— Мне все-все ясно! — кивает она и ее глаза сияют от восторга: — Меня возьмут на дело! Я все сделаю как надо, Сумераги-тайчо!
— Мда. Вот как-то так. — я разминаю переносицу жестом Акиры.
— Зато мы узнали, какая способность у Линды, — закидывает руки за голову Майко, — а то когда она во время операции мне на ухо так — «отстанешь у второй ниши. Тебя оглушат и заберут шприц» — мне на ухо, я уж не знала, что и думать.
— Если она умеет проживать вероятности, то, скорее всего, она не клонирует себя. Она просто проживает эти временные промежутки, где каждая из них — она, но только в разный временной промежуток.
— И подловить ее можно только стратегически, а не тактически. — кивает Майко. — Страшная баба эта Линда. S-класс, все-таки.
— Что есть, то есть. — я ищу взглядом Линду и не нахожу ее. Как только операция закончилась — та сразу же умотала оповещать Мацумото, предварительно уточнив, что контракт с нами остается в силе, но, чтобы мы о себе особенно много не думали. Во время общения она незаметно для остальных ущипнула меня за задницу. Я так и не смог определиться, польстило ли это моему самолюбию или скорее испугало. Все-таки мы остаемся мелкими рыбешками и надо помнить об этом, а то напридумывали себе. Та же Хикэру, пусть мы и смогли ее перехитрить на короткой дистанции, но победить ее как полагается — с капитуляцией сторон, парадом на площади и контрибуциями — не удастся. Во-первых, как мы подозреваем, Совет Пяти — это просто пять копий ее личности. Может где-то еще есть. Во-вторых, существует вероятность, что убив ее тело — мы просто спровоцируем неконтролируемый перенос сознания. Ее желание покончить с собой, все эти суициды в новых телах — наталкивают на нехорошие мысли. Достать Совет Пяти или все ее копии в других людях — нереально. Мы даже не знаем где они и сколько их. А уж она, вернее ее копии на свободе — вполне могут раздавить нас. Как физически — массой, так и способностями. Значит — надо договариваться. Единственное, что играет в нашу пользу — то, что мы знаем о ее способности, пусть и в ограниченном виде. Это знание показывает нам ее психологическое состояние в данный момент. Что же, когда Вечно Молодая Луна клана Митсуи проспится — у меня будет нелегкий раунд переговоров. Я вздыхаю.
— Что, тяжела жизнь молодая? — сочувствует мне Майко. — Дай-ка я тебя обниму. — она заключает меня в объятия, утопив мое лицо в своей необъятной груди. Где-то рядом невнятно пищит Джин, выражая восторг и надежду.
— А ты что здесь делаешь, мелочь? — беззлобно ворчит Майко, не отпуская меня.
— А мне Акира-сан разрешила теперь здесь бывать. Как взрослой! — отвечает Джин, — Она говорит, что я — молодец и что меня нужно… использовать! — я поворачиваю голову набок, прижимаясь к мягкому телу Майко щекой и вижу покрасневшее лицо нашей хикки. Она, как всегда, в кресле с ногами, как всегда босиком и в своей вечной футболке, которую натянула на коленки.
— Простудишься, — говорю я, — одевай тапки. И на ноги что-нибудь.
— У меня трусы есть! — отвечает мне Джин. — Мне Акира дала!
— Это заявление повергает меня в фрустрацию, — говорит Майко, отпуская меня, — и я даже не знаю, что страшнее, то что у нас внизу спит столетняя старушенция в теле школьницы, которая может захватить мир за три месяца, или то, что ты тут сидишь в трусах Акиры.
— Я не сижу в них, — Джин поднимает руку и демонстрирует нам темно-синие веревочки, которые Акира называет трусами, — они у меня есть! Акира-сан меня поощрила.
— А я говорил ей не поощрять вот это все. Или не говорил? — задумываюсь я.
— Думаю, ты это заслужила, Джин. Молодец. — хвалит ее Майко с серьезным лицом. — Но помни, это — большая честь, быть их хранителем. Используй их силу мудро!
— Кьяяя! — пищит Джин и перебирает пальчиками босых ног в абсолютном восторге.
— Мне кажется, что у нашей двери надо все-таки снять табличку «Убежище» и повесить надпись «Дурдом». — говорю я.
— Нас и так все больше становится, — отвечает мне Майко, — а на такую табличку к нам полгорода сбежится. Адекватных людей в Сейтеки я встречала… кажется в прошлом году. Двоих. И те — переехали.
Глава 41
— Вы все умрете. — говорит Хикэру Митсуи. Сейчас ее невозможно перепутать с ее внучкой, или с обычной школьницей, она говорит, то, что думает. Когда школьница говорит вам, что «вы все умрете», она скорее всего имеет в виду пару ударов бумажным веером по голове или два подзатыльника. Но словам из уст участницы Совета Пяти — поневоле веришь. Она так считает. Мы все умрем.
— Конечно, Хикэру-доно. — отвечаю я. Действительно, чего спорить со старшими? Она где-то права, помрем мы все, это факт. Да и она тоже рано или поздно помрет, даже если будет последним человеком на земле.
— Вы все умрете в страшных мучениях! Вас ослепят горячими ложками и вытащат кишки крючьями! Вы еще пожалеете! — продолжает плеваться слюной и бешенством Хикэру Митсуи. Она выспалась, отдохнула и теперь полна энергии и сил. Ей надо выговорится.
— Вы все сдохнете! — кричит она в пространство.
— Это уж наверняка. — киваю я. — Тепловая смерть Вселенной, все дела.
— Ты же знаешь, что она тебя не слышит, — говорит стоящая рядом Майко, — зачем ты ей отвечаешь?
— Она может и не слышит, но мне надо настроиться. — отвечаю я, глядя на изображение беснующейся Хикэру Митсуи. В соответствии с рекомендациями Линды и правилами допросов — ее руки зафиксированы, а на глазах — повязка. Едва очнувшись от своего здорового сна, Вечно Молодая Луна стала угрожать нам всеми небесными карами и семью казнями египетскими.
— Вы, трусливые ублюдки, которые недостойны своих отцов и матерей! Покажитесь, чтобы я могла плюнуть вам в лицо! — продолжает разорятся Хикэру. Ее внучка, Чиеко — едва очнувшись, сразу же возвела вокруг себя Искажение Пространства и впала в что-то наподобие искусственной комы. Умно. Чувствуется школа, чувствуется воспитание. Немного преждевременно, правда, но следование инструкциям здесь важнее собственной инициативы и любопытства. Вот, видимо есть у них внутри клана стандартная процедура при захвате заложников и она ей следует. При этом, если возведение вокруг барьеров — это ее способность, то впадение в искусственную кому больше похоже на выработанный рефлекс. На следствие глубокого психологического тренинга. Хорошая подготовка, хотя и жесткая. Как можно охарактеризовать внутреннее психологическое мотто подобного клана? Жесткие к чужим, жесткие к себе. Что-то вроде «твой главный враг — внутри» или скорее — «и я не пожалею ни себя, ни других на этом пути»? Второе кажется более близким к теме дня. Значит у Вечно Молодой Луны есть какая-то цель, выходящая за пределы ее существования. Не может же этой целью быть процветание ее клана? Я посмотрел на беснующуюся Хикэру.
— Never lose again. — сказал я первое, что пришло мне в голову.
— Что? — не поняла Майко.
— Никогда больше не проигрывать. — ответил я. — Кажется это уже ближе. Когда-то давно она уже проиграла. Может не она лично, а ее близкие, отец, мать, старший брат. Проигрыш был болезненным и теперь она сделает все, что в ее силах, чтобы предотвратить такое в будущем. Это ее мотто — больше никогда. Или вернее — «Никогда Больше!». Вот. Поэтому они там такие жесткие. Видишь ли, как и говорит Читосе, все поступки в жизни ты можешь сделать исходя из двух мотиваций — из страха или из любви. Такая вот жёсткость по отношению к себе и к другим — это может быть только из страха. А чего может боятся столетний бессмертный супер? Это должен быть социальный страх.
— Слышала я теорию Читосе и ее бредни про дедушку Фрейда, — прищуривается Майко, — но это ж тема для горячих источников.
— Не обязательно. Кое в чем старина Фрейд был прав, — пожимаю я плечами, — просто он уж слишком ударился в сексуальное. В его время было многовато табу и он потратил немало времени, просто сообщая нам, что зачастую банан — это просто банан.
— … всех! А также ваших семей, я даже ваших домашних питомцев поубиваю! — продолжает бушевать Вечно Молодая Луна у нас — в отдельной комнате.
— А вот сейчас было обидно и немного страшно. — говорит Майко: — она угрожает Акире. А я Акиру люблю, кормлю и лелею, а она такая — убью ваших питомцев. Как она смеет?
— Смотри, Акира узнает про твои шуточки. — пригрозил я. — В тот раз в онсэне не догнала — в следующий раз догонит.
— Ой, прямо напугал. — фыркает Майко, но задумывается. Вид Акиры, которая бежит за Майко со своим Акиратором наперевес — впечатлил не только меня. Это зрелище способно вызывать моральные травмы, да. Плюс Акира в последнее время поговаривает о необходимости устанавливать жесткую субординацию в наших нестройных рядах, так сказать огнем и мечом. А то развели тут…
Мы некоторое время слушаем замысловатые ругательства Вечно Молодой, но та уже устала и начинает повторяться.
— Ну, видимо ничего нового мы уже не узнаем. — говорю я и поворачиваюсь лицом к пустому углу. — Джин?
— Да? — раздается из угла и там появляется наша хикки. Она сидит на полу, скрестив босые ноги по-турецки и чего-то ест из пакета. Чипсы, наверное.
— Ты мне нужна, пойдем сейчас туда вместе. И надень уже что-нибудь на ноги, простудишься, пол холодный.
— Она все время везде крошки разбрасывает, — жалуется Майко, — ну чисто Грета и Гензель. Только хруст где-то стоит. Смотришь — нет ничего, а через секунду — все в крошках.
— И хватит есть чипсы, там ничего полезного, одни углеводы. — я отбираю у Джин пакет и запускаю туда руку. Пробую. А ничего так, вкусно. И где она чипсы берет? Хотя, чего я удивляюсь, она захочет, она танк сюда притащит, под иллюзией.
— Оденься уже. — ворчу я и на ногах у Джин появляются теплые сапоги с развеселыми розовыми узорами на них.
— Оденься по-настоящему и… ты же знаешь, что это только иллюзия, верно? — прищуриваюсь я. Она кивает.
— Иллюзия тебя от насморка не защитит. Пошли со мной, но потом — оденешься, хорошо? — она кивает. Майко продолжает пребывать в задумчивости. Впечатлилась моей угрозой? Да ну, уж кто-кто, а она Акиры не боится. Ладно, об этом потом подумаем.