— Обязательно сходите. — кивает князь: — только грезами не увлекайтесь. Молодые люди легко попадаются на этот крючок. Один-два раза в неделю глянуть можно, особенно у мадмуазель Гойи, однако чаще это уже зависимость. Кстати, рекомендую именно ее салон, она в состоянии такое грезы приснить, что ух! — он закручивает свой ус с довольным видом: — сам не видел, но говорят… — глаза Светлейшего Князя прямо-таки замаслились и глядя на него, я понял, что уж кто-кто, а Казимир Голицын бывал у мадмуазель Гойи в салоне и не раз. Старик был на удивление в хорошей форме, всем женщинам вокруг сыпал комплименты и целовал ручки, словом был готов к приключениям в любое время дня и ночи.
— Хорошо, что вы время нашли. — продолжает он: — между откатами у Гули. Меня, честно сказать тоже задело, вот сижу, жду, когда откатит. Старый стал, чего уж тут. Но меня радует, что и Ледяная Княжна и твои жены время нашли к нам приехать. Вериока обрадовалась. Она в своей Европе совсем зачахла, а тут подружки какие-никакие. Все-таки у них с Гулей проблемы одни и те же.
— Ну да. — киваю я. Действительно, проблема у них одна и та же — это сама Ай Гуль. Вот кто всем проблемы доставляет. И надо было ей в Академии так вот разворачиваться по полной? Сейчас из молодых магичек ее поколения — со всеми отношения испорчены. Кого-то она била, кого-то унижала, кого-то просто не замечала, а результат один. Только одна Сашенька ее обожает и то, потому что не училась в Академии. Удивительное дело, насколько человек сам себе все испортить может.
— Они слишком быстро получили силу. И сила оказалась больше них самих. — задумчиво говорит князь: — твоей кузине это здорово в голову ударило. Я так надеялся, что моя внучка, глядя на Гулю вынесет правильные уроки, но… как только та вошла в силу, раскрыла Родовой Дар полностью… эх… — он вздыхает и наклоняется вперед. Открывает пузатую бутылку и не спеша набулькивает прозрачную, с коричневым оттенком жидкость в два бокала. Берет один. Принюхивается.
— Умеют, заразы делать в этой своей Франции, — ворчит он: — Шустовский коньяк и в подметки не годится, одна реклама на каждом шагу. Давеча опять скандал в кафетерии на Пятницкой устроили, подавай им Шустовский… ну да ладно. Выкладывай.
— Прошу прощения?
— Ну не надо такой вид делать, Владимир Григорьевич. В жизни бы Ледяная Княжна ко мне в поместье не явилась бы, вы ж со стороны Лопухиных. Думаю, что Борислав недоволен будет поведением своей дочурки. Оправдываться придется. Гуля, конечно, бунтарка, но против рода обычно не идет. Видел я как она на тебя поглядывала, значит твоя идея. Значит что-то тебе от меня нужно. — говорит князь, наклоняясь вперед и внезапно перейдя на «ты».
— Волконскую. — тут же отвечаю я: — нам нужна… мне нужна Волконская.
— Да на черта она тебе сдалась? — непритворно удивляется Светлейший Князь: — у тебя и так девушек полно, как ты со всеми справляешься?
— Она мне нужна, но не в этом смысле, Казимир Владимирович. Софья Волконская — это могучее оружие. Через сутки откат спадет и у вас и у Гули. Насколько я знаю, Генерала Легиона так и не уничтожили. Дополнительная помощь нам не помешает. А у меня есть мысль, как именно ее использовать.
— Вот как. — задумывается Голицын. Барабанит пальцами по подлокотнику кресла: — нет, тут ты прав, ее можно как оружие рассматривать, вот только неподконтрольна она. Хотя то, что вы из ее Лабиринта выбрались — чудо, не иначе. Обычно изнутри такого пространства выход наружу невозможен. Как это у вас получилось? Да, шучу, я шучу, понимаю, что тайна. Хм. Хорошо, допустим. Вопрос не в этом. Я-то тебе зачем? Да, я могу пару слов замолвить, чтобы условия содержания облегчить, но вытащить из Петропавловки…
— Казимир Владимирович, помнится вы говорили, что с моим уникальным положением в Империи я могу заключать династические браки…
— Да. Признаться меня позабавил этот факт. — закидывает ногу на ногу он: — смотрите, в теории мы можем положить конец этой глупой вражде между родами, достаточно формально заключить брак между вами и представительницами враждующих родов. При этом… — глаза его затуманились и он задумался — на секунду, не более. Потом повернул голову ко мне.
— Так вот что вы задумали, Владимир Григорьевич. — улыбнулся он.
Глава 11
Глава 11
Софья Волконская молчит. Ее и прежде бледная кожа, сейчас едва ли не прозрачная. Я отчетливо вижу синюю жилку у виска. Жилка пульсирует и это единственный признак жизни. Глаза у нее закрыты, руки и ноги заключены в какие-то гротескно большие кандалы, кажутся просто тростинками, стебельками травы, уходящими в сине-зеленый металл.
Рядом со мною стоит Госпожа Надзиратель. К ней нельзя обращаться иначе, у нее нет имени в этих стенах. Ее лицо прикрывает черная вуаль, а ее платье словно дымится тьмой. Просто Госпожа Надзиратель. Я и раньше подозревал что-то в этом духе, подозревал что тюрьма для магов — должна сильно отличаться от обычных тюрем. Кандалы, мрачные стены и решетки на окнах — всего лишь дань традиции и не более. Ведь чтобы удерживать в изоляции от внешнего мира магов высокого уровня недостаточно будет высоких и прочных стен или тяжелых кандалов. Как вообще прикажете удерживать кого-то вроде Светлейшего Князя Голицына, например? Такого никакая темница не удержит. Если Магнето в свое время посадили в тюрьму из пластика, то куда мага Земли заточить прикажете? Или, например Ледяную Княжну? Видел я, на что способна моя кузина, такое ни одна стена не выдержит. Так что лично я подозревал что-то вроде медикаментозной комы… и оказался неправ. Госпожа Надзиратель — маг-менталист высокого ранга, высочайшего. Единственная на всю Империю, да и в других странах таких тоже нет. Все что умеет делать Госпожа Надзиратель — усыплять. И ничего более.
Потому мне слегка непонятен почти суеверный страх, с каким господа столичные маги о Крепости говорят. Да и в саму Крепость меня никто не сопровождает. Ай Гуль меня от этой идеи отговаривала даже, а уж кто-кто, так это она у нас отмороженная на всю голову и готовая навстречу приключениям и опасности в любое время суток. А вот в Крепость заехать по пути домой, с бумагой о выдаче Волконской на поруки — нет. И мне говорит, что не надо самому ехать. Отправим бумагу через канцелярию, говорит она, у дверей подождем. Правда, если официально с такой вот бумагой по всем инстанциям, то и месяц пройти может, а если самому явится с ней — то сразу забрать можно. Такие дела.
Мещерской с нами еще не было — хороший целитель всегда пригодится, отбой чрезвычайному положению в пригороде еще не скомандовали, это мы тут чаи гоняли и в гости катались, а там Генеральный Штаб с демоном сражался.
Однако и сам Светлейший Князь Голицын мне в Крепость лично являться не рекомендовал. Вы, говорит, милейший, у ворот постойте. Потому как Госпожа Надзиратель в пределах своей территории — очень сильна. Ну просто жуть как сильна. Вот если выйдет за ворота — так сразу в силе потеряет. А при чем тут личная сила Госпожи Надзирательницы — спросил я у Светлейшего Князя, а тот только губами вот так помял и тему разговора перевел.
Тем не менее я все-таки решил за Волконской лично заехать. Прямых запретов нет, просто не любят маги Крепость и все тут. Прямо Азкабан какой-то. Все же в Крепость я приехал не один, Руслана отправила со мной валькирию-целителя, на случай, если Волконской плохо будет после заключения. Также в автомобиле меня сопровождала старшая из сестер рода Цин. Они остались за дверями, внутрь пропустили только меня одного. И кстати, на Азкабан не похоже, обычная крепость-форт звездчатого типа, даже башни и стены в белый цвет выкрашены, а крыши башен покрыты ярко-коричневой черепицей. Вполне себе, ничего мрачного, никаких темных цветов и скелетов узников на кольях или в стальных клетках. И в полосатых караульных будочках, выкрашенных в черно-белый цвет, — стояли самые обычные постовые, в серых пехотных шинелях, привычно вытягивающиеся «во фрунт» при появлении офицера. И даже коридоры этого узилища для магов — тоже не были мрачными подземельями с решетками и мокрыми камнями, цепями и стонущими узниками. Нет, обычные коридоры, стены выкрашены в зеленый цвет, деревянные полы — в коричневый, потолки выбелены, линия между побелкой и покраской идет на уровне головы, обычный такой коридор казенного помещения, склада или казармы. По бокам — двери в индивидуальные камеры, как и положено — тяжелые, металлические, с замками и глазком в них. В одной из таких камер и находилась Софья Волконская. И да, решетки на окне в ее камере присутствовали. В остальном же камера напоминала обычную комнату, такие можно снять в дешевой гостинце, металлическая панцирная кровать, заправленная синим казенным одеялом, стол и два стула, вот только шкафа не было. Только какой-то сундук в углу.
И все это время, что я шел по коридорам Крепости — меня сопровождала молчаливая Госпожа Надзирательница. Она ни слова не сказала в ответ на мое приветствие, на объяснение моего дела, на письмо, подписанное Светлейшим Князем. Просто молчала. Потом, когда солдатик в серой шинели повел нас коридорами, подбирая ключи на большом металлическом кольце, что свисало с пояса — так же молча плыла рядом. Словно бы и ногами не перебирала.
Так же молча она стояла, пока солдатик в серой шинели открывал дверь и отходил в сторону, пропуская нас и стараясь не встречаться с нами глазами.
В камере, на кровати, скованная тяжелыми кандалами сине-зеленного металла — лежала Софья Волконская. Лежала и спала. Медикаментозная кома? Нет, скорее магическая.
Понятно. Нет смысла держать мага в крепости, запирать за решетками и стенами, если маг высокого уровня, его ничто не удержит. А вот такое вот… глубокий сон. Просто спит господин маг и все. В нашем случае — спит мадмуазель Волконская. Я смотрю на Госпожу Надзирательницу. Она молчит.
Пожимаю плечами и шагаю вперед. Смотрю на кандалы. Есть у меня желание просто смять эти вот железки в руке как пластилин, аккуратно, чтобы самой Софье руки-ноги не раздробить, смять да в сторону отбросить. Однако имущество казенное, такие вот кандалы я у СИБ видел, только поменьше, полевой вариант, так сказать. Они даже на вид выглядят тяжелыми, в них килограмм десять-пятнадцать примерно. Или как тут принято говорить — по пуду веса в каждом. Стоят поди много, не может такая штуковина дешевой быть, да и неприятности с властями мне не нужны на пустом месте.