е не знал, что хорошо, а что плохо. Он всего лишь заблудившийся ребёнок, кому никто не указал верного пути, и тогда он нашёл свой собственный, самый простой из возможных – путь разрушений. Именно такими чистыми, но бездумными помыслами часто пользуются наши враги и различные безумцы, они подчиняют людей своей воли и используют как солдат в своей личной войне.
– Но как вы можете оправдывать их? Они же убили столько ни в чём неповинных людей!
– Да, это ужасно и заслуживает беспощадного наказания. Для них уже всё кончено, Стил, я понимаю это. Но ты взгляни на это по-другому, на исчезнувший потенциал, на его возможности. Их стремления – это стихия, жгучая и необузданная. Разве можно винить огонь в том, что он тебя обжёг? Это его сущность, образ жизни, и он никогда не станет чем-то иным; если огонь перестал обжигать, значит, он уже не существует. Но он может приносить пользу, если понять его и с умом направить эту энергию на созидание, на тепло и горячую пищу, на работу огромных машин; нужно только вовремя рассмотреть этот потенциал – и тогда любая стихия станет твоим верным и самым преданным другом. Я долго шёл к пониманию этих простых жизненных истин. Ты спрашивал меня, почему именно я стал вашим Наставником? Именно поэтому, Стил, именно поэтому. – Старик даже позволил себе небольшую улыбку, но она быстро исчезла, разбившись о мой напуганный и внимательный взгляд. – Я искал этот огонь среди вас, я ждал тех немногих, кто станет новым будущим для Системы, я пытался направить эту энергию в нужное русло, учил и воспитывал вас. Однажды я сказал тебе, что вы не бездумные машины, что ваша высшая ценность – это осознание собственной важности и вашей работы, именно осознание и принятие избранного пути должно превратить вас в новых Творцов.
– А ещё вы тогда сказали, да и всегда повторяли, что эмоции – это зло, что наш разум должен быть чист перед нашей миссией, – пробурчал я в ответ.
Моя голова разрывалась от огромного потока информации, который выливал на меня Наставник, его уверенные речи уже начинали сливаться в слаборазличимый и монотонный шум. Творцы, Совет, его поиски – всё это смешалось в гремучую смесь, готовую взорваться в любую секунду. Пока я слушал его рассказ, моё отношение к происходящему металось из стороны в сторону, как загнанный зверь, я не знал, как относиться к этой информации. Сначала я не верил ни единому слову, считая его просто чудаковатым стариком, кто сам искренне верит в свои россказни, но потом пришёл страх, боязнь его странного фанатизма, одержимости безумными идеями. Но страшнее всего было то, что к концу его рассказа я неожиданно ощутил необъяснимое и давящее желание согласиться с ним, в тот момент я увидел всю картину целиком. Его идея развернулась перед моим сознанием, сплелась в единую цепь, которую он накинул на мой разум, скрутил его и заковал на огромный замок. В его словах было что-то странное и пугающее, но одновременно такое логичное и правильное.
– Эх… – Верховный Страж с кряхтением снова встал из-за стола. – Эмоции – это несколько иное. Они более грубое и примитивное проявление человеческого поведения. То, чем обладаете вы, является более возвышенным и качественно другим. Эмоции присущи в основном людям глупым, недальновидным, кто неспособен отреагировать на возникшую проблему с помощью собственного разума, поэтому прибегает к более простым инстинктивным проявлениям своей животной натуры. В вас же горит праведный огонь свершений. Возможно, это тяжело понять так сразу, но это ваша суть, ваше естество и смысл жизни. Вы стремитесь вперёд, преодолевая все преграды, и не можете остановиться потому, что это будет равносильно вашей смерти. Как мы видели не раз, вы способны даже на самопожертвование, лишь бы этот внутренний локомотив не сбавлял хода. Но именно это ваше качество имеет двойственный характер. Если его оставить без внимания, то вы пойдёте по пути саморазрушения, как это было с Солом и что почти случилось с тобой, но в твоём случае ещё есть шанс всё изменить.
– Так что же будет со мной? Меня не будут отключать? – робко спросил я, витая в странных раздумьях.
– Нет-нет… пока нет, – смущённо и с некоторой задержкой ответил Наставник.
Старик заметно замешкался, отвечая на этот вопрос, и тогда я вспомнил об одном своём друге, о чьей судьбе уже успел позабыть, пока прощался с собственной жизнью. Моя личная боль оказалась намного громче заботы обо всех остальных, чьи жизни я от бессилия выпускал их своих рук.
– А что будет с Максом? – испуганно прошептал я.
Внезапно меня охватил страх остаться в одиночестве на просторах Системы, в окружении немых криков тех, кого не смог спасти или обрёк на верную смерть. Когда мы вместе шли по пути отступничества в ожидании неминуемого конца, то это казалось мне единственным верным направлением, необходимой жертвой для всех нас во имя чего-то такого, что я ощущал лишь в глубине собственной души. Но сейчас, когда я подставил других людей под топор палача, а сам вышел сухим из воды, я испытал мерзкое и отвратительное чувство самообмана и предательства всех, кто мне поверил. Я должен спасти Макса от собственных ошибок, дать ему ещё немного времени, которое я бесцеремонно отнял. Я не питал наивных иллюзий относительно его судьбы и прекрасно знал Стражей и их порядки. Макс был обречён с самого начала, как только он извлёк первый чип из руки Отступника, уже тогда он запустил этот механизм неминуемого наказания. Палач всё это время с неутомимым равнодушием поднимал нож гильотины, с каждым днём восходящий всё выше и выше. Всё, что я мог сделать, – это замедлить время, оттянуть тот срок, когда наточенный нож стремглав помчится вниз и окажется у дверей его дома, и холодной поступью палач перешагнёт порог квартиры, за которым уже не будет времени на раскаяние. Но теперь я самолично запустил механизм гильотины, и это осознание сдавило сердце в груди и не давало дышать. Моя жизнь в лучших традициях трагикомедии снова сыграла свою роль, я оказался тем самым палачом, кто привёл приговор в исполнение. Я самолично вздымал нож над головой Макса, пытался убедить себя, что спасаю этого наивного юношу, поднимая лезвие очень медленно, но при этом смотрел в его глаза и требовал награды, чтобы в один прекрасный момент выпустить нож из своих рук. Люди не привыкли искать выход из темницы собственной жизни, из этого бесконечного колеса, они лишь всеми силами продлевают свою агонию и принимают её за истинную благодетель.
– С кем? – искренне не понимая, спросил Наставник.
– С Максом, с тем взломщиком, которого схватили вместе со мной.
– Ах, этот… – Он с тяжестью выдохнул, теряясь в словах. – Стил, ты же знаешь правила…
– Нет, нет, вы не понимаете! – воскликнул я. – Он не имеет никакого отношения к моим действиям, уверяю вас. Точнее имеет, но… это я его принудил, угрожал. Он не хотел и сопротивлялся, как мог. Он ещё молод, немного импульсивен да и самодур знатный, но он хороший специалист и много помогал нашей службе в поимке Отступников.
В глупых и напрасных попытках я пытался выгородить Макса, но с каждым словом замечал, как меняется настроение Наставника. Его лицо накрыла волна смятения, оно становилось всё мрачнее и задумчивее, и я боялся того, что могу услышать в ответ.
– Не хотел я этого рассказывать, да, видимо, придётся. – Старик замолчал на некоторое время, прожёвывая слова и думая над тем, как правильно их подать. – Да, я отлично знаю, кто он такой, а вот ты, похоже, не очень. Твой юный друг не тот, за кого себя выдаёт, он ужасный человек, он покрывал множество Отступников, извлекал им чипы…
– Да, но он работал на нас, сдавал всех Отступников, кто приходил к нему за помощью, – возразил я, грубо прерывая старика. – Он нам нужен, чтобы найти второго взломщика, пособника Призраков. Нам осталось всего чуть-чуть, и…
– Прекрати! – грозно отрезал Наставник, махнув перед собой рукой. – Хватит! Веди себя достойно Стража, послушай меня и, пожалуйста, не перебивай. А главное, перестань быть таким наивным и научись видеть дальше своего носа. Нет никакого второго взломщика, и никогда не было!
– Как? – удивился я, постепенно натягивая на себя маску ужаса.
– Я же просил не перебивать. Я знаю, что это будет тяжело услышать, но я должен раскрыть тебе правду. Мы знали об этом взломщике уже очень давно, он долго терроризировал узлы Системы, ломал Консоли и грубо вмешивался в поток. Мы долго шли по его следу, Техники работали днями и ночами, чтобы выследить его по тем крупицам информации, которые он о себе оставлял, мы ждали малейшей ошибки, шли, будто по крошкам хлеба к домику старой ведьмы. Но он оказался слишком хорош, вынужден это признать, я бы всё отдал, чтобы в стане Творцов состоял такой уникум. Но даже гении совершают ошибки, и чем больше они уверены в своей безнаказанности, тем более неопрятной становится их работа. Потом мы столкнулись с новым явлением – Призраками и поначалу не знали, что он тоже связан с ними. Из-за их особенности и рьяного желания любыми способами избежать плена нам не удавалось исследовать их. Но это был лишь вопрос времени. Когда работаешь с мерзавцами, будь готов, что один из них с радостью сдаст тебя за лишний глоток воздуха. Вскоре мы пленили одного из Призраков и в коде его оболочки обнаружили знакомые следы, а сам Отступник с готовностью рассказал нам о том, как найти взломщика. Тогда вся мозаика сложилась воедино. К тому моменту, как мы выследили юного взломщика и послали Палачей к его дому, среди которых был и ты, у нас не осталось никаких сомнений в его крайне циничной и враждебной сути. Он с полным осознанием и целенаправленно создавал Призраков и разрушал Систему. Мы хотели отключить его уже тогда, но тут вмешался ты. Не знаю, что руководило тобой в тот момент, странный гуманизм или холодный расчёт, но ты настоял на том, чтобы использовать взломщика как приманку для новых Отступников. Не спорю, хорошая идея, но очень опасная – держать человека с таким влиянием и разрушительными умениями рядом с собой. А этот юноша, не будь дурак, ухватился за такую возможность, придумал нелепую историю про то, что он невинная жертва обстоятельств и готов к любому сотрудничеству. Не скрою, это решение мне далось очень тяжело, но у меня не было иного выхода. Ты всегда находился под моим особым контролем ещё со времён школы Стражей, я следил за твоим прогрессом в работе и личности, незримо поддерживал и помогал, поэтому мне оставалось только согласиться с твоим решением или подвергнуть твою компетентность сомнению, чего я не мог допустить. Я поддержал твои душевные порывы, дал шанс раскрыться, посчитал, что это может стать хорошим этапом становления твоей личности. Но сложнее всего было объяснить это решение другим Палачам и убедить Вергилия держать в тайне истинную сущность лживого взломщика. Мы скрыли эту информацию от остальных, установили наблюдение за его квартирой, и вскоре я осознал всю верность твоего решения. Он продолжил свою гнусную работу, но теперь вместо одного Отступника у нас появился шанс раскрыть всю организацию Призраков.