— Дядя Минору… — в голосе молодого послышались панические нотки.
— Но, знаешь, с чем мне трудно мириться, Зигфрид? — голос стал удаляться, словно Минору встал и пошел.
— Дядя Минору… я всего лишь вестник…
— Конечно. Ты всего лишь вестник, который пришел, чтобы пожертвовать собой во имя нашего совместного будущего, не так ли? Во имя совместной программы евгеники, верно? Так и будет. Зная что Хикэру знает о нас и нашей программе — я вынужден буду включить ваш клан в долю. Не на равных, конечно, но это мы уже обсудим без тебя. Дай-ка я угадаю — тебе же сказали, что я не посмею убить тебя, что слишком много поставлено на кон и что я не рискну будущим своего клана ради убийства мелкого сморчка вроде тебя?
— Дядя Минору! Пожалуйста!
— А ты не задумался, Зигфрид, мой мальчик, что это же верно и в другую сторону? Что старая клюшка тоже не рискнет будущим своего клана ради одного мелкого сморчка… и какая разница жив он или мертв. Ты прислан сюда с одной-единственной целью, Зигги — спровоцировать меня. Чтобы у старой клюшки были более выгодные позиции на переговорах. Чтобы она могла, глядя мне в глаза, лгать как ты ей дорог. И требовать дополнительные два процента. Да, ты послужишь хорошую службу клану, Зигги — целых два процента за твой труп.
— Дядя Минору! — уже почти всхлип.
— Так я повторю вопрос, Зигги! — голос Минору вдруг превратился в рев, оглушающий рык, раздающийся повсюду: — знаешь ли ты, с чем мне трудно смирится?
— Нет, нет, я не знаю, дядя Минору! — кричит в ответ молодой.
— С тем, что ты чертов грубиян, Зигги. — неожиданно тихо говорит Минору: — вы, молодежь, забываете, что ценится дорого и стоит так дешево. Это вежливость. Обстоятельства в жизни бывают разные, мой мальчик и иногда ты стоишь сверху, а иногда — снизу. Но всегда, где бы ты не стоял, и с кем бы ты не имел дело — всегда будь вежлив, Зигги. Всегда уважай другого человека, даже если ты хочешь его убить. Особенно — если ты хочешь его убить. Вот как я сейчас.
— Дядя Минору, пожалуйста! Пожалуйста! Не надо!
— Зигфрид, мальчик мой. Ты можешь сопротивляться. Не сдерживай себя.
— Нет! Неее… — короткий глухой звук удара и голос молодого прерывается, каким-то мокрым звуком, словно бы мокрую тряпку шлепнули об пол.
— Линда, дорогая. — говорит Минору: — Синдзи-кун. Вы можете встать.
Глава 39
Нам звезда. Полная, окончательная и бесповоротная. Мацумото Минору молчит и смотрит на меня, что-то прикидывая в голове, а вот я лично, понимаю, что звездец подкрадывается незаметно. Получается, что я теперь знаю о евгенической программе клана и это очень опасное знание — как-то же вот эта мокрая лужа на полу, (которую звали странным для Японии именем — Зигфрид), как-то же он его шантажировал. И звучал шантаж очень серьезно, так, словно узнай об этом Императорский Суд и все — нет больше клана Мацумото. Погоди, думаю я, он же не делал тайны из того, что ему нужна яйцеклетка Юки, а где яйцеклетка — там и евгеника, нет? Или эти знания становились опасными лишь в определенных руках, вроде как кто поверит нашим бреднями, а вот от авторитетных людей — это, да, прислушаются.
Но черт с ним с евгеникой. Я присутствовал/принимал участие при казни (как это назвать иначе?) члена клана Митсуи, сам убил другого члена клана и что-то мне подсказывало что этот клан мириться с тем, что его членов направо и налево валят в каком-то сраном городишке на побережье — не будет. И даже если добрый дядька Минору не прикончит меня здесь и сейчас (правильно он говорит — случаются инциденты), то вот второй клан и некая «старая клюшка Хикэру» во главе его — точно будут выяснять обстоятельства. А тут и ходить долго не надо — благодаря нашей горячей темпераментом, но холодной температурой Юки — дружище Алан у нас тоже лепешка. Две лепешки, господа из Митсуи, не кажется ли вам это подозрительным? Ну нет, скажет добрый дядька Минору старой клюшке Хикэру-обаасан, это вон молодая и независимая команда по вашим родичам потопталась, я-то тут при чем. И сохранит дополнительные два процента. А проценты такая странная штука — если и делить нечего, то и проценты ничего не стоят, Но, если делят что-то большое, что-то огромное — власть например, то каждый процент стоит очень дорого.
Хотя, думаю я, это я себя накручиваю, не давал Минору-доно оснований о себе думать, что он трусливый или коварный. Надо будет из тебя лепешку сделать — сделает конечно. Но не со спины и сперва поговорит. Словом — не сдаст он нас. Но тут достаточно просто ничего не делать — и нам звезда настанет. В общем — помощи придется просить у доброго дядьки и надеяться, что после сплющивания молодого дурака Зигфрида у него на сердце эдакая сентиментальность приключилась и второго молодого дурака он сплющивать не будет. Потому как скучновато.
— Кхм. — говорит Минору: — спасибо за Линду, Синдзи-кун. Теперь и я у тебя в долгу, значит.
Слова вроде «ой да ладно», или «не стоит благодарности» — застряли у меня в глотке, и я просто кивнул. Благодарность семьи Мацумото и лично Минору-доно нам была сейчас ой как нужна. Мне была ой как нужна. Такими вот благодарностями не раскидываются.
— Линда, солнце, посиди пожалуйста, не стой, тебе же досталось. — обращается он к снова стоящей у него за спиной Линде. Та только губы поджала в узкую полоску, но и глазом не моргнула — стоит. Стойкий оловянный солдатик Линда. Смотрит поверх наших голов. Строго так. Минору покачал головой, осуждающе, вздохнул и повернулся ко мне.
— Никто меня не слушается. — пожаловался он: — вот, что ты будешь делать. Еще раз спасибо, что без предварительных условий и договоренностей помог ей. Добрый ты мальчик, Синдзи. Что же ты теперь делать хочешь?
— Я… — буду жить, думаю я. Жить как можно дольше и желательно как можно дальше от всех ваших разборок и «дружбы» среди кланов. Видел я уже, как дружеские встречи у представителей «союзных» кланов происходят, вон, один представитель кровавой лужей по нашему залу для тренировок растекся. Мне такие вот приколы — вредны для физического и морального здоровья, мне бы на белый песочек Бали или Гавайев и целыми днями валяться на пляже, разглядывая загорелые попки молоденьких туристок. Возьму с собой девчонок, Читосе у нас все равно без родины и флага и за любой кипиш, Майко даже уговаривать не придется, Акира… Акира поедет, если обосновать. Будем все вместе на пляже валяться. О! Юки возьмем — если ее возьмем, то Акира с удовольствием поедет. И кондиционера не надо.
— Я надеялся, что вы разъясните мне ситуацию, Минору-доно. — говорю я. Первым делом — информация. Чем больше ты знаешь, тем с большей степенью вероятности примешь верное решение. Неверное решение — вон оно на полу. Нам такой хоккей не нужен, да. У нас планы в жизни, Иошико еще в президенты школы не устроили, а ведь обещал. Аю-чан за крепкую коленку еще не потрогал, а ведь у нее еще и сестренка есть. Акеми на воле гуляет непуганая. Хотя, нет — пуганая. Мы ж ее вместе с Майко пугали. Значит — еще напугаем. Много планов. Дожить бы.
— Хорошо. — кивает Минору. Начинает рассказывать, одновременно потирая больную коленку. Оказывается, евгенические программы кланов — секрет Полишинеля. Практически все кланы пытаются вести такие вот исследования и разрабатывать свои способы увеличивать количество полезных суперов-магов в своих семьях. И опять-таки, все это знают. Однако тут есть два нюанса. Первый — это то, что все равно все такие исследования и эксперименты находятся под прямым запретом, что мешает им развернуться на полную. Это как многочисленные массажные салончики и баньки под гокудо — официально проституция запрещена, а зайди в любой массажный салон и за определенную плату массаж тебе сделает симпатичная голая девушка и даже «дополнительные услуги», не входящие в официальный прайс, окажет. А в баньке — помоет молоденькая банщица «подводница», из тех, которые умеют дыхание надолго задерживать. И никто эти салончики и баньки не трогает. Опять — все обо всем знают, но открыть салончик и написать на нем «Бордель», и прайс соответствующий сделать — нельзя. В асфальт закатают. Работать как бордель, просто под вывеской бани — запросто и вопросов к тебе не возникнет. Так-то вот. Впрочем то, что закон могут соблюдать формально, на «отшибись» — не ново.
И все кланы стараются вырастить свои «вундервафли». Кто-то воспитанием и тренировками, кто-то подбором партнеров для детей, а есть и такие — которые похищают перспективных детей, или там выкупают их и воспитывают уже членами своего клана. К сожалению, никто пока не установил закономерность рождения ребенка со способностями, и, что еще хуже — не установил закономерности появления именно нужной или хотя бы полезной способности. Да, дети суперов немного чаще сами становятся суперами, но что от этого толку, если папа — огненный маг, мама — гидрокинетик, а дочка только бородавки по телу гонять может?
Так что все эти изыскания в генетике — пока не более чем горячечный бред в головах у невежд. Так Минору-доно говорит. Я в свою очередь не верю ему. То есть верю, но не всему. Я понимаю, что будь так, как он говорит — не было бы этого шантажа. Не стал бы молодая лепешка Зигфрид и пытаться его на блеф взять. Да, он говорит, что если бы Митсуи вытащили это на свет божий, прямым заявлением в Императорский Суд — то вышло бы неловко. Но лично я, услышав расклад сил понял, в каком случае это обращение «союзного» клана могло бы выйти боком. Только в одном — если клан Мацумото все-таки решил эту проблему, или близок к решению. Вот тогда — это будет очень опасно. Пока все это лишь попытки и провалы, игры в бирюльки — все это не имеет значения. Но как только исследования начнут давать результат и какой-то один клан всех своих детей станет выращивать суперами, или того хлеще — начнет пробуждать способности во взрослых, при этом — полезные способности — труба. Если такой клан не трогать, дать время накопить силы — то через поколение власть в стране сама упадет в руки представителям его, как перезрелая груша. Даже трясти ничего не понадобится. Именно поэтому — как только об этом станет известно — Императорский Суд вытащит старый эдикт, стряхнет с него пыль и применит. Возможно, в первый раз за все это время. Такие вот разработки в этом мире, где от силы суперов зависит все — невероятно ценные. И невероятно опасные. А значит мы возвращаемся назад — туда, где и были. Ситуация следующая я — являюсь носителем опасных знаний и меня надо обезвредить. Хорошо, что Минору-доно выбрал путь «похищенного письма» как у Эдгара По. Сделать вид что не секрет и вообще всем плевать, так что не стоит и беспокоится. Да, очень умный ход. Действительно, даже если я начну трепаться — внима