И пусть она улыбалась, Кента в отчаянии стиснул кулаки. Чем таким его доброта помогла этой женщине?
– Не гневайся, – попросила Юрико-химэ. – Я не могу приблизиться к тебе, чтобы взять за руку, иначе превращу в груду льда, но я правда очень благодарна, Кента-кун. Если мне удалось спасти жизни твоих друзей и твою, все было не зря.
– Неужели я ничем не могу вам помочь?
Юрико покачала головой. Кента не забывал о ней, но теперь не знал ни что сказать, ни что сделать. Некоторые ошибки невозможно переписать.
– Простите, что не догадался сразу, – в итоге сказал он, склонившись перед ней. – Если бы я понял вашу печаль, то помешал бы вам раньше.
Холодный ветерок нежно прошелся по щеке, как материнская ласка.
– Я не могу задерживаться надолго на одном месте, – призналась Юрико. – От этой милой девушки я узнала, зачем вы здесь. Я не встречала человека по имени Куматани Сугуру, но вспомнила, откуда мне знакомо название вашего рода. Когда-то давно это был род оммёдзи. Больше ста лет прошло с тех пор, как он то ли вымер, то ли отошел от дел. Точнее не скажу.
Кента растерянно слушал. Мама никогда не говорила ему, что Куматани связаны с оммёдо, они с отцом всегда служили при святилище, оттого слова Юрико-химэ не укладывались в голове. Или мама и папа просто не знали?
– Береги себя, – прошелестела Юрико, охваченная хороводом снежинок. – Это еще не совсем Ёми, только ее преддверие, но и здесь мы все ощущаем особое зло… Берегись его, слышишь?.. Оно…
Бледное лицо скрылось за снежной пеленой, и Юрико-химэ исчезла.
Чиёко подсела ближе и участливо спросила:
– Эта женщина переродилась в демона? Она не показалась мне злой.
– Она не злая. Просто ей не повезло.
Вдруг Хизаши пошевелился и вздохнул. Кента мигом забыл и про Юрико, и про ее странные прощальные слова и склонился над другом. Кожа его стала чуть теплее, под пальцами ощущался слабый пульс. Течение ки немного сбоило, но то и понятно.
– Не спеши, медленно, – приговаривал он, наблюдая за тем, как Хизаши пытается очнуться, как бегают его глаза под опущенными веками. Мертвая плоть неохотно оживала.
Чиёко опустилась на колени с другой стороны от Хизаши.
– Впервые вижу, чтобы кто-то восстал из мертвых, – пошутила она. – Надеюсь, это точно будет Мацумото, а не кто-то в его теле.
Хизаши вздрогнул и выгнулся так, что пришлось удерживать его на месте в четыре руки. Ему было больно, и сердце обливалось кровью при виде таких мучений. К счастью, длилось это недолго. Ресницы затрепетали, и Хизаши открыл глаза. На мгновение в них мелькнуло узнавание, а после заплескался неподдельный ужас.
– Не трогайте меня! – вскрикнул Хизаши и неловко отмахнулся рукой, не способной сейчас причинить вред даже младенцу. – Прочь! Прочь!
Чиёко отшатнулась, а Кента перехватил запястье Хизаши и сжал.
– Эй, успокойся, это я. Уже все хорошо.
– Не трогай! – Хизаши задергался, и Кента от удивления разжал пальцы. Мацумото мгновенно подобрался и проворно отполз назад, к стене пещеры. – Кто ты? Где Хироюки?
– Ты… меня не помнишь?
Хизаши обхватил себя за плечи и затряс головой.
– Кто такой Хироюки? – спросил Кента. Хизаши насупился и промолчал. Его поведение вызывало недоумение, и даже закралась мысль, что в тело вернулся вовсе не Хизаши. Или наоборот, теперь это точно был тот, кто являлся человеком по фамилии Мацумото, а ёкай-хэби… исчез навсегда.
– Ты его пугаешь, – вдруг пришла на помощь Чиёко и, не встретив сопротивления, села рядом с Хизаши и обняла за плечи, будто напуганного ребенка. Точно! Кента ошарашенно уставился на друга, понимая, что угадал, и тот, по крайней мере, внутри, стал ребенком.
Хизаши не испугался Чиёко и позволил ей гладить себя по волосам, а вот на Кенту смотрел недоверчиво. Тот не знал, с какой стороны к нему теперь подступиться.
– Эм… Меня зовут Кента, – сказал он наконец. – А тебя Хизаши, да?
Он чувствовал себя глупо, но еще хуже стало, когда Мацумото тряхнул длинной челкой.
– Нет. Меня зовут Ясу…
Он вдруг схватился за голову и зашипел. Кента воспользовался моментом, чтобы оказаться рядом и прижать ладонь к его средоточию ки. Что бы ни повлияло на него, ки должна вернуть все на место. Кента верил в это. Чиёко от неожиданности отпустила Хизаши, и тот повалился на Кенту, к счастью, всего лишь снова потеряв сознание.
– У вас всегда так? – спросил Чиёко.
– Так – впервые, – честно ответил Кента и вздохнул. Хотя это он стремился в Ёми, отыгрывалась она явно на Мацумото. Не стоило все же приводить его.
– Он оклемается, – утешила девушка. – Просто подождем еще немного и пойдем дальше. Вдруг тут жил не один они.
Кента уложил Хизаши обратно на шкуру и закутал. Долго им и правда не просидеть, это не только опасно, но еще и жутко холодно. У Чиёко зуб на зуб не попадал, а у Кенты не было ничего, кроме себя самого, чтобы согреть ее. Не спрашивая разрешения, он пересел ближе, и она с благодарностью прижалась к его плечу.
– Ты могла бы помолиться, как тогда, в рёкане бакэнэко?
– Мы в Ёми. Никто не придет нам на помощь, сколько ни молись, – вздохнула она. – Я думала, ты в первую очередь спросишь, почему я притворялась Томоё.
– Значит, на то была причина.
– Ты удивительно не любопытен, Кента-кун. Но мне это… по нраву.
Хизаши пошевелился, выпростал руки из-под шкур и потер лоб. Кента не понимал пока, он ли это или снова тот незнакомец, но тут Хизаши вздохнул и ворчливо произнес:
– Ты меня угробить решил? Почему так холодно? Мы в Ёми или где?
Чиёко тихо хихикнула, а Кента и вовсе рассмеялся в голос. Мацумото смотрел на них с недовольным прищуром, дождался, когда смех стихнет, и спросил:
– Кажется, вам тут было весело без меня?
– Ну что ты, Хизаши-кун! – Кента замахал руками. – Лучше скажи, как ты себя чувствуешь?
Мацумото застыл, прикрыв глаза, судя по всему, проверил циркуляцию ки, и остался доволен.
– Я в порядке. Но если мы сейчас же не выберемся из этого ледника, я точно умру.
Кенту передернуло, но он не подал виду, хотя Хизаши уже и сам сообразил, что не так.
– Мы не на берегу реки, а с тобой этот… эта девчонка. Что со мной произошло? Почему я ощущаю в себе твою ки? Я был ранен?
Вообще, Кента хотел рассказать потом, когда они будут в безопасности, но все же признался:
– Ты был мертв.
Хизаши шумно втянул носом воздух и ответил не сразу:
– Так. Расскажешь по дороге.
Он выбрался из кокона шкур и поковылял к выходу. Кента подхватил меч и поспешил за ним.
История произвела на Хизаши впечатление, и пусть внешне он не особо это показал, долго шагал молча. Тропа обогнула вершину и вывела их к пруду.
– Гора появилась так же внезапно, – поделился Кента.
– Происки Ёми, – нахмурился Хизаши. С тех пор, как вышел из пещеры, он не выпускал из рук веер, будто контакт с ним возвращал ему силы, и он действительно казался более бодрым, несмотря на то, что они шли непонятно куда, все глубже погружаясь в жутковатый и обманчивый мир царства демонов.
Пруд раскинулся широко, и его края терялись в тумане. Зеленую поверхность покрывали ряска и листья кувшинок, а их розовые и белые бутоны едва-едва приоткрылись. Неровный ряд камней вел к высокой шестиугольной беседке в самом центре водоема. Легкая дымка окутывала ее изящный силуэт с резными стенками, сквозь нее пробивался тусклый свет пары бумажных фонарей. Кента ощутил вдруг тоску, глядя на эту мирную картину, будто что-то в нем отозвалось узнаванием, но оно не было частью него. Он бы помнил точно.
– Там кто-то есть, – сказал зоркий Мацумото. В дымке мало что было видно, но стоило ей чуть развеяться, как и Кента разглядел человека, сидящего в беседке с чайной чашкой в руках. Сердце ёкнуло, и Кента узнал этот силуэт – все, что сохранилось в памяти от времени, проведенного с отцом.
– Куда ты? – спросила Чиёко, но он не остановился, запрыгнул на первый камень, потом на второй, третий и лишь на половине пути обернулся.
– Я должен сам узнать, – сказал он, и Хизаши кивнул в ответ.
Над прудом не было слышно ни единого звука, не била хвостом рыба, не поднимали брызги вездесущие лягушки, не жужжали насекомые. Кенте оставалось преодолеть всего один дзё, и все внутри восстало против этого. Он собрал решимость в кулак, в пару прыжков пересек пруд и оказался на деревянном настиле беседки. Человек продолжал безмятежно пить чай, опустив голову. Кента улавливал тонкий жасминовый аромат.
– Ты мой отец? – прямо спросил он.
Человек выпрямился, и пусть лицо было незнакомо, на Кенту посмотрели два темно-зеленых глаза, так похожие на его собственные. Кента взволнованно выдохнул, не понимая до конца, что испытывает, потому что можно было ничего не спрашивать, он все и так увидел по взгляду.
– Да, сын. Наконец ты меня нашел.
Он поставил чашку перед собой на пол, и только его пальцы отпустили отполированные теплые бока, как раздался свист клинка. Кента зажмурился, ожидая фонтана крови, но ничего не почувствовал. Перед ним на коленях сидело тело «отца», лично им обезглавленного, из гладкого среза шеи исходила тонкая струйка черного дыма.
«Разве так встречают потерянного родителя?»
Голос звучал ниоткуда и отовсюду. Кента едва не выронил меч, ощутив зуд в висках, который быстро превратился в ноющую боль.
«Ты вырос не очень хорошим мальчиком, Кента-кун. А я не люблю плохих мальчиков».
– Уйди из моей головы!
«Ты правда думаешь, что она твоя?»
Кента снова взмахнул мечом, разрубая тело перед собой надвое, но даже не встретил сопротивления плоти, будто боролся с ветром или дождем – совершенно бессмысленно.
– Тебе не обмануть меня, демон! – закричал он, и в ответ внутри все взорвалось смехом.
– Кента! – раздался вдалеке голос Хизаши. – Я иду!
Хохот сотрясал череп, Кента рычал и плакал, не в силах побороть страх. Он чувствовал Хизаши, чувствовал его приближение. Протянул руку, но пальцы так и не ощутили спасительную хватку друга – беседка исчезла, как и пруд, и все вокруг. Кента падал в пропасть, но не успел даже толком этого осознать.