йчас не так остро нужны, но вы просто представьте мое лицо на баннерах по всей стране!
— Ужас какой. — отзывается Акира: — кошмар просто. Я и так твое лицо каждый день вижу.
— Ты завидуешь моей славе и популярности. Клянусь, я слышала, как на трибунах скандировали «Тигра — молодец, Огненная Сестра — отстой».
Я смотрю на этих двоих, устроивших вялую перепалку и думаю о том, что все мы устали как собаки и было бы хорошо, если бы все мы разъехались наконец по своим домам. Но ситуация с Инквизицией и Антимагией — остается неясной, поэтому мы все еще вместе. За городом. В каком-то доме с достаточно большим двором и даже прудом. Это богатство выделило нам в пользование на время «залегания на матрацы» местное гокудо. Дом большой и наши уже разбрелись по нему, кто-то заснул, кто-то отправился в ванную, а эти двое продолжают спорить на кухне. Кухня, кстати тут тоже большая, с плитой и островком для готовки посередине и огромным телевизором, вмонтированным в стену. Я лично жду, пока освободится хотя бы одна из двух ванных (одну заняла Читосе, вторую — Иошико), для того, чтобы помыться и лечь спать.
— Здесь безопасно. — говорит Линда, войдя на кухню: — я проверила поместье.
— Это домик с двором. — поправляет ее Акира: — Алый Павильон.
— Домик так домик. — пожимает плечами Линда: — расположен хорошо, если кто по дороге будет ехать — издалека увидим. Я посадила … одну из себя понаблюдать.
— Хорошая у тебя способность. — задумчиво говорит Майко: — мне бы такую. И посторожить и отдохнуть.
— Кстати, насчет отдыха… — Линда проходит к столу, находит в шкафу бокалы и достает откуда-то бутылку. Бутылка большая.
— Полагаю, нам все же стоит немного отметить. — говорит она: — за выход в финал и безусловный иммунитет от преследования на следующие два месяца — до Осеннего Бала в Лазурном Дворце.
— А давай. — говорю я: — если моя мама-Майко возражать не будет.
— Не, мамочка Майко даже присоединится… — машет рукой Майко: — мы же с тобой в особенных отношениях, сынок.
— Я что-то пропустила? — Линда едва поворачивает голову к Акире. Та мнет переносицу указательным и большими пальцами, своим знаменитым жестом «меня окружают идиоты».
— Нанасэ опять сбежала. — поясняет Акира: — а у Сина школа на носу. Можно, конечно и не учиться, но социализация и прочие табу нашего жестко регламентированного общества. И вообще, как это так, наш бесстрашный лидер и — неграмотный. Вот Майко и решила опекунство оформить. И теперь эти двое с темы «молодая мачеха и озабоченный сыночек» не слезут.
— Ааа… — тянет Линда, ловко открывая бутылку и разливая по бокалам: — так вот почему они так глупо хихикают.
— Угу. Я, кстати, думаю, что опекун из тебя бедовый, Майко. Сину нужна твердая рука и воспитание на собственном примере. Ты его только избалуешь. Так что вопрос о личности опекуна остается открытым. — говорит Акира, поднимая свой бокал и глядя на свет через стекло: — что это?
— Вино. — пожимает плечами Линда: — не была уверена насчет шампанского или напитков покрепче, вот и взяла.
— О! Уже отмечаем? — заходит в кухню Читосе, в большом полотенце, тапочках, вытирая волосы на ходу: — мне тоже наливайте. О чем речь?
— Речь о том, что Акира сама хочет усыновить Сина, потому что ей завидно. — ябедничает Майко: — но если будет голосование по этой теме, голосуй за меня. Я вам сразу благословление на брак дам, а у Акиры не допросишься. Да и свекровь из нее такая, что приедет и будет в белых перчатках пыль на холодильнике искать.
— Если так, то я конечно за тебя, Майко. — кивает Читосе: — Акира в качестве свекрови — это кошмар наяву.
— Итак. — говорит Линда, прерывая матримониальные планы и наливая вина в бокал для Читосе: — продолжаем разговор. Хватит глупости говорить. Поговорим насчет Нанасэ и всей этой ситуации. Смотрите, вот у нас есть Акира. И откуда-то она берет все это пламя в ее «Инферно». Даже если ей тонну напалма с собой таскать, и то такого эффекта не будет. При этом, обратите внимание на Юки, которая людей в лед вмораживает. Или Сина, который откуда-то всю эту багровую дрянь для своих щупалец берет.
— Тентаклей! — поправляет ее Майко и Линда кивает, мол тентаклей, так тентаклей.
— Тентаклей. Так вот, Мацумото вот уже пятнадцать лет ведут исследования и основной постулат, выведенный за эти годы — существование так называемого «магического» измерения, находящегося сразу за нашим. Параллельно. Вот например — ты, Майко, когда ты преображаешься в боевую форму, первый гир — ты становишься тяжелее, у тебя укрепляются кости, связки, нарастает мышечная масса и это только то, что видно невооруженным взглядом. Вывод — где-то есть вся эта масса, где-то же она содержится.
— Карманное измерение? — спрашивает Читосе: — существующее для каждого мага? Если допустить существование не только параллельных измерений, но и перпендикулярных, или иных — с градиентом по горизонту, то можно допустить бесконечное количество таких измерений.
— Возможно. — говорит Линда: — однако…
— Ой, давайте уже выпьем! — закатывает глаза Майко: — а потом вы продолжите. За победу!
— Технически это всего лишь выход из региональной группы. Но… — Акира поднимает свой бокал: — присоединюсь.
— Вы молодцы. — поднимает бокал и Линда: — Син молодец. Аягаву одолел.
— А что там с ней за история? — спрашиваю я: — что это за титул такой — мясник Тиба?
— Да она известна даже в нашем скромном кругу. — отвечает Читосе: — я почитала газеты от того года в Тибе. Там она одна на поле вышла, а зачет был общекомандный — ее соперниками были сразу десять человек, думали числом взять. Сейчас-то понятно, почему с ней ничего сделать не могли, а тогда…
— Осязаемые проекции. — кивает Линда: — это как если бы у вашей Джин ее иллюзии могли взаимодействовать с окружающей средой, а не просто объемными картинками были бы. Ей необходимо быть на арене, но как она проникает под землю — не знаю. Могу предполагать, но это не так важно.
— Тогда бой не останавливали до того момента, пока последний из участников не умер. А умирали они … не так уж и быстро. Думаю, что это было запланировано. Она не такая уж маньячка, просто была поставлена задача — «поставить» Сандзюсан так, чтобы с ними считались. И это подействовало — следующая команда отказалась с ними встречаться. С тех пор Сандзюсан в Играх не участвовали, но имидж невероятно крутых девчонок и парней, да еще и немного двинутых — остался с ними. — Читосе тоже подняла свой бокал: — мы наконец выпьем?
— Все, все. — поднимаю бокал и я.
— А вы уже начали без нас! — в дверном проеме появилась Иошико, она одета в легкие шортики и майку, через плечо перекинуто полотенце. Из-за ее спины выглядывает Юки.
— Проходите, молодежь. — Линда достает еще бокалы: — и ты, Джин, хватит уже прятаться. Я твое дыхание слышу. Где Сакура и Питер?
— Сакура ушла за конфетами. — говорит Юки, выходя из-за спины Иошико: — а Питер записку оставил, чтобы не волновались, он с сестричкой Нанасэ ушел по делам.
— Если она его не заставила такую вот записку написать.
— Пф! Его и заставлять не нужно было. — фыркает Майко: — поманила его пальчиком, тот и побежал, довольный. Кобель. Давайте уже выпьем! Кампай!
Я стою, опираясь на деревянное ограждение открытой веранды и смотрю на город, раскинувшийся внизу. У меня в голове много вопросов и чертовски мало ответов. Кто такая все-таки моя сестренка и правда ли, что она является лишь проекцией Шабб-Ниггурата в наш мир? Куда она подевала Питера и что с ним сделала? Как я буду ходить в школу, если после Осеннего Бала с нас снимут иммунитет? Теория Линды и Мацумото насчет измерения магии — не туда ли время от времени прыгает Сакура? Башку демона например, оттуда принесла. Как взаимосвязаны все события вокруг моего происхождения, происхождения Юки?
— О чем думаешь? — на перила веранды рядом со мной опирается Читосе, в руках у нее кружка-термос, от которой идет пар.
— Чай тебе принесла. — отвечает на мой вопросительный взгляд она: — на вот. Как ты любишь.
— Спасибо. — беру кружку-термос с наклейкой с забавным котиком на боку. Отпиваю глоток. Никто на свете не умеет выбирать, а потом и заваривать чай так как Читосе. Когда-то давно я пробовал только один сорт чая, который был лучше, но это был не настоящий чай, а всего лишь иллюзия. Так что я смело могу сказать, что в реальном мире она — лучший чаевед. Или чаелог. Ученый по чаю, вот.
— Я думаю о том, что жизнь это тебе не кино или книга там. — говорю я. — Вот в кино все ясно. Кто злодей, а кто — герой. У кого все получится, а кто — проиграет. С первых же кадров ясно: вот этот — хороший малый, а эта — добродетельная девушка. Этот — злодей, садист и маньяк. А это — его приспешник. И загадок там нет, а если есть, то она должна быть разрешена до того, как пойдут титры.
— Тянет на философию? — прищуривается Читосе. — Я, вот, стараюсь от философии держаться подальше. Моя проблема сейчас в том, что я слишком быстро читаю. Даже если книга — полное дерьмо, я успеваю ее прочесть и усвоить, а уж потом понимаю, что дерьмо прочитала. На днях взяла книгу про йогу, едва из медитации в реальный мир потом выбралась. Оценочные суждения не для меня, я теперь больше по технической литературе. — она поправляет волосы и смотрит на город, раскинувшийся внизу. Мы молчим. Где-то вдалеке слышны взрывы хохота и громкие голоса. Девочки празднуют.
— Юки и правда — дочь Императора? — спрашивает меня Читосе через некоторое время. — Как бы с резьбы не слетела девочка, у нее и так жизнь непростая, а тут еще это…
— Вот об этом я и говорю, — я отпиваю еще глоток чудесного чая, наслаждаясь вкусом и тишиной позднего летнего вечера, — про это я и говорю. Мы не знаем и не факт что узнаем когда-либо. Может узнаем, но это будет лишь часть правды. Это как в сектах фейдакинов — есть тринадцать стадий посвящения. И если на первой тебе говорят, что нынешние священники и власть неверно трактуют Законы Божьи, то на последней тебе открывают, что никакого Бога нет. Ничто не истинно, все дозволено. И на каждой стадии человек думает, что он узнал наконец правду. Потому попытки узнать истину в конечной инстанции — смешны. Неважно, является ли Юки дочерью Тэнно или нет. Неважно, являюсь ли я сам Алым Стражем или, там, наследником Императора в какой-нибудь побочной линии и …