— За эту мелкую — особое спасибо, Псевдоним-сан. — говорит он. — Обычно на Играх такого не происходит, было неожиданно. Но ты среагировала быстро и действия твои были благородны. Я словно бы вернулся во временя Миямото Мусаси, во времена, когда слово «честь» было не пустым звуком. Мы знали, что не являемся вам соперниками по силе, Псевдоним-сан, все тут знают ваше настоящее имя и на что вы способны. Но и сдаться без боя — означало бы проявить к вам неуважение.
— Спасибо за мое излечение, Псевдоним-сама! — кланяется Лайла. — Вы мой кумир! А можно автограф?
— Прекрати приставать к ней со своими глупостями! — журит ее Габриэль. — Она слишком занята для таких глупостей!
— Ну, если ты и в самом деле хочешь мой автограф, то я не против его дать. — говорю я. В жизни не давал автографов, но уж если попросили… что тут может быть сложного?
— Вот маркер, Псевдоним-сама! — в руке у Лайлы появляется черный маркер. Вот откуда у нее маркер? Она, что заранее хотела автограф попросить? Ну, тогда у нее наверное и блокнот должен быть.
— И где мне расписаться? — я открываю крышку маркера и готовлюсь дать первый в моей жизни автограф.
— А вот прямо тут и пишите! — говорит мне Лайла. Я поднимаю брови. Поправка, думаю я, я готовлюсь дать свой первый автограф на груди. Ну, дай бог, не последний.
— И что ты там написал? — спрашивает у меня через некоторое время Майко. — Что-то непристойное? Я же видела, как она покраснела!
— Нет. Я думал, что написать просто «Преданной поклоннице» было бы глупо. Она же не просто девочка с улицы. Я хотел написать что-то, чтобы показало, что она — боец и что нам было с ней нелегко. Так сказать, поднять ее самооценку и все такое.
— И что же ты написал такого?
— Ну… может я неправильно подобрал слова… — начинаю подозревать неладное я. В конце концов это мой первый автограф, и я не был готов к такому!
— Не, не, не, ты не увиливай, что ты написал?
— Эээ… «той, которая заставила меня попотеть»? — говорю я.
— А. — говорит Майко. Замолкает. Смотрит на меня.
— Что?! — говорю я: — что я опять не так сделал?
— Ну то есть ты не видишь двусмысленности этой фразы? — говорит Майко: — думаю этот автограф она никому не покажет.
— Я расписался на футболке!
— Я бы такое никому не показывала.
Глава 12
POV Читосе, человек который умеет учится.
Нога движется вперед — едва, едва, по миллиметру. Читосе глядит в глаза сопернику, но видит, как его босая ступня потихоньку скользит по татами. Это предвестник атаки, поэтому она сосредоточена на том, чтобы видеть всего соперника, чувствовать как он будет двигаться.
— Хэк! — выкрикивает ее соперник и резко выбрасывает ногу, целясь в живот, Читосе легко уходит от удара, слегка подправив его направление, но это обманка и вслед за ударом ногой, ее соперник наносит классический «тсуки» в голову, мощный и прямой удар. Если бы ее голова оставалась в этом месте, меньшее на что она могла бы рассчитывать — это сотрясение мозга. Перелом челюсти. Переносицы. Она видела, как эти парни крошили такими ударами кирпичи и ломали доски и не испытывает иллюзий насчет собственной уязвимости. В этом смысле, она — просто человек. Если кто-то попадет ей в голову таким вот ударом — это значит нокаут. Минимум — нокаут. Если попасть хорошо… скажем выдвинуть фалангу среднего или указательного пальца вперед в так называемый «накаюби ипон-кен», или как его зовут на Окинаве — «голову дьявола», и нанести удар в висок — то таким ударом легко проломить череп. Если пропустить удар ребром ладони или растопыренными пальцами в горло — как любит бить сестричка Нанасэ, или в переносицу — это тоже может означать смерть. Люди — хрупкие существа. Читосе знает вот уже сотни способов убийства человека голыми руками или подручными предметами и не собирается останавливаться в обучении.
Она убирает голову в сторону и в разрез, в противоход, под этим мощным ударом — коротко бьет в подмышечную впадину, сжав пальцы в узел, так называемая форма кулака «кейко». Обычно так не бьют в тело, эта форма — для удара по глазам, но она знает, что в подмышечной впадине расположен нервный узел и для вывода из строя всей руки не обязательно бить сильно. Достаточно бить точно.
— Оссс! — шипит ее соперник, отшатываясь в сторону и придерживая бессильно упавшую руку. А он молодец, думает Читосе, ему сейчас очень больно, но терпит. Как и ожидалось от сенпая школы «Настоящего традиционного каратэ». Все-таки черный пояс. Она делает шаг назад и вопросительно смотрит на соперника — будет ли он продолжать поединок, или сочтет, что с него достаточно.
— Спасибо за науку, Незнакомка-сан! — коротко кланяется тот, придерживая руку. — Боюсь, я не в состоянии продолжать.
— Спасибо за поединок. — кланяется Читосе. Она начала со школы кунг-фу «Летящего Феникса», главой которого был сухонький старичок, который очень больно бил по нервным узлам «финиковой косточкой» — кулаком, сжатым так, словно ты держишь между указательным и большим пальцем финиковую косточку. Потом была школа традиционного каратэ «Блэк Белт» и ее сенсей Ито Сэтору, гора мышц и обаяния. Его удары Читосе запомнила надолго и если бы не бородавки Шики — на этом бы ее сегодняшний поход и закончился бы. Когда Ито-сенсей понял, что с Читосе можно не церемонится — он выдал такую серию ударов, что она поняла всю силу и славу традиционного каратэ на своей собственной шкуре.
— Пойми, Читосе-тян, — говорил он, — это не спортивное каратэ, где в зачет идут касания и люди приучаются наносить не удары а касания. Здесь надо бить в полную силу и уметь держать такие удары. Хорошо, что ты — супер, а это значит, что я наконец могу ударить кого-то в полную силу не опасаясь сесть в тюрьму! — тут Читосе потребовалось некоторое время, чтобы объяснить уважаемому Ито-сенсею, что да, технически она — супер, но не такой, который все удары может выдержать. Она просто быстро обучается. Это немного расстроило Ито-сенсея, но он все же заметил, что она восстанавливается быстрее чем обычный человек и разрешил сам себе работать в половинную силу. Два часа подряд. За это время у Читосе просели пять бородавок и отнялись ноги. После того, как Ито-сенсей наконец похвалил ее и они сели на веранде, она — пить чай, сотворенный кем-то из старших учеников школы, а Ито-сенсей — пить пиво, которое, как оказалось он мог поглощать литрами.
— Ты молодец, Читосе-тян, — сказал Ито-сенсей и хлопнул ее по спине, да так, что несведущий человек мог принять это за атаку, — неси свет истинного каратэ в массы. И я благодарен вашим девчатам, что немного осадили гокудо в этом городе. Слишком много талантливых молодых бойцов искали свое будущее в этих рядах.
— Я не понимаю, о чем вы, Ито-сенсей. — сказала Читосе, отхлебнув немного чаю. Чай в школе традиционного каратэ был не очень. Ну и ладно, подумала Читосе, тут же не чайные домики, тут другому учат. Она понимала, на что намекает Ито-сенсей, ее все-таки опознали как одну из Всадниц Сумераги-тайчо, но открыто признаваться в этом не было смысла.
— И ладно, — согласился Ито-сенсей, — неважно. Хорошо, что в городе порядок.
— Хорошо. — согласилась с ним Читосе. — Ито-сенсей? А давайте лучше я вам чай заварю…
— А давай, — легко согласился тот, — а то мои балбесы только кулаками махать умеют.
После того, как Читосе заварила чай и напоила им Ито-сенсея, после того, как тот дал ей свою «рекомендательную грамоту», как он ее назвал, после того, как они распрощались, и Читосе пообещала обязательно заглянуть во вторник и помочь с обучением, а заодно снова угостить сенсея своим ароматным чаем — она направила свои стопы сюда. В школу «Настоящего традиционного каратэ». Да, конкуренты. «Блэк Белт» нещадно критиковали и за прозападное название, и за то, что Ито-сенсей позволял своим ученикам одевать жилеты и шлемы, а также накладки на руки и ноги — для смягчения ударов. Глава и учитель школы «Настоящего традиционного каратэ», презрительно называл учеников Ито-сенсея «белоручками» и «слабаками». В свою очередь Ито-сенсей уверял, что без накладок и жилетов нельзя научится бить в полную силу, иначе вы будете с каждого занятия калек выносить. Тут, говорит он, приходится идти на компромисс, потому как тут или бить в полную без накладок и перчаток и не обучить никого и ничему, потому что половина помрет еще на первых тренировках, или одевать перчатки и понимать, что и техника будет немного иная, так как в перчатках ни кулак толком не сложить, ни заблокировать. Вот например — бокс, говорил Ито-сенсей, в боксе сразу учат бить сильно и по месту. В результате, боксеры — очень опасные бойцы в любой уличной драке. А уж по правилам бокса, каратисту у них выиграть — практически нереально. По крайней мере так говорил Ито-сенсей. В свою очередь, Исороку-сенсей называл все эти перчатки, накладки, шлемы и уж тем паче — жилеты — «западной мерзостью», «упаковкой для слабаков» и «ересью». Непримиримая вражда, которая тем удивительней, что оба сенсея — ученики одной и той же школы и обучались у одного и того же сенсея.
Потому Читосе, которая обучалась в школе Ито-сенсея вот уже полдня— была на стороне школы традиционного каратэ «Блэк Белт». И у нее был сертификат! За это время Читосе сдала на черный пояс и была выпущена из школы с почестями — по крайней мере именно так она расценивала поощрительный хлопок Ито-сенсея по плечу, после которого ей едва не понадобилась регенерация от бородавки Шики. Ито-сенсей сказал что в школе «Настоящего традиционного каратэ» ее никогда на свете не выпустили бы с сертификатом и поясом через полдня обучения. Потому что Исороку-сенсей выше всего чтил традиции, пусть даже глупые. И каждый ученик в его школе был обязан пройти свой курс молодого бойца — сперва подметать двор, потом, в течении года — учиться правильно дышать и ходить, и даже если ты — талантливый малый, никто не допустит тебя к спаррингам раньше, чем через год. А то и два. Но сейчас другое время — говорил Ито-сенсей и я хочу, чтобы старый пень наконец это понял.