– Ч-ч-что в-вам н-над-д-до?
– Поговорить с хорошим человеком, – магистр слегка улыбнулся уголком губ. – Видел я одну картиночку, когда заглядывал в гости к интересному господину по имени Амблик. Жил этот милый человек довольно далеко отсюда, в чудном городе Ригулди.
– А-а-а-йа-а! Не надо, не надо! – завизжал и заскулил Акилеш. – Я не участвовал, я не виноват. Я не виноват!
– И чего же вы так переживаете-то, раз не виноваты?
– Не надо, – зарыдал мужчина, – инквизиция всё равно не поверит, что я не знал про «ошейники воли». Они меня сожгут!
Магистр поставил второй стул напротив, сел, закинув ногу на ногу, и произнёс с ленцой опытного головореза, который будет пытать умело не из садизма, а потому что хоть и противно, но надо:
– Ваши дела в Ригулди меня не волнуют. Интересны лишь ваши занятия с господином бургомистром. Расскажете мне всё – я забуду про метку. Откажетесь… Помнится, последний человек с такой же татуировкой упорствовал целый час, но всё равно поделился секретом. Правда, после этого пришлось отправить его рыбам. Из милосердия, бедняга всё равно был нежилец. Так как?
– Я… Не надо, я… я б-боюсь боли. Й-йа р-расскажу. Только я мало…
– Всё. Всё, что вспомните. Итак. Что за состав вы готовили сейчас для бургомистра? Для него ведь? – магистр махнул рукой в сторону стола.
– Я не знаю, не знаю, – поняв, что немедленно пытать его не будут, мужчина чуть успокоился, речь стала внятней. – Мне приносят записи раз в месяц, каждый раз новые.
– Давно?
– Эти записи – уже четыре месяца.
– Эти? Значит, до этого были другие?
– Д-да… они совсем другие. Меня тогда заставляли вместе с ними обоими ездить в закрытой карете в Торфинс. Так по дороге ей господин бургомистр говорит: «Пей». Жена как из флакона всё выпьет, глаза масленые становятся, платье начинает расшнуровывать, мол, душно ей. А сама ко мне что твоя кошка. Как приедем, там, рядом с городом на южной стороне дом такой с башенками и садом старым, так они оба туда, и мне говорят – сиди жди. Потом вернутся, господин бургомистр жену-то посадит, скажет: «Езжайте». Сам останется. И… обратно она другая совсем. Взгляд такой затравленный, меня боится. А служанку, которая её дома всегда встречала, не боится.
Рассказ выходил странный. И ещё более странными были рецепты из тайника. Но что-то они напоминали… Не сообразив на ходу, что именно ему показалось знакомым, Ислуин скопировал рецепты, потом снял с Акилеша верёвки и приказал одеться. Затем бросил в него заклятие блокады: через пару часов мужчина очнётся и решит, что просто по ошибке надышался компонентов смеси, отсюда и провал в памяти на пару часов. У магов и алхимиков такое случается, особенно если лаборатория полукустарная как здесь, без нормальной пентаграммы защиты. Сам же магистр отправился домой.
Ночью Ислуин всё же заставил себя уснуть, хотя тайна так и жгла руки. решил, что рисковать не стоит, ещё напутает чего от усталости. Утром же после завтрака предупредил Лейтис:
– Кто бы ни спрашивал, нет меня, даже если Единый второй раз сойдёт на землю. Заболел, уехал, напился с горя. Пусть думают всё что угодно.
Сам же засел за книги, принесённые из родного мира, особенно за трактат Ириена «О зельях и предметах». Лейтис, глядя с каким рвением наставник взялся за дело, фыркнула:
– Удачно потрудиться. Мастер. А я гулять, меня как раз тут подружки звали.
Магистр невнятно что-то пробурчал в ответ, увлечённый работой. В конце концов, ученица давно не маленькая и постоять за себя сумеет.
Лучший из справочников по всяким редкостям не подвёл, хотя выковыривать информацию из разных разделов и сопоставлять её с парой других трактатов стоило нескольких часов напряжённого кропотливого труда. Результат выходил поганый, зато и объяснял все странности в поведении обоих супругов. Надо срочно искать Лейтис, которая сейчас гуляет где-то в городе, и немедленно бежать. Драться с целой сектой разом нет смысла.
Додумать мысль Ислуин не успел: в кабинет буквально ворвалась запыхавшаяся Лейтис.
– Мастер! Нас собираются жечь!
– Кто? Когда?
– На центральной городской площади толпа. Я успела накинуть иллюзию и сбежать, но скоро они пойдут к нам. Повесился городской маг. Бургомистр сразу обвинил в этом нас, а часа полтора-два назад его вместе с женой кто-то зарезал. И служанка сейчас на площади рассказывает, как якобы видела меня, всю в крови и выскочившую верхом на чёрной кошке из спальни.
Ислуин выругался, потом добавил ещё одну витиеватую фразу на языке шахрисабзсцев и быстро рассказал ученице о своих догадках.
– Дело дрянь. Происками Матери Тьмы из всех городов на Соляном тракте нас угораздило выбрать себе место под боком у секты поклонников Шэта. Кто-то подсказал бургомистру ритуал, с помощью которого якобы можно вызвать малого демона. Суеверие, но поклоняющиеся Шэту в это верят. Для этого он и поил жену возбуждающими настоями – плод должен быть зачат во время оргии от человека и от животных, а происходит всё в специальной пентаграмме, в окружении особого заклятья. Заканчивается каждый раз ритуал обязательным насилием над жертвой. И так до тех пор, пока сосуд для демона не понесёт. Вот только согласно тому же дурацкому поверью, чтобы удержать контроль над демоном, за определённое число недель до родов требуется провести ещё один обряд. Главный компонент второго обряда – кровь девушки, не моложе шестнадцати лет и от потери невинности. Сгодится даже бельё первой свадебной ночи. Девушка обязательно должна быть похожа на мать демона, к тому же жить обязана не дальше нескольких километров от беременной.
– А из девиц подходящего возраста в округе кроме меня ни одной светло-русой. Похищать же «ингредиент» и насильничать – риск огласки. Пропажу обязательно будут искать, причём не местные стражи, а егеря с торгового тракта. И с ними бургомистру не договориться, он слишком мелкая сошка, – закончила Лейтис. Причём мысль вслух она высказала скорее от растерянности, всё было и так понятно.
– Маг, видимо, давно был на грани срыва, – подвёл итог Ислуин, – и моё вчерашнее заклятие стало последней каплей. Бургомистр, похоже, заметил, как я выходил от мага, побежал к хозяину секты – а тот решил, что секретность важнее. Служанка явно тоже из сектантов. Судя по всему, секта в Торфинсе процветает немаленькая, если решила обзавестись собственным живым богом. Сколько у нас времени?
– Ну… толпа слушает служанку и Хендри, но отец Райберт их пытается успокоить и уговаривает позвать Сберегающих, а не заниматься самосудом. Ещё минут сорок он их точно удержит.
– Полчаса на сборы и немедленно бежать…
Хотя вариант с бегством и был давно организован, нужно было подготовить оружие и собрать некоторые вещи и инструменты, которые не упакуешь заранее, а бросать жалко. Они не успели совсем чуть-чуть. Солнце уже почти село, а ночь ещё несмело, но уже властно принялась менять тёплые тона на белые и серые, когда с нескольких сторон к дому потекли огненные реки факелов и послышался рёв и гул разгневанной толпы. Повсюду неслось:
– Ведьма там!
– Сам видел, как забежала! Я тут на стрёме стоял и следил, не уходила она!
– Жги проклятых колдунов!
Ислуин присмотрелся – острое зрение эльфа-мага даже в сумерках позволяло разобрать отдельные лица – и позволил себе усмехнуться: ну конечно же, одним из главарей был папаша несостоявшегося жениха. И погромщики уверены, что жертвы не воспользуются каким-нибудь амулетом и не сбегут под покровом иллюзии. Не поленились выдать с церковного алтаря чашу, вон аж вшестером пыхтят и тащат. В присутствии чаши и священника, который брёл чуть позади, развеется любой морок.
Дом встретил погромщиков тёмными окнами и погашенными огнями. Минут пять людское море грозно шумело вокруг, потом снова раздались крики, градом посыпались камни. Кто-то повторил призыв жечь ведьму, в стены полетели кувшины с маслом, несколько человек принялись ломать забор, чтобы завалить досками дверь... Внезапно и дом, и округа на мгновение вспыхнули ослепительным жёлто-синим пламенем, и люди застыли неподвижными статуями.
Не затронул свет одного священника. Несколько секунд отец Райберт рассматривал замершую толпу, дальше перенёс взгляд на дом: оттуда как раз выходили хозяева. Первым магистр – он успел избавиться от грима, и теперь с хищной грацией поджарого матёрого волка из Вольной корпорации щеголял в чёрных штанах и куртке из заговорённой чёрной кожи. Такие куртки любят состоятельные наёмники: держит удар не хуже лёгкой кольчуги, весит меньше, а посеребрённые клёпки если что помогут драться с нечистью. Из-за спины хозяина дома зловеще выглядывали воронёные рукояти мечей. Вторым шла девушка... священник невольно сглотнул. Точь-в-точь как на фресках, где изображают святую Элсбет, когда она ещё не сменила оружие с меча на перо и книгу. Тёмно-зелёные куртка и штаны подчёркивали фигуру, точно так же как на фресках в руках лук с наложенной стрелой. Одно отличие – волосы не распущены как на изображениях Элсбет, а собраны в узел на затылке.
– Вы, отче, вижу, не удивлены? – раздался насмешливый голос Ислуина.
– Я мог бы сказать, – священник заставил себя отвести взор от Лейтис: нечего так бесстыдно пялиться на почти ребёнка, к тому же дома жена ждёт, – что плохой из меня пастырь, если я не умею видеть душу, а не облик. Но не буду. Ложь всё-таки тоже грех. Так получилось, что духовник графа Ланкарти, отец Маркас, учился вместе со мной в семинарии. И мы переписываемся до сих пор. В одном из писем отец Маркас рассказал как, слава Единому, в замке в тот страшный день оказался некий Ивар. Маг из Вольной корпорации, который уже не раз охотился на нечисть. Он не только успел распознать нашествие и предупредить графа и жителей, чтобы все успели укрыться за стенами. Отец Маркас описал и вас, и вашу дочь очень подробно. Хотя, честно признаюсь, я ещё долго сомневался. Вы очень хорошо сменили облик. Я так понимаю, слухи про ваши разногласия с лордом Шолто и как вы зарубили в столице его лучшего убийцу, тоже верны? Иначе вы бы не прятались у нас под видом аптекаря.