— Плевать. — я снова рядом с ним, но на этот раз моя рука замирает в воздухе. Демон поднимается с пола и утирает золотистый ихор, сбегающий струйкой по подбородку.
— Идиот. — ворчит он: — не хочешь по-хорошему, будет по-плохому. Те кто сохранил разум при переходе, Уваров — самые опасные. Помнишь Акай? Помнишь уровень ее силы? Так вот, я — сильнее… — он поднимает руку и меня отбрасывает назад, с силой ударяет об стену, впечатывая в нее. Я пытаюсь что-то сделать, просто пошевелится, но не могу. Краем глаза вижу, как черные ленты стягивают мне руки и ноги, удерживая у стены. Напрягаюсь изо всех сил. Бесполезно. Черт!
— Госпожа Надсмотрщица. — рычит он: — позаботьтесь о профессоре и его барышне. Мне нужно побеседовать с гусаром. — за его спиной я вижу, как клубящаяся тьма окутывает голову профессора и ассистентки, они падают на пол как подкошенные. Тьма сгущается и из нее концентрируется женская фигура в черной шляпке с вуалью.
— Давай-ка еще раз, гусар. — говорит демон: — у тебя еще есть шанс. Помоги мне найти эту беглянку, и я не только освобожу тебя, но и сниму все обвинения и выставлю героем. Единолично отразившим Вторжение! Пока еще у СИБ есть все полномочия, я могу это сделать. Чрезвычайная ситуация, никто толком не очухался, два-три дня и гражданская администрация проснется, достучится до Императора… как только поймут, что тут безопасно. Тогда сюда хлынут гражданские штрафирки, желая обвинить армию и Корпус Боевых Магов во всем и присвоить себе славу и заслуги. Но я могу сделать так, что ты, Уваров — будешь спасителем отечества. Не просто куском мяса, брошенным в лицо демону, а Героем! Ты станешь самым популярным мужчиной во всех светских гостиных, аристократы будут подкладывать тебе своих дочек… а твой уникальный статус многоженца позволит тебе объединять многие враждующие рода! Как скоро ты станешь князем? Светлейшим Князем? И… знаешь, я только сейчас понял, что у Императора — тоже есть дочки. Сразу трое. Понимаешь? Два шага и ты уже не просто Герой и Светлейший Князь, но — принц-консорт. А если не дай бог что случится с Императором… кто знает? — он пожимает плечами: — подумай! Подумай, Уваров, кто она такая для тебя? Я все равно найду ее, с твой помощью или без, это просто вопрос времени. Ни для меня, ни для нее это не имеет значения, но для тебя… о, для тебя это будет иметь огромное значение! Или ты умрешь здесь, в этом кабинете и все равно выдашь мне где она и как ее искать… или же ты станешь спасителем отечества, самым популярным гусаром в Столице и Империи, самым желанным женихом, кавалером, самцом… все женщины и девушки Империи будут раздвигать перед тобой ноги, умоляя об одной ночи близости! И не только Империи, Уваров! Есть еще Европа. Есть Хань, есть Персия, есть Америка — все девушки мира будут твоими. Деньги, слава, женщины — все, о чем мечтает ваш брат гусар. Ты же из легкой кавалерии, Уваров, у тебя извилина одна и та прямая — бабы, водка и слава. Вот тебе все это — греби полной лопатой, жри пока не лопнешь. А я… я помогу тебе. Если ты в состоянии сотрудничать — и тебе и мне это будет выгодно. Сделать из тебя героя мне выгодно, мне нужен свой влиятельный человек в среде аристократов и чем выше — тем лучше. Я помогу тебе вскарабкаться на самую вершину, породниться с самыми высокими и благородными родами, дам тебе связи, деньги и возможности. Понимаешь? Ты нужен мне, Уваров. Все, что от тебя требуется — пойти мне навстречу. Я и так найду ее, я и так знаю где ее искать, поверь мне. Твоя помощь не нужна мне, это скорее символический жест, Уваров. Так я буду знать, что ты готов сотрудничать. Тогда — я дам тебе все это. Я могу. Я — заместитель директора СИБ… но на самом деле директора СИБ не существует. СИБ — это я. В твоем восхождении на самый вверх — я окажу тебе содействие! Постой, погоди, не отвечай пока. Слушай сюда. Ты, наверное, думаешь «я сейчас плюну ему в рожу и умру как герой», да? Ну так вот — не выйдет. Я скажу, что будет с тобой, если ты так сделаешь. Я просто вызову сюда лучшую менталистку в СИБ и прикажу ей взломать твой мозг как гнилой сундук. Процедура крайне неприятная, хоть и не болезненная. К сожалению, в процессе человек теряет свои воспоминания и разрушается как личность… остается овощ, который пускает слюни и ходит под себя… но знаете что самое интересное в этой ситуации? То, что человеческий мозг очень гибкая и пластичная штуковина. Через год вы научитесь заново ходить, говорить и даже читать. Вот только… воспитанием этого нового человека займутся люди, лояльные СИБ. Так что у меня в любом случае будет свой Неуязвимый Отшельник… просто в одном случае ты будешь жив и у тебя будут все девушки мира, слава и деньги… а во втором, тот, в кого я воспитаю твое тело — будет просто боготворить меня. Как своего отца.
— Меня сейчас вырвет. — говорю я: — какой же у тебя… отвратительный разум.
— Взрослые отличаются от детей тем, что готовы идти на компромиссы. — отвечает он: — дети в таких случаях просто плачут, требуя свое. Но жизнь устроена иначе и порой нам всем приходится идти на компромисс. Хотя в данном случае я не вижу здесь никакого компромисса. Знаешь что? Это идиотская идея, но если ты поможешь мне сейчас, то я дам тебе добро на твою экспедицию с портальной бомбой под мышкой. Устрою тебе две бомбы и платочком помашу. Вряд ли твои дамы, а также куча вооруженных людей и несколько деревень вместе с Генеральным Штабом — еще живы, но чем черт не шутит.
— Разве они сейчас не в твоем мире? Не в Преисподней? — спрашиваю я.
— Нет. Иначе я бы уже знал. Даже один пришелец из другого мира, так называемый демонстратор измерений — уже слишком много. А тут… нет, я бы уже знал. — отвечает он: — а это значит, что они в другом мире. Небесный Дворец? Тоже вряд ли. В любом случае, если ты готов отказаться от славы, денег и женщин всего этого мира ради прыжка в неизвестность с портальной бомбой под мышкой… и ладно. Ты был бы нужен мне тут как Герой Человечества, но… я дам тебе две бомбы и вперед. Только скажи, где она.
— В особняке княгини Зубовой. — отвечаю я: — в последний раз я видел ее в гостиной.
— Секундочку… — хмурится он: — мы же осмотрели весь особняк…
— Странно. — пожимаю плечами я: — как вы ее там не нашли. Имейте в виду с ней я развожусь.
— О ком вы говорите, Владимир Григорьевич?
— Об этой вашей Ирине Васильевне Берн. — отвечаю я: — ваша агентесса. Тоже менталистка кстати, галлюцинации наводит. Интересно, а может она на самом деле — он? А ее сиськи — это галлюцинации?
— Меня не интересует наша сотрудница Берн. Где демонесса Акай?
— Кто такая? Демонесса — это звучит круто. Надеюсь симпатичная. А то вы меня как-то не очень привлекаете, Максим Эрнестович… — хриплю я, чувствуя, как темные путы усиливают нажим: — а может и вы… того? Перекинуться можете? Так не стесняйтесь, будете Максина… так и разговор пойдет приятней…
— Вы разочаровали меня, Владимир Григорьевич. — демон разом сдувается, превращаясь в человека, вернее — принимая его облик. Передо мной снова Максим Эрнестович, заместитель директора СИБ, только вот одежда на нем вся рваная. Он огорченно смотрит вниз на свои ноги и вздыхает.
— С сапогами верная проблема. — сочувственно говорю я: — у вас есть запасные? А то будете босиком ходить… — он не отвечает, взмахивает рукой, и одежда появляется на нем вновь, вся целая, чистенькая и даже выглаженная. И ботинки блестят, как будто их только начистили. Вот же… шулер! От возмущения я снова пытаюсь разорвать темные путы. Тщетно. Беспомощность бесит меня просто невероятно. Максим Эрнестович снимает трубку с телефонного аппарата на своем столе.
— Пришлите мне менталистку класса «А» для чтения по холодной. Да. Немедленно. — говорит он и вешает трубку. Качает головой, глядя на меня.
— Может вам и не жалко себя, так пожалейте молодую сотрудницу. — говорит он: — когда она прочтет последние полчаса вашей сознательной жизни, мне придется что-то с ней сделать. Хотя… вы же думаете только о себе, Владимир Григорьевич. Эгоизм и бахвальство, страстное стремление к промискуитету — вот и все, что прошито у вас в голове. Я не буду по вам скучать… хотя пока Ирина Васильевна идет сюда — у вас все еще есть время.
— Ирина Васильевна? Она умеет…такое? — спрашиваю я, но Максим Эрнестович не отвечает на мой вопрос. Он аккуратно поддергивает белоснежные манжеты и садится на свое место. Госпожа Надсмотрщица по-прежнему стоит в центре кабинета.
— Итак… — откашлявшись говорит он: — долгая жизнь Светлейшего Князя, Героя, который спас Империю, будущего зятя самого Императора, жизнь в лучах славы и обожания, жизнь полная сексуальных утех с любыми женщинами на ваш вкус, лучшие вина, лучшие повара, лучшие автомобили, дворцы, яхты и аэропланы, лучшие девушки… или бесславная смерть в луже собственной мочи в стенах моего кабинета? Потому, что то, что останется после чтения воспоминаний напрямую из мозга на холодную — человеком уже назвать нельзя. И уж совершенно точно, это тело больше не будет Уваровым. Вот из личной мести направлю вас как своего сыночка в артиллерию.
— Что⁈
— Гусары…
Глава 30
Глава 30
Дверь в кабинет открывается. Входит Ирина Васильевна Берн-Уварова, моя жена от Службы Имперской Безопасности, в новеньком мундире с майорскими знаками отличия на черно-золотых погонах и с Глазом Гора в петлицах. Не могу не отметить, что мундир ей к лицу, эдакая белокурая бестия в черной форме, штанах галифе и высоких кожаных сапогах, на поясе — тяжелая кобура, портупея через плечо и черная же заплатка-повязка на месте одного глаза, фуражка с высокой тульей и золотой орел под самую тулью.
Стискиваю зубы. Обидно. Больно и обидно. Когда тебя демонстративно тыкают в рожу твоими же союзниками… бывшими союзниками. Людьми про которых ты думал, что они — твои союзники. Да, ладно, думаю я, привлекли ее в союзники и жены можно сказать под дулом пистолета. Мещерская ясно сказала, что или так, или прикопать ее в том лесочке и делов-то. Сделка, совершенная под принуждением и страхом смерти — является недействительной. Так что, а чего ты ждал, Уваров? Так тебе и надо. Думал, что тебе лояльными будут только потому, что ты — гусар и Казанова? Обаяние и шарм пьяного поручика Ржевского — это для анекдотов на пьяной вечеринке работает, но не более.