Пройдя в комнату, я увидела, что на широкой кровати лежит девушка, обхватив одну подушку руками, другую – ногами. Золотистого цвета волосы спутались, будто обладательница перед сном металась в агонии. Я бегло обвела взглядом помещение. Широкая кровать из белого дуба, изголовье, украшенное символом континента – фиолетового оттенка драконом. Прикроватная тумба мраморного цвета с выдвижным ящиком, туалетный столик в углу, уставленный множеством банок и склянок. Стены, выкрашенные в изумрудный цвет, пол устлан деревянными настилами, где лежал ворсовый ковер оттенка слоновой кости. Напротив кровати уместился камин, в котором тлели поленья, скудно освещая комнату. Рядом стояло глубокое кресло, обтянутое красной тканью, напоминающей хлопок.
Взглянув на девушку, я заметила, что ее рот приоткрыт. Недолго думая, достала заветный мешок, развязала узелки, большим и указательным пальцем ухватила немного порошка и всыпала в рот дочери архонта. Девушка всхрапнула, чуть причмокнула губами, проглатывая морок, и перевернулась на другой бок, свесив ногу с кровати.
Только когда в комнате воцарилась тишина, я позволила себе вдохнуть. Сердце глухо билось о ребра. Убрав мешочек в складки платья, я вытащила браслеты из кармана и надела на запястье, ощущая себя при этом диким зверем, наказанным и посаженным на цепь.
Рухнув в кресло, моментально уснула, прижав колени к груди и положив на них голову. Я была слишком взволнована, чтобы заметить, как чья-то фигура скрывается в зарослях леса, довольно потирая друг о друга ладони с кровоточащими язвами и сгнившей, местами отслоившейся кожей.
Глава 13
Страх напитывает душу, что так привлекает убийц.
Я бесшумно ступал по земле босыми ногами, преследуя жертву. Упивался страхом, что исходил от демоницы, – он, подобно морфию, растекался по телу в приятном блаженстве. Густые лилового оттенка волосы существа развевались на ветру, распространяя по воздуху запах лимона и граната – вкус магии. Девушка, чьи крылья безвольно повисли за спиной, с каждым вздохом бежала все медленнее, постоянно оглядываясь назад.
Как же прекрасны жертвы, что продолжают верить в неземные чувства и то, что каждое зло готово предать себя ради возлюбленной. Мне стоило немало усилий заманить демоницу в свои сети – поначалу она брыкалась, не подпускала близко, но когда мои ухаживания стали настойчивее, а ласки горячее, девушка сдалась. Существо нуждалось, чтобы его любили – отчаянно, до боли и крика. И я давал это, пока демоница не оказалась полностью в моей власти.
В этот вечер понял, что достаточно наигрался с жертвой и пора взять свое. Пока она стояла передо мной на коленях, пытаясь перевести дыхание от быстрого бега, бережно убирал ее волосы с лица, удерживая их одной рукой. Другой достал из кармана небольшой нож, острие которого побывало в драконьем пламени. Крылья демоницы, что вздрагивали при каждом движении, упали на землю тяжким грузом. Крик отчаяния и боли раскатился по поляне. Существо, пытаясь дотронуться до кровавого месива на спине, судорожно дышало. В ее лиловых глазах отражался ужас.
– За что? – первый и последний вопрос, который она успела задать перед тем, как броситься бежать.
– Твоя магия так сладка и так нужна мне, дорогая… подойди ближе, дай вкусить твою силу.
Демоница, отшатнувшись, вскрикнула, когда я протянул к ней ладонь. Едва поднявшись на ноги, жертва побежала в сторону леса, но дорожка крови, что тянулась за девушкой, служила для меня отличным ориентиром. Чувствовал, как бьется ее сердце, как страх заполняет нутро и как он готов разорвать душу на множество осколков. Демоница пыталась спастись – убежать, скрыться, раствориться в ночи, но только она не знала одного: я всегда довожу дело до конца.
И вот сейчас, когда существо едва переставляло ноги от потерянной крови, я быстрым шагом нагнал ее и заключил в объятия, впившись в губы поцелуем. Девушка мычала и пыталась выбраться, но я лишь крепче прижимал ее к себе, каплю за каплей впитывая магию. Тонкая нить, что протянулась между нами, с каждым прикосновением разгоралась все сильнее – тело демоницы обмякло в моих руках, глаза закатились, а движения стали заторможенными, будто ее накачали отваром из мака. Опустив жертву на землю, я бережно убрал пряди с влажного лба и прикрыл глаза любовницы. Ее грудь едва поднималась, борясь за жалкие крохи жизни, что тлели в теле.
– Мне было хорошо с тобой. Но не настолько, чтобы оставить тебя в живых.
Последний раз коснувшись уже посиневших губ, я впитал в себя последние крохи магии и блаженно прикрыл глаза. Когда эйфория прошла, поднялся с земли и посмотрел на тело бывшей любовницы – даже после смерти оно было прекрасно. Отойдя на сотню метров от места убийства, я взял лопату под деревом и вернулся обратно.
– Прости.
Замахнувшись, вонзил лопату в горло демоницы, отделив голову от тела.
Глава 14Селестия
Не ходи гулять по ночам одна.
За два года пребывания на континенте я узнала, что он поделен на три крупных города – Хоусто́н, Брэ́йтон и А́свон.
Хоусто́н представлял собой город, где проживали магические существа, избравшие путь кочевников. Они отгородили себя высоким деревянным забором, усеянным до самых пиков изображением драконов, терзающих богов. Существа были своего рода отступниками, отрекшимися от олимпийцев и создавшими собственные писания, которым и поклонялись, – О́хош. Их суть сводилась к одному: уничтожить богов любой ценой и прекратить бессмысленную войну, уносящую неповинные жизни. Жителей Хоусто́на никто не видел вживую, лишь поговаривали, как один из представителей раз в год выезжал за ворота и приезжал в столицу под покровом ночи, чтобы доложить правителю, как обстоят дела.
Брэ́йтон славился тем, что в нем проживали преимущественно смертные, которые не боялись и не стыдились связи с теми, кто обладал магией. Большинство мужчин и женщин с самых ранних лет мечтали о том, чтобы какой-нибудь демон или гарпия обратили на них внимание и согласились взять в жены или мужья. Они слыли добровольными сосудами, дети которых перенимали магию второго родителя. Все жили по принципу: «не спрашивай, если не хочешь, чтобы спросили с тебя». В городе, как оказалось, мало сплетничали и большую часть времени жители отдавали праздникам и веселью.
А́свон – столица Аванти́на, которая славилась своей густой природной растительностью и разнообразием магических существ. В других городах из-за лавоподобной земли флора и фауна не были так развиты, что вызывало своего рода зависть среди жителей. Мне мало что удалось узнать про столицу от Алте́ны, дочери архонта, поскольку девушка сама там ни разу не была, а прислуга, которая наведывалась во дворец правителя, неохотно распространялась о том, что видела и слышала.
За два года я узнала не так много о мироустройстве континента Аванти́н, но зато значительно продвинулась в укреплении дружбы с Алте́ной.
Ведунья была права – порошок из голубого лотоса, мака и крови возымел небывалый успех. Но никто не догадывался, какой ценой удалось заполучить доверие девушки. Идея отказаться от лотоса звучала заманчиво. Я не использовала порошок неделю, наблюдая за реакцией Алте́ны. Казалось, что без него она еще больше прониклась ко мне, либо это просто были мечты и иллюзии. Несмотря ни на что, полюбила дочь архонта и искренне считала своей подругой, хранила ее секреты и оберегала от бед. Особенно это помогало, когда отец всяческими способами пытался выдать замуж дочь за какого-нибудь богатого купца или вовсе чудовище.
Светло-русые волосы красавицы Алте́ны водопадом спадали до поясницы, зеленые глаза, нос с небольшой горбинкой и лицо, усеянное веснушками, отражали легкий нрав и задорность. Пухлые губы всегда были приоткрыты в безмолвном удивлении, что придавало девушке особый шарм и женское очарование.
Поначалу в городе к моему появлению отнеслись с опаской, узнав, что в одночасье дочь архонта прониклась доверием к никому не известной путнице. Пересуды со временем стихли, а Алте́на ни на минуту не отпускала от себя, даже приказала выпороть розгами одного из подданных, когда тот назвал меня ведьмой. С тех пор бедолага резко разворачивался на пятках, завидев мой силуэт, и уходил в другом направлении, что-то недовольно бормоча под нос.
В Брэ́йтоне, как и в других городах континента, были свои законы и порядки. Мне не хватало здесь свободы и воздуха. Многие деревья и растения представляли собой искусственно взращенные плоды, откуда не шла живая энергия, способная подпитывать мою силу. Порой, хватаясь за грудь, я чувствовала чье-то присутствие, которое давило, сжимая в тиски.
Саднящее ощущение возникало каждый раз, когда я проходила мимо ворот, к которым раз в неделю приезжали купцы с других континентов. Их набитые доверху повозки, запряженные скакунами разных мастей, под радостные крики местных жителей продвигались на главную площадь. На ней разбивались многочисленные палатки и шатры, где купцы из столицы предлагали людям товары. Хоть на торговцах и были темные плащи в пол, маски на лицах и перчатки, не составляло труда узнать, к какой расе относится каждый из них: джинн, торгующий сладкими фруктами, оборотень, продающий разделанное мясо ровными пластами, сирены, одаривающие побрякушками в виде морских ракушек. Энергия и сила, исходившие от существ, напитывали мое тело магией, которой так не хватало в Брэ́йтоне.
В тот год стоял жаркий август. Нескончаемые циклоны не позволяли выбраться из дворца. Дожди сменялись на жару. Влажность, царившая на континенте, порой была невыносима. Погода отыгрывалась на всех. Днем – зной, вечером и ночью – мороз, который исходил от горных вершин, окружавших континент со всех сторон.
В один из таких вечеров перед сном мы с Алте́ной сидели в креслах у камина. Я расчесывала ее густые волосы гребнем, распутывая колтуны. Почти что опустевший мешочек с порошком тяготил душу. Боязнь потерять контроль над девушкой не позволяла отвлечься от мрачных мыслей.