Астарта сдержанно кивнула, испытывая некую неловкость за свои слова. Касандра вошла следом, о чем-то переговариваясь с девушкой. Клерс, который пришел в себя от стольких потрясений, дернул меня за руку, заставляя склониться.
– Как ты можешь так легко пускать в дом незнакомых? А вдруг это вовсе не сестра Мулцибера? Как ты ему объяснишь присутствие этой девушки в доме?
Порой от глупости сатира мне хотелось вновь перерезать себе глотку. Второй раз. Я склонил голову набок, смотря на Клерса, как на нерадивое дитя, которое в силу возраста еще не до конца понимает, как устроен этот мир.
– Если бы ты хоть немного пораскинул мозгами и внимательнее посмотрел на Астарту, то понял, что это не кто иная, как сестра Мулцибера. Та же притягательная жестокость, выносливость, да, в конце концов, у них идентичный дар – похоть.
– Ты уверен? – помолчав минуту, спросил Клерс.
– Тебе ли сомневаться в моих словах, сатир.
Прислуга, которая уже извивалась около Астарты подобно рою пчел, показывала девушке, где, что и как расположено. Касандра продолжала смотреть на это представление с недоверием.
Я вошел в просторный коридор, положил ладонь на спину фее, отчего та дернулась и обернулась.
– Можете ей верить. Она своя.
Касандра изучала меня намного дольше, чем положено. Но затем кивнула, доверившись словам незнакомца.
– Спасибо.
В ответ я улыбнулся и проследовал в свой кабинет, чтобы в тишине и отрешенности искать ответы на свои вопросы дальше.
Глава 17Ведас
И раскроет банши свое сердце для любви.
Я едва сдерживался, чтобы не свернуть Мулциберу шею. Этот паршивец забывал просмотреть жалобы жителей Пранты, лежавшие на его столе уже вторую неделю. Скользя взглядом по белоснежным каменным плитам, которыми были устланы потолок, стены и пол, я кидал мимолетные взгляды по сторонам, стараясь приметить где-то поблизости Алкесту. Но она словно сквозь землю провалилась – я не видел ее с обеда, когда она пожаловалась на плохое самочувствие и удалилась в свои покои. Пытался узнать, как она поживает, но весь вечер на мой стук в дверь в ответ слышал лишь тишину.
Это злило меня еще больше, чем небрежное отношение Мулцибера.
Буквально влетев в его кабинет, я издал удивленный возглас, увидев, что демон сидит и вычитывает бумаги, от которых осталась лишь маленькая стопка, лежащая в углу. Остальные пеплом оседали на пол. Мулцибер сделал вид, что не заметил моего прихода, но дрогнувший в смешке изгиб губ выдал его с головой. Вурхэнгсон, дремавший в углу, поднял морду и оскалился, почувствовав, что хозяину угрожают.
– Что ты делаешь?
– Не видишь? Выбираю среди кучи липовых бумажек жалобы, на которые надо действительно откликнуться, а что? – не отрываясь от бумаг, произнес Мулцибер, демонстративно разорвав в воздухе одну из них.
– Позволь узнать, а по какому принципу ты определяешь, кому помочь?
Демон раздраженно вздохнул и отложил бумагу на стол, откинувшись спиной на спинку. Распахнутая рубашка оголяла торс, на котором, к моему удивлению, не было шрамов, оставшихся у Мулцибера от издевательств отца. Он раскинул руки на подлокотники и чуть склонил голову набок.
– По зову сердца, конечно же, разве может Высший руководствоваться чем-то другим? – Подождав пару мгновений, демон добавил: – Прекрати контролировать каждый мой шаг, Ведас. Вы с Алкестой сами назначили меня правителем Пранты, так что будь добр, не мешай.
Я яростно хлестнул дымом по полу и сжал руки в кулаки.
– Да что с тобой? Ты сегодня как с цепи сорвался, – удивленно константировал Мулцибер.
Я сжал жевалки так, что, казалось, еще немного, и я раскрошу зубы в крошку. Не было смысла скрывать правду от Мулцибера, учитывая, что он без труда сможет покопаться в моих мозгах.
– Алкеста куда-то пропала. С обеда не могу ее найти – дверь не открывает, в коридорах не появляется.
На лице Мулцибера расцвела та самая улыбка, от которой хотелось дать ему в челюсть. Так, для профилактики, чтобы не хотелось вновь заводить шарманку о том, что мне нужно признаться во всем Алкесте. Даже слепой видел, что я ее люблю, но нуждалась ли она в этом? Из раза в раз банши играла со мной в игру – то приближала, давая надежду, то отталкивала, разбивая сердце на множество осколков.
– Волнуешься?
От тона, каким спросил Мулцибер, мне захотелось взвыть – ласкового, издевательского.
– Я, пожалуй, пойду, пока дело не дошло до драки.
– Если подзабыл, то спешу напомнить – на отборе я тебя уложил на лопатки – в прямом и переносном смысле.
– Ты застал меня врасплох.
– Да неужели?
Шрамированные уголки губ Мулцибера дрогнули в усмешке. Я не ответил на вопрос и вылетел в коридор, с удивлением заметив, что навстречу шла девушка. Обогнув меня, она скрылась за дверью, где сидел демон. Пожав плечами, я заскользил в свою комнату, не переставая выслеживать глазами силуэт Алкесты. Отчаявшись, от злости хлестнул дымом по вазе, которая стояла в коридоре, и кулаком выбил стекло по левую сторону от себя. Ощутив некоторое успокоение и добравшись до комнаты, распахнул дверь и с грохотом закрыл.
– Надо же, какой ты сегодня разъяренный. Давно я тебя таким не видела. Стальная выдержка, и дала трещину…
Я резко обернулся и увидел Алкесту в слабом освещении, исходившем от трех свечей, стоявших на столе. Она лежала обнаженная на кровати – оперлась локтем о покрывало, правую ногу выставила вперед, скрывая обнаженную плоть, темные волосы за спиной рассыпались по подушке, оголяя упругую грудь. Банши смотрела на меня с интересом, как хищник на жертву. Свободной рукой Алкеста водила кончикам пальцев по кровати. В каждом ее движении таились опасность, власть, игра, которой она никак не могла насытиться.
– Что ты здесь делаешь?
– Разве так принято встречать дорогих гостей?
Наигранное удивление в голосе Алкесты доводило до истерики и желания схватить ее за волосы, до боли, до безумия завладеть телом, которое бы с каждым толчком расслаблялось в моих руках. Но, как правильно сказала девушка, я научился контролировать свои эмоции, предпочитая больше молчать и наблюдать.
– Не помню, чтобы я тебя звал.
– Твое хладнокровие тебя когда-нибудь погубит, Ведас. Нельзя же быть настолько бесчувственным. Я лишь хотела сделать сюрприз.
– Я оценил, спасибо. Теперь я могу побыть один?
Алкеста изучала меня несколько мгновений, не ответив на вопрос, встала с кровати и медленным, ленивым шагом подошла ко мне, коснувшись теплой ладонью груди, мышц на руках, дрогнувшего кадыка.
– Для чего тебе эти браслеты?
Высшая как завороженная проводила кончиками пальцев по железным браслетам, которые опоясывали бицепсы.
– Они помогают мне удерживать сущность джинна в узде. Избавившись от них, я на какое-то время смогу принять человеческий облик, но затем они снова закуют нутро в магические силки.
– Ты можешь их снять? – заинтересованно спросила Алкеста и сделала пару шагов, прислонившись грудью к моей груди, проводя по коже возбужденными сосками. Я взмолился мойрам, чтобы они разверзли землю, утащили мое тело в ад, но вместо этого вслух произнес:
– Теоретически – да.
– А практически?
– Никогда не пробовал.
Алкеста усмехнулась и, облокотившись руками о мою грудь, привстала на цыпочки и потянулась к губам. Подавшись порыву, я наклонился и замер в паре сантиметров от лица девушки, которая широко улыбнулась и до крови вцепилась когтями в мою кожу.
– Сделай это. Сейчас.
– Зачем?
Я провел кончиком носа по щеке Алкесты и, едва касаясь губами кожи, приобнял девушку одной рукой.
– Во имя своей любви.
Высшая продолжала улыбаться, но в ее глазах таилась мольба. Продолжая удерживать девушку за талию, я до боли натянул мышцы, которые обтягивали железные браслеты. Они со скрежетом начали расходиться в разные стороны и наконец с гулом упали на пол, излучая едва заметный оранжевый свет. Металл дрожал и, будто намагниченный, судорожно стал искать оставшиеся части. Вместо хвоста появились мужские ноги, которые облегала темная ткань штанов.
– У нас мало времени.
– Для чего?
Алкеста отстранилась, взяла меня за руку и потянула за собой в сторону кровати. Я сел на край, она одним ловким движением залезла следом. Банши прижалась грудью к моей спине, одной рукой обхватив шею, второй – торс. Едва касаясь губами кожи, слегка прикусывая и посасывая ее, она ждала, когда моя выдержка сломается. Я сидел, едва дыша и сжав кулаки, смотрел прямо перед собой, боясь перевести взгляд на нежные руки, блуждающие по телу. Одна ладонь банши сместилась на грудь, вторая скользнула вниз по животу, оттягивая штаны, проводя большим пальцем по головке члена. Я вздрогнул и издал судорожный стон. Алкеста, усмехнувшись, укусила за мочку уха и прошептала:
– Джинн – сила. Банши – разум. Оправдай сейчас свою силу, Ведас. Здесь. Со мной.
– Алкеста, умоляю, достаточно твоих игр…
– Клянусь, что больше никогда не буду играть твоими чувствами. Просто доверься всего раз. О большем я не прошу.
Руки Высшей блуждали по моему телу, заставляя кожу покрываться мурашками.
– Всего раз?
– Да… – прошептала девушка и обхватила мое лицо рукой, повернув на себя. Найдя в полумраке мои губы, она робко, едва ощутимо коснулась них, будто ожидала, что я смогу оттолкнуть. Застонав, я перехватил тело девушки и перекинул через себя, усадив на колени. Алкеста широко развела ноги и вцепилась руками в мою спину, двигая бедрами и задевая возбужденный член сквозь ткань штанов. Она прислонилась лбом к моему и судорожно задышала, прикусывая нижнюю губу до крови.
– Сними… их…
Обхватив Алкесту за талию одной рукой, второй я резко сорвал штаны, откинув разорванную ткань в сторону. Девушка, чуть привстав, коснулась клитором члена и заскользила по нему, смачивая.
– Приятны тебе мои ласки, Ведас?
Высшая, продолжая двигать бедрами на члене, чуть привстала и с мольбой во взгляде коснулась соском моих губ. Я обхватил возбужденную плоть девушки зубами и чуть потянул на себя, отчего та выгнула спину и протяжно застонала. Обхватив сосок губами, я провел по нему языком. Одной рукой вцепился в талию девушки, а другой провел ладонью по низу живота, поднимаясь выше, задевая грудь кончиками пальцев. Кожа Алкесты покрылась мурашками. Она вскрикнула, когда я обхватил ладонью грудь, чуть сжав ее, продолжая ласкать сосок другой губами и языком. От ее голоса на стеклах появилась мелкая сеточка трещин.