ния никто не обратит, если только я официальный ход не сделаю, заявление с доказательствами не напишу. А я, разумеется, не напишу. Но когда люди много болтовни вокруг темы «Мацумото евгеникой занимаются» разводят — это, рано или поздно может сослужить плохую службу. Значит надо придать похищенному письму небрежный вид и бросить на видном месте. Так никто и трепаться не будет. Хитрый жук Мацумото. Вот тут бы мне и поверить ему и забыть про все, так нет, надо мозги свои напрягать и несоответствия находить. Нет, тут — меньше знаешь — крепче спишь. А потому — верим, верим дядьке Минору изо всех своих сил, истово верим. Про свои подозрения — забываем. Киваем. Улыбаемся и машем.
— Но тем не менее. — говорит Минору, взглядом указывая Линде, чтобы та перестала изображать из себя стойкого оловянного солдатика. Линда колеблется, потом все-таки садится за стол вместе с нами. В комнате для брифингов все еще прохладно, где-то под потолком тихо гудит вентилятор.
— Тем не менее — у вас могут возникнуть проблемы. — говорит Минору: — Митсуи — они как бродячие собаки — если учуяли кровь, то будут крутиться поблизости и однажды могут и укусить. Существует несколько способов решения твоей проблемы, Синдзи-кун. Первый — бежать. Сменить место жительства, имя, фамилию. Возможно — внешность. Вариант так себе, понимаю. Но если вдруг решишь им воспользоваться — поможем с деньгами и документами. Вариант второй — сражаться. Проблема в том, Синдзи, мой мальчик, что преимущество первой атаки будет у них. Даже я не успел среагировать… — он покачал головой и метнул быстрый взгляд на Линду. Та выпрямилась и как будто … слегка покраснела?
— Они могут подождать, пока ваша бдительность не упадет. Атаковать ваших близких. Напасть во сне, когда вы в окружении людей… в общем тоже вариант не очень. Видишь ли, если бы вы были кланом — официальной, признанной семьей, родом — то этого бы не случилось, Кодекс регулирует эти взаимоотношения. А на вас действие Кодекса не распространяется. Что такое Кодекс? Линда потом тебе все расскажет. Линда — останешься, просветишь молодого человека? — она кивает. Минору снова поворачивается ко мне.
— Поэтому сражаться тоже не вариант. Потому что непонятно с кем и когда. Первому на них напасть — даже не смешно, Синдзи, ты же понимаешь. Навязать им свое поле боя и время — не получится. Воевать по их правилам и на их поле — проиграть. Есть третий вариант — вы можете вступить в нашу семью, в мой клан. В исключительных случаях это допускается, но у нас тут нет исключительного случая. Хотя… если предварительно по актам гражданской записи вы все зарегистрируетесь как родственники — а потом мы удочерим юную госпожу Оно — вы все станете членами нашей большой семьи. — поставил точку господин Мацумото Минору. Изящно, подумал я, и делать ничего не надо, вон она возможность для клана Мацумото получить к себе на добровольной основе и саму Юки и всех ее друзей. Все-таки умный этот Минору, нет, даже не так — мудрый. Он и подстраивать ничего не стал — мы сами во все вляпались. А что Юки защищали — так за это он и спасибо сказал и, наверное и заплатить готов, вот только это нас от гнева Митсуи не спасет. Наш же выбор был с самого начала, никто не просил вас убивать, вам достаточно было трубку телефонную снять, да в Токио позвонить, но нет, вы тут сами решили меры принять. Бац, хрясь, тумц — пожалуйста, вы вляпались. А уж вытаскивать вас из говна, ну извините, и так столько помощи неблагодарным. Но есть вариант, да. Сперва все друг другу родственниками становитесь… интересно как это? Идем в местный загс и говорим что мы одна дружная семья? Или Акира с Майко остальных усыновляют/удочеряют? А потом? Вступаем дружною толпой в клан Мацумото и вроде бы все хорошо, да гложет меня червячок сомнений. Больно все гладко со слов Минору-доно.
— Это все варианты? — спрашиваю я, проверяя нашего доброго дядьку. Если сейчас скажет «все, больше вариантов нет» — значит, будет затаскивать не смотря ни на что. Значит ошибся я в нем, вот не люблю в людях ошибаться, что ты поделаешь.
— Нет. — покачал головой Минору: — вариантов всегда множество. Может и ты сам найдешь какой-нибудь. Просто это самое легкое решение. А так… вы можете подписать с государством контракт на исследования ваших способностей, и как минимум на полгода будете в безопасности. Вы можете вступить в ряды соискателей Ежегодной Императорской Милости — то есть в Играх участвовать. Тогда — два месяца самих Игр, и полгода после — мораторий на преследование участников. Тоже временное решение. Можно самим вступить в клан Митсуи с повинной головой — наказание будет, но скорее всего символическое. Вы довольно сильная команда и любому клану пошло бы на пользу привлечь таких участников.
— Ясно. — все-таки приятно не ошибаться в людях. Минору хочет, чтобы Юки вступила в его клан. Хочет, чтобы мы тоже вступили вместе с ней. Но он не будет нас обманывать и более того — поможет, чем сможет. Хороший человек — добрый дядька Минору. Хотя… не все мое мнение разделяют.
— Нам нужно будет посоветоваться по этому вопросу. — сказал я. Минору кивнул. Встал из-за стола.
— Не буду задерживать тебя, Синдзи. У тебя много дел. И… я бы хотел попросить еще об одной услуге. У тебя еще ведра остались?
Смотрю вслед уходящему Минору и Линде. Они несут ведра. Четыре ведра, каждый несет два. В ведрах — дядя Алан и его племянничек Зигфрид. Так и не успел спросить, почему у них такие странные, европейские имена. Хотя… со мной же Линда осталась. Одна из. Поворачиваюсь к ней. Она — поворачивает голову ко мне.
— Линда-сан. — говорю я: — прошу прощения за доставленные неудобства.
— Это мой долг. — коротко кивает арийская бестия. Или вернее — клон арийской бестии? Оригинал то ушел вместе с Минору, ведра унес. Кстати, надо новые купить, больше ведер у нас нет. А надо держать с запасом, как выяснилось — нужные штуковины. Куда мы очередного супера, размозжённого в лепешку, собирать будем? Непорядок.
— Поговорим? — спрашиваю я. Линда кивает. Мы возвращаемся в зал для конференций. Вход в убежище я оставляю открытым — должны вернуться девочки, а я так понял, что Линда со мной ненадолго. Ограничение по времени существования клона?
В комнате для брифингов прохладно, гудит вентиляция, царит приятный полумрак — я выключил основное освещение, чтобы глаза отдохнули.
— Линда-сан. — сказал я, едва только усевшись за стол. Неожиданно, но она села не напротив меня, что было бы логично, а рядом. Странно. Ну, может ей так легче.
— Я бы хотел узнать про этот Кодекс и где можно достать его печатную копию. А также в целом — ситуацию с кланами, особенно с Митсуи. Негласные правила, моральные и этические нормы, — все, что ты можешь мне сказать, не нарушая своих инструкций о неразглашении. Буду очень благодарен. — говорю я и наклоняю голову.
— Ямасита-кун. — в свою очередь отвечает мне Линда своим хрипловатым и низким голосом молодой Мирей Матье: — я приложу усилия, чтобы ответить на все твои вопросы. Но сперва… сперва нам необходимо расставить все точки над и.
— Точки над и?
— Да. — кивает Линда: — у нас не так много времени, а мне надо много сделать. Слушай, Ямасита-кун и запоминай — во-первых, да, я неравнодушна к Мацумото-доно. Но эти отношения не налагают на меня обязательств. Никаких. Для Мацумото-доно важно, чтобы я была счастлива, а с кем и когда — детали его не волнуют.
— Это хорошо… — говорю я и начинаю ломать голову, зачем мне это знать? Я вообще и от того, что знаю уже о кланах — уже слегка обалдел, голова пухнет. Кто там кого любит и кому с кем разрешает спать — мое ли дело? Только знания о грязном белье дядьки Минору для вящей уверенности в завтрашнем дне не хватает. Меньше знаешь — крепче спишь, вот мой девиз на текущий момент.
— Второе. Я хочу выразить тебе свою благодарность за спасение своей жизни. Не подумай, что это обычно для меня, или что я легкомысленная особа. Это важно для меня и я надеюсь — важно и для тебя.
— Что? — нехорошее предчувствие окатило меня как холодная вода. Линда встала, встряхнула свои тяжелые, золотые волосы и решительно расстегнула свой пиджак. Сбросила его прямо на пол.
— Секундочку! — протянул руку я, не зная, восхищаться или ужасаться этой ситуации: — Линда-сан! Вы должны знать об особенности моей способности!
— Все, что мне нужно знать о тебе — я уже знаю. — говорит Линда и ее юбка падает к ногам, оставляя мне на обозрение идеальную фигуру спортивной, подтянутой девушки, арийской белокурой бестии. Идеологи Национал-социалистической рабочей партии должны были в своих гробах заплакать, увидев такое природное торжество нации, выраженное в одной Линде, стоящей передо мной в чулках, трусиках и бюстгальтере. Она подается вперед и ее лицо оказывается совсем рядом с моим.
— И как ты это любишь? — спрашивает она: — Пожестче? Сделаем это прямо на этом столе…
— Ебушки-воробушки… — раздается от двери. Майко смотрит на нас круглыми, как у совы глазами: — Девчонки! Все сюда, Син тут Линду … на столе!
— Неожиданно. — говорит Акира и поправляет очки.
— Кьяяя!!! — пищит Читосе откуда-то из-за спины.
— Здравствуйте. — говорит Линда, нимало не смущаясь: — я так понимаю, надо сказать — пожалуйста, позаботьтесь обо мне?
Глава 40
Все-таки я стал японцем окончательно. Как это понять? Очень просто — несмотря на уровень творящегося вокруг хаоса и звездеца — утром следующего дня я все-таки пошел в школу. Да, мог бы и не ходить. Но это бы окончательно подорвало моральный дух сестрички Нанасэ, которая третий день на работу не ходит, живет то в отеле, то у нас в убежище, вся ее жизнь в очередной раз перевернулась и ей было важно, чтобы хотя бы я в школу ходил. Обманывать ее, выйдя якобы в школу и пойти заниматься другими делами — не хотелось, все-таки не школьник. Хотя… школьник и есть, да. Японский.
Большое совещание по итогам событий и необходимостью принятия решений на вечную тему «кто же все-таки виноват и что делать?» — назначено на сегодня, только вечером, после школы. Потому что вчера вечером — не получилось. Майко сказала, что у нее голова и так пухнет, что от одного только зрелища полуголой Линды у нее сетчатка глаз выжжена, что тот факт, что дядька Минору оставил нам на полу и стене здоровенную кляксу, что теперь нам надо что-то решать, иначе нас всех тут поубивают клановые супера — это все меркнет перед осознанием этого самого зрелища. Ей надо время, чтобы уложить это в голове.