В главные ворота цитадели они не пошли. Вместо этого обогнули ее с правого края и дошли почти до самого конца. Через десять шагов начиналась скала из которой торчала сама цитадель.
Внизу расположился открытый канализационный сток. Люк был такой высоты, что туда можно было поместиться даже Климу не нагибаясь, так что Соня с легкостью в него прошла. Взяв факел со стены, она сразу его зажгла огнивом.
Внутри сильно воняло. Девушке пришлось уткнуть руку в рукав камзола и дышать через него. Они прошли добрых метров сто, после чего свернули направо. Воды на полу там уже не было, а был длинный коридор.
Петляя в лабиринте, девушка совершенно не разбирала дороги. Наконец, они набрели на какой-то закуток.
Крыса подбежала вперед, ткнув лапкой в один из кирпичей кладки.
Соня схватилась за него и потянула на себя. Кирпич подался. Следом еще один и еще. Так в стене образовался проем, в который с легкостью поместилась котомка с яйцами дракона.
Цитадель.
Тюрьма.
Я вынырнул из ворона сразу после того, как довел Соню обратно до женской казармы. Теперь можно не переживать за нее и за яйца Гестии.
Это место показал мне местный кот, который активно там охотился на крыс. Я пробовал свои возможности по вселению в различных существ и был как раз пойман им.
Пока он меня жрал, я смотрел на кладку и заметил, что кирпичи там сильно выступают, да и в принципе не промазаны раствором. Похоже рабочие, которые выкладывали эту стену сильно схалтурили. Тогда-то и пришла мысль, что здесь неплохо бы сохранились яйца дракона.
Довольный собой, я растянулся на шконке, раздумывая на тему этого самого испытания. Кристалл мог и не причинить вреда моим силам, потому что в этом мире они отображались по-другому. А мог и очистить. Проверять особого желания не было.
И Соня была права. Если сейчас пуститься в бега, то все точно начнут думать на меня как на черного мага и начнут охоту. А это мне совершенно не к чему. Да и им о войне надо думать, а не о моей поимке.
Выход был один — рассказать всем о моих силах.
Глава 5
На следующее утро меня разбудил скрежет ключа в замочной скважине.
— Вставай! — провозгласил мерзотный голос.
Это мой надсмотрщик. Его ни с кем не спутаешь.
— Ну что опять в мешок? А то вдруг я запомню этот долбанный лабиринт, — усмехнулся я, садясь на шконку.
— Сегодня в этом нет необходимости, — презрительно ухмыльнулся надсмотрщик. — Ты идешь на казнь!
— Чего? — вытаращил глаза я.
Пока я приходил в себя от услышанного. Он схватил меня за руку, стащил с кровати и одел кандалы.
— Какая казнь? Что за новости? — недоумевал я, пока надсмотрщик выталкивал меня из камеры.
— Иди-иди.
— Да может я останусь? Мне и тут хорошо было. Тихо и никто смерти не желает.
— Да иди уже, — резко ткнул меня в спину надсмотрщик. Но я вовремя усилил ее энергией, так что даже шелохнуться не смог. А вот рука надсмотрщика явно болела. Он ойкнул от боли и прикрыл рот, сдерживая поток матерных слов. Глаза вытаращил, дыхание участил.
— Поаккуратнее со мной, — приподняв одну бровь сказал я и посмотрел на него сверху вниз. — А то может и сломаться какая-нибудь самая хрупкая часть твоего тела.
— Да ты, — задохнулся от возмущения, пытаясь схватить меня за локоть и потащить вперед. Но не смотря на свои внушительные габариты, а он был выше меня на две головы и гораздо крупнее в плечах, у него это не получалось сделать.
— Мы никуда не пойдем, пока ты мне все не расскажешь, — грозно сказал я, сделав шаг к нему и посмотрев прямо в глаза.
Надсмотрщик был вне себя от злости. Его губы тряслись от презрения, а глаза налились кровью.
— Я сказал — ты идешь, — прорычал он, закатывая рукава.
Короткий рывок головой вперед и он уже сидит на холодном полу, облокотившись на стену, и вытирает струйки крови хлынувшие из носа.
— Лучше ответь, пока я с тобой по-хорошему разговариваю, — спокойно произнес я.
— Да суд тебя ждет, — шмыгая носом, сказал он. — А потом, естественно, казнь. Как без нее-то? Ты же ентот… маг черный. Любой другой не способен меня с ног свалить, — он в очередной раз вытер нос тыльной стороной ладони и посмотрел на нее. — Весь изгваздался, — посетовал он. — Сто раз ведь зарекался не связываться с такими как ты. Нет все время вляпываюсь. Ну и че ты теперь? Бежать будешь?
— Меня еще никто не приговорил, чтобы на казнь идти, — покачал головой я. — Вставай, — протянул я ему руку, связанную в кандалы. — Пойдем в ентот твой суд, — передразнил я его.
Он кровавой ладонью ухватился за мою и с кряхтением поднялся. Теперь и меня всего изгваздал. Ну что за человек?
Всю дорогу надсмотрщик причитал о своей нелегкой судьбе. Странно, потому что все предыдущие разы он был нем как рыба, и о ни о чем таком не рассказывал. Похоже накопилось или нашел свободные уши. А может и оба эти фактора совпали, так что он отрывался на полную.
Я его почти не слушал. Все мои мысли были заняты судом. Понятно, что мои доводы никто не примет. Странно, что больше не было допросов. Я-то приготовился к долгим разговорам с Айдаром, было бы совершенно не лишним еще раз поесть. А тут на тебе…
Покормили, допросили и сразу суд. Похоже они очень торопятся, чтобы его провести. Хотят поскорее со мной разобраться? Или у них в принципе так заведено?
Наверно второе. Потому что в военное время некогда заниматься подобным. Учитывая сложившуюся обстановку, они только тратят свое время и ценные ресурсы на разбирательства.
С другой стороны, инквизиция — это машина, которая запущена и ее не остановить. Она нужна для устрашения и дисциплины. И должна быть все время грозной. Неотвратимой. Скорее еще и поэтому они не хотят растягивать время.
Но и разбирательство на суде могло бы затянуться. Хоть в этом мире я на них и не был, зато частенько практиковал в своем. Там непримиримые разногласия могли тянуться годами.
Опять же, когда настало военное время, у меня не было ни суда, ни следствия. Я сам выносил приговор и зачастую сам же его исполнял. Мне не трудно, а другим страшно.
Когда мы вошли в зал заседаний, он был практически пуст. Только двенадцать человек смотрело на меня с трибуны.
Она возвышалась над остальным залом, так что сидящие на своих местах, смотрели на меня сверху внизу. Это было довольно унизительно. Видимо так они пытались показать свое превосходство. Насколько выше они находятся, чем все остальные.
Пока я шел к этим трибунам, у меня мелькнула мысль, что как-то слишком часто меня хотят судить за такой короткий промежуток времени.
Но теперь, когда моя сила достаточно развилась, я не испытывал прежней осторожности. Наоборот, был слишком уверен в себе.
Один щелчок пальцами и сюда прилетят двенадцать драконов, которые спалят здесь все дотла. Это придавало сил, хоть я и полностью отдавал себе отчет в том, что не мог пока так поступить.
Мне нужны ВСЕ драконы, чтобы я мог в открытую говорить о своей силе. В остальных случаях, меня ничего хорошего не ждет. В лучшем — запрут где-нибудь, а в худшем — просто убьют.
Они слишком долго выстраивали этот мир и налаживали ход военных действий, чтобы вот так просто довериться какому-то юнцу, который может все разрушить.
Взгляды всех двенадцати человек были устремлены на меня и были такими пристальными, что у неподготовленного человека сразу бы выступил пот. Но я, хоть и не особо любил публичность, спокойно выносил их. Главное уверенно держаться.
— Представьтесь, — без приветствия произнес мужчина, который сидел в центре на трибуне. Ему было далеко за пятьдесят. Седые волосы, сплетенные сзади в косу, выбритые виски и густая борода. Широкий в плечах и крепко сбитый. За ним чувствовалось военное прошлое и не одно боевое сражение. Опытных людей я вижу сразу.
— Ларион Броневой из Самарской крепости, — ровным голосом ответил я. Важно было сохранять спокойствие и не показывать каких-либо эмоций. Нельзя давать им повод для подозрений.
— Вас обвиняют в использование черной магии, вы в курсе об этом? — спросил он.
— Да, — кивнул я.
— Что вы скажете в свое оправдание?
— Скажу, что мне до сих пор не предоставили никаких доказательства, — пожал плечом я. — Только разговоры и обвинения.
— Вы летали на драконах! — выкрикнул один из мужчин, что сидел ближе к левому краю. Такой толстый, что двух стульев было мало, для того чтобы уместить его зад. Еще и красный нос картошкой. — Какие еще доказательства тут нужны?
— В наше время многие летают на драконах, — и не повел бровью я. — Самарскую крепость защищал не один десяток погонщиков. Они получается тоже черные маги?
— Ой, не нужно устраивать здесь цирк, — поморщился щепетильный тощий мужик с острым носом и короткими белыми волосами. — Погонщики учатся своему ремеслу не один год. Десять процентов в принципе не проходят обучение, потому что не подходят под наши стандарты. Еще двадцать, не могут найти общий язык с драконами. Вам же, подчиняются как минимум две известные нам особи, одна из которых изумрудная. А это я вам скажу, достаточно сильный дракон. Нужно иметь большую внутреннюю силу, чтобы завоевать доверие такого дракона. Либо же, приворожить их магией.
— Не торопитесь с выводами, Алексей Максимович, — подал голос мужчина, в котором я узнал генерала Кольцова. — Судя по докладу, с которым вы все, насколько мне известно, ознакомились, внутренней силы у этого молодого человек более чем достаточно. Он проявил активное участие в защите Самарской крепости, не раз ходил по острию ножа, ставя свою жизнь под удар. Не тот ли это стержень, о котором мы говорим.
— Все так, Федор Семенович, — ответил за белобрысого центровой. — В его отваге никто не сомневается, а заслуги никто и не смеет принижать. Только вот нам неизвестны его мотивы. Всё, что написано в докладе, который вы мне предоставили больше похоже на тщательно спланированную операцию, цель которой — пробраться в цитадель.