За спиной перо, подаренное Смертью, вытянулось и приняло форму – темная вязкая жидкость с вытянутыми руками и ногами, покачиваясь, направилась в сторону Йенса. Распахнутый в агонии рот не издавал ни звука, вместо глаз – две зияющие дыры, где виднелись проклятые души, бьющиеся по ту сторону Забвения в жалких попытках освободиться. Существо вытянуло изуродованные руки, которые теперь напоминали клешни, и провело вдоль тела орка, едва касаясь.
Ни прикосновение, ни шорох, разрастающийся в хижине, не смогли разбудить мужчину. В воздухе закружились еще три пера, принимая форму твари, которая нависла над Йенсом.
На лице одной – грусть и печаль, низко опущенные уголки губ и прижатые смоляные культи к груди, где вместо сердца был завядший цветок, бутон которого осыпался на пол. Вторая стояла и проводила руками по животу, опускаясь ниже и издавая приглушенные стоны, напоминающие крики израненного животного сквозь толщу воды. Глаза твари были прикрыты, рот распахнут в блаженном экстазе, оттуда вылезали пауки, заполняя собой пол. Третья сидела на полу и пожирала насекомых, издавая чавкающие звуки и облизывая пальцы.
Четыре порока, которые были присущи Йенсу. Пройдена была черта, за которой лишь один выход – Смерть.
Глава 4Клерс
Спаси сломленную душу, пока не стало поздно.
Когда посреди ночи в оглушающей тишине я услышал звук разбивающегося стекла и треск мебели, то быстро вскочил с кровати и, протерев заспанные глаза кулаками, резво побежал на звук. Каково было мое удивление, когда в коридоре я увидел фею, что спас несколькими днями ранее. Насколько мне было известно, она сбежала под покровом ночи, поскольку ранним утром в постели Мулцибера ее не было. Я встал как вкопанный, наблюдая за тем, как девушка накидывала шелковый халат на хрупкие плечи, прикрывая золотисто-бирюзовые крылья. Непристойные выражения слетели с ее языка, когда фея зацепилась ногой за край ковра и чуть не упала, между бровей залегла глубокая складка, кулаки сжимались и разжимались. Издав победный крик, она сделала пару быстрых шагов и, увидев мой силуэт в ночи, вскрикнула и прижала руку к груди.
– Какого черта, ради всех мойр!
Не дожидаясь от меня ответа, она схватила меня за руку и потянула за собой, словно я был мешком с картошкой. Цокая копытами и тяжело дыша, я едва поспевал за испуганной феей, первая ночь во дворце которой проходила под аккомпанементы ужасающих звуков. Я, как обычно, не вовремя, задыхаясь, спросил:
– А ты помнишь, что было тогда, в лесу?
– Нет, – резко дернув на себя, холодно произнесла фея, ускоряя шаг.
– А я помню…
– Прекрасно, поговорим об этом позже. А пока побыстрее перебирай копытами, будь так добр.
– Для феи ты не слишком любезна и чересчур свободно ведешь себя с жителями дворца.
Девушка ничего не ответила, но я чувствовал, как дрожит рука, которой она схватила меня за запястье. Ее аура, следовавшая по пятам, вся в изломах и ссадинах, кровоточила, но все это можно было подлатать.
– Прости… но если что-то случилось с Мулцибером…
– Он живучий, эдакий гад. К тому же – что за переживания за правителя? Неужели он уже и тебя охмурил?
– Он меня спас. И, если понадобится, я отплачу тем же.
Фея замерла, резко затормозив. Я врезался в нее и чертыхнулся, но как только сделал пару шагов в сторону, судорожно выдохнул – багровый туман окутывал комнату Джойс, извиваясь щупальцами и руша все на своем пути. Девушка заглянула внутрь и плотно поджала губы. Я не решался посмотреть и поэтому подтолкнул фею ладонью в спину. Та шикнула, выпрямившись, сделала пару шагов и остановилась, будто прислушивалась к внутренним ощущениям. Барьер, который воссоздал Мулцибер, отрезая себя от внешнего мира, едва заметно дрогнул, когда Касандра коснулась его ладонью, а затем пару раз ударила кулаком. Ее магия белоснежной стрелой пробила брешь, образовав небольшой зазор, где я смог увидеть силуэт демона – он сидел на коленях, всматриваясь безжизненным взглядом в темноту, что окутывала комнату со всех сторон, смешиваясь с багровым туманом. Мулцибер принял истинное обличье, не справившись с магией – массивные крылья подрагивали, изогнутые вверх рога удлинились, острые шипы выступили на теле, кожа покрывалась тонкой сеточкой темных вен, напоминающих магические символы.
Фея сделала еще пару шагов, продолжая протягивать руку в умоляющем жесте. Другую она прижала к груди, наверняка пытаясь унять бьющееся о ребра сердце. Я нервно перебирал копытами, стараясь не спугнуть девушку и демона, который смотрел на нее, не мигая. Хотел было что-то крикнуть фее, но мотнул головой и начал отходить к дверному проему, перепрыгивая опилки и щепки. Не выдержав, сел на пол и принялся нервно постукивать костяшками пальцев по деревянному настилу, стараясь унять нервную дрожь во всем теле.
Фея почти что вплотную подошла к Мулциберу и присела перед ним на колени, не разрывая зрительного контакта. Демон внимательно изучал ее лицо, взгляд его прояснился, дрогнули уголки губ, когда девушка провела ладонью по щеке мужчины. Она общалась с ним на языке жестов. С каждым прикосновением Мулцибер принимал человеческие черты, когда белоснежная магия феи туманом скользила по полу, воссоединяясь с силой демона. Это не была борьба – это был танец, смысл которого был известен только этим двоим. Свет и тьма, лаская друг друга, не шипели и не искрились, а нежились в объятиях друг друга.
Я судорожно выдохнул, когда Мулцибер осторожно приподнял фею и усадил к себе на колени, начав поглаживать спину массивной ладонью. Его рога уменьшились, сеточка темных вен исчезла, равно как и шипы, но крылья продолжали дрожать – не то от перенапряжения, не то от близости девушки.
Я шумно сглотнул, встал и, стараясь ступать как можно тише, покинул свое укрытие, посчитав лишним находиться здесь и стать невольным свидетелем минутной слабости друга. Направившись в свою комнату, почувствовал слабое прикосновение – поднеся ладонь ближе к лицу, увидел, что на кожу сыплется пепел.
Встав наутро, я первым делом направился в бывшие покои Джойс. Ее комната была полностью разрушена – мебель и дверь грудой обломков лежали по углам, разодранные стены, выбитые окна. Прокашлявшись, чтобы привлечь внимание, я заглянул внутрь и удивленно выгнул бровь, раздосадованно заметив, что в покоях никого не было. Добравшись до комнаты Мулцибера, увидел ту же картину.
Цокая копытами, я быстро пересек расстояние до комнаты феи и негромко постучался. Дверь через мгновение отворилась, и на пороге меня встретила девушка – растрепанные длинные белокурые локоны собраны в низкий хвост, темные круги под глазами и пересохшие губы делали ее похожей на мертвеца. Даже золотисто-бирюзовые крылья не подрагивали, лишь безвольно свисали за спиной.
Фея молча отошла, пропуская меня в комнату. Кивнув в знак благодарности, я вошел внутрь и первым делом увидел Мулцибера, который лежал на кровати, укрытый пледом. Между его бровей залегла глубокая складка, он тихо стонал во сне, вероятно, видя ужасы прошлой ночи. Кадык демона нервно дернулся, когда тот шумно сглотнул.
Фея, прикрыв дверь, молча прошла мимо меня и села на стул, который стоял около кровати. Поправив плед, она коснулась ладонью лба Мулцибера и мотнула головой. На полу около ее ног стоял железный таз с прохладной водой и мокрым полотенцем. Отжав его, девушка приложила компресс ко лбу демона. Выждав пару минут в полной тишине, она поднялась со стула и подошла ко мне, мягко обхватив за локоть и увлекая в сторону.
– Если ты что-то хотел, то скажи сразу. Я безумно устала.
– Сколько ты спала? – обеспокоенно спросил я, сам от себя того не ожидая. Что-то было в фее такое, что вызывало доверие. Ее беспомощность на могиле отца до сих пор стояла перед глазами, заставляя испытывать своего рода стыд за то, что еще пара мгновений – и я мог бы опоздать, застав лишь мертвое тело.
Фея не ответила на мой вопрос, лишь прикрыла глаза на мгновение, затем вздрогнула, будто очнувшись ото сна, и тихо прохрипела:
– Я не могла уснуть. Боялась оставить его одного.
– Почему?
Фея удивленно выгнула бровь, но на ее усталом лице это выглядело мучительно.
– Ты бы хотел, чтобы твой правитель умер сегодня ночью? – резко спросила фея, но затем осеклась и добавила уже более мягким голосом: – Хоть он и демон, но… кажется, не причинит вред. Мулцибер меня спас, и хотя бы в благодарность я должна была это сделать.
Я кивнул, не став расспрашивать фею, какой именно удар отвел от нее демон. Осторожно коснулся ее руки своей ладонью и чуть сжал в знак безмолвной поддержки.
– Иди отдохни, а я посижу с ним… если что-то понадобится, попрошу тебя разбудить.
Фея открыла рот, чтобы возразить, но я едва заметно мотнул головой, призывая к молчанию. Девушка сопротивлялась недолго – подавив зевок, она кинула взгляд на Мулцибера, который спал уже теперь спокойным сном.
– Обязательно разбуди, если ему станет плохо…
– Хорошо… и да, раз уж мы перешли на «ты». Клерс.
Я протянул мохнатую лапу фее, в глубине души опасаясь, что она не ответит на жест. Улыбка тронула лицо, когда ее теплая нежная ладонь пожала мою, чуть сжав пальцы.
– Касандра.
У той даже не нашлось сил улыбнуться в ответ. Я мягко, но настойчиво вывел девушку за дверь и показал, как добраться до моей комнаты. Та, спотыкаясь, зевая и протирая глаза кулаками на ходу, добрела до покоев, и через пару секунд я услышал, как заскрипел матрас и тихо засопела Касандра.
Прикрыв дверь в покои, чтобы ненароком ее не разбудить, я прислонился к двери, заведя руки за спину и чуть вскинув голову вверх, не в силах скрыть нарастающего ужаса. Душа Мулцибера представляла собой множество разбитых осколков, которые собрать воедино было почти что невозможно. Они крошились, откалывались и грудой падали на пол, лишаясь крупиц радости. Процокав до демона, я забрался на кровать и прислонил ладони к его груди, чтобы почувствовать, как бьется сердце Мулцибера. Медленно, рвано, будто что-то заставл