести, что и сынок постоянно к шлюхам в Торфинс бегает, тут Ислуин особо проверять не старался, а сфабриковал улики. В городе легко поверят и начнут осуждать. Ну а затем парень так начнёт добиваться примирения, что окончательно с Лейтис рассорится – уж магистр насчёт этого позаботится… Идеальный план рухнул даже не начавшись. В полуденной тишине звуки разносились очень хорошо, потому всё происходящее в доме Хендри магистр не только увидел издали в окно кухни, но и услышал.
– И вообще, девка не должна быть шибко умной, чтобы не перечила мужу, поняла? Зачем только вас грамоте учат.
– Наверное, чтобы умными были. Чего бы некоторые ни думали, – Лейтис, которая явно слушала эти нравоучения уже долго, была на грани взрыва. Даже начала понемногу выходить из привычного образа пай-девочки.
– То-то, смотрю больно умная и дерзкая. Запомни – почитай отца своего!
– Ну вы мне не отец, а мой папенька имеет другое мнение.
– Запомни. Я в семье – закон. А ты, когда войдёшь в нашу семью, будешь меня слушаться. А своего отца забудь. Забаловал он тебя, но у меня – не забалуешь. Книжки отберу, так и знай. И только попробуй мне ещё раз перечить – палкой научу как полагается. Чтобы место своё знала. Твоё дело…
– А это не вам решать, а мужу. Замуж выхожу не за вас. Сахери, а ты чего молчишь?