— Я не знаю.
— Блеск!
— Я же просил тебя остаться с Григорием. Как ты…
— Я и остался! Просто… В какой-то момент мир померк и я оказался тут.
— И сколько… Сколько времени прошло с того момента?
— Неделя, две — я не знаю! Не считал! Много! Я часто бывал в астрале, но отсюда сбежать не смог! Что-то блокирует эту грань моих способностей.
— Это Навь.
— Я и без тебя понял, идиот! Но она другая! Что мы тут делаем?
— Я должен забрать отсюда Секиру.
— В Яви что, оружие перевелось?
— Это не обычное оружие. Секира когда-то принадлежала Перуну. Это Исток клана.
Фэйри на такое заявление лишь присвистнул.
— Ладно, считай, тебе удалось меня удивить. И я не буду злиться на то, что заставил так долго ждать! Где спрятана эта твоя секира?
— Если бы я знал…
— Великолепно! — фыркнул фэйри, — Но хоть какой-то план у тебя есть, дылда?
Пошёл снег. Мы брели через лес. Густой, с огромными, подпирающими небо соснами.
Внутри меня поселилось странное, тревожное и гнетущее ощущение. Будто я потерял кого-то близкого, или… Потеряю в скором времени.
Хлопья снега танцевали в воздухе, липли к лицу и таяли.
Мы брели и брели, не делая перерывов и не останавливаясь. Есть по-прежнему не хотелось.
Через какое-то время я увидел за деревьями возвышенность и взобрался на неё. Солнце уже перевалило зенит, и мне удалось разглядеть невдалеке гору. От неё нас отделял не слишком широкий участок леса и…Нечто, напоминающее каменный сад. Но всё это было несущественным.
Я скорее почувствовал, чем услышал, странный звук, исходящий из недр каменного гиганта. И впервые за то время, пока нахожусь в Нави, понял — это оно.
Секира. Она находилась там, я знал это!
Оставалось только понять — как её оттуда достать?
Мы начали спуск. Через некоторое время найденная тропа привела нас вниз, где начался сад камней.
Это были старые, потрескавшиеся от времени и под влиянием стихий каменные менгиры, покрытые сложной вязью символов. Меду ними стояли старые, заросшие мхом деревянные тотемы. Каждый из них венчал череп неизвестных мне созданий.
Раскиданы каменные и деревянные изваяния были хаотично и пробираясь между ними я ощущал исходящую от древних структур мощь. Она была… Спящей, но от этого не менее опасной.
— Ты всё же пришёл.
Голос, раздавшийся из-за спины, заставил меня резко развернуться и вскинуть оружие.
Щупальцеротый невозмутимо стоял в десятке шагов.
— Ты смог изменить Навь, вор. Значит, сможешь забрать то, за чем пришёл. Секиру.
— А как же твой долг? Разве не должен ты её защищать?
— Должен, — Хармонгер завёл руки за спину и достал оттуда уже знакомые мне молнии, — И это последнее, что я сделаю.
Его рывок был резким. Настолько, что я не успел подставить клинок под оставляющий шлейф удар красной молнии.
По груди пролегла кровавая полоса. Но я не упал. Успел угадать движение ещё в зародыше и отпрыгнул назад, спасаясь от неминуемой гибели. Отбил второй удар и обратным движением рубанул Щупальцеротого по лицу. Тот успел отдёрнуть голову, и вместо того, чтобы срезать тентакли с лица воина, оружие самым кончиком попало в край шлема, сорвав его с головы.
Зрелище, скажу я вам, было далеко не из приятных…
Склизкие щупальца росли из подбородка создания, а его рот напоминал акулью пасть, усеянную несколькими рядами зубов. Пасть, чьи края были покрыты кровавыми струпьями и язвами. Вместо носа — провал. И лишь глаза не вызывали у меня отторжения… Ярко-синие и живые.
Насмешливые.
Мы снова скрестили оружие, обменявшись семью ударами, и разошлись. Затем ещё раз, и ещё. Опыта у меня было немного, и если бы не долгая практика перед походом в Эльдорадо — я давно был бы мёртв…
Ведь поддаваться мне, несмотря на сказанное ранее, Хармонгер явно не собирался.
Схватка проходила в полной тишине, нарушаемой лишь треском скрещенного оружия. Фэйри, в этот раз на редкость немногословный, летал меж менгиров и пару раз порывался мне помочь, но двигающийся удивительно легко для своего массивного телосложения и тяжёлой брони Щупальцеротый лишь взмахивал рукой, и дуэнде относил сильный порыв ветра.
Вот ведь гадство, как же сейчас не хватает умения прыгать!
Мой противник сделал пируэт и снова неожиданно рванул вперёд. Вывернув руку, я встретил косой удар, заставив красную молнию скользнуть сверху вниз по гладкой синеватой стали своего клинка. Она почти не встретила сопротивления, и не ожидавший этого Щупальцеротый едва не потерял равновесие, слишком подавшись вперёд.
Полагаю, он даже успел удивиться — куда я делся?
Меня уже не было там, где, следовало находиться. Кувыркнувшись, я ушел за спину Хармонгера, перевернул вакидзаси в руке и рубанул его сзади по колену, в сочленение металлических пластин. Послышался жуткий хруст, и хранитель секиры упал — тяжело и неудобно, придавив весом здоровенного тела в доспехах руку с красной молнией. Попытался освободить её — но шанса не получил. Развернувшись, я вновь крутанул клинок и вогнал его в шею противника, перерубая тому позвонки.
И совершенно забыл о белой молнии, которую на последнем издыхании Щупальцеротый вонзил мне в грудь…
Ничего не происходило. Лишь снег падал с неба на моё лицо.
— Ты жив! — Хайме показался в поле зрения.
— Не… уверен…
— Тихо, длинноног, поменьше болтай. Дело дрянь, если честно. Ты потерял много крови, и… Ты прости, приятель, но жить тебе осталось недолго, судя по всему. Рана просто ужасная…
Я зашёлся кровавым кашлем и понял — он прав.
— Тогда с-смысл… Молчать? Ум-мирать в тиш-шине… Грус-стно.
— Кирилл, ты…
— Меня зовут… Кальн. Кальн, слыш-шишь, коротыш-шка? Есть что… Что-нибудь вып-пить?
— Нет.
— Не думал… Что умру… Вот так, — я снова закашлялся. Слова приходилось выговаривать с трудом
— Тебе страшно?
— Нет. Я разо… Разо… Разочарован. Кха-кха… Не успел… Не успел их спасти… Не успел вернуть… Её…
Хайме несколько секунд молчал, а затем неожиданно серьёзным тоном произнёс:
— Ни о чём не думай, Кальн.
— Ч-что?..
— Постарайся, длинноног! Не думай ни о чём! Не двигайся, не желай. Просто держи глаза открытыми. Доверься мне.
— Я не…
— Рад был познакомиться, Кальн. Надеюсь, когда-нибудь мы с тобой ещё увидимся.
И он взорвался снопом оранжевых искр.
Они упали мне на грудь, вызвав сильное жжение. Я закричал, мир вокруг раскололся на миллион осколков, за которыми была темнота. Мириады радужных искр врезались в меня, превращались в смерчи, вьюгу, исчезали и появлялись вновь, а затем…
Тьма. Пробивающийся сквозь неё свет. Я сидел на каменном треугольнике из Лимба и не мог шевельнуться. Каменная постройка медленно вращалась, а вокруг появлялись скалистые стены огромной пещеры.
Я видел собственные руки. Слышал сердцебиение. Попытался открыть рот, и произнёс чужим голосом:
— Да. Я выбираю жизнь… Сейчас…
Тьма. Вершина горы. А там пылает огромное дерево. Его корни спускались далеко вниз, оплетая скалистые склоны.
Огромный, гудящий костёр отбрасывал отсветы на все окрестности. Пламя взмывалось к самому небу, а дерево… Дерево словно кричало и звало на помощь…
Тьма. Летающий замок показался над атмосферой планеты. А за ним следовали ещё три таких же. Огромных и мрачных.
Сотни лучей ударили из них по ярко-синему миру, заставляя его вспыхнуть, расколоться и рассыпаться мириадами кусков.
Тьма. Клинки со звоном сталкиваются. Сталь бьётся о сталь, слышны крики сотен людей.
Мужчина на башне поднимает Секиру.
— Помни! Жизнь и смерть — одно целое! Вы — это жизнь! И она принадлежит только вам! Возьмите её! А тех, кто встанет у вас на дороге — убейте!
Тьма. В ней гремят барабаны. Глухо, ритмично, в медленном темпе, который действовал на нервы.
Я вижу себя — уставшего, измотанного, окровавленного. Вижу слуг Владыки, пришедших за мной. Их всего пятеро, но это — целая армия. Я сражаюсь с ними. Рву, крошу и кромсаю, но это не помогает. На месте падшего встают сотни возродившихся копий…
Слышен хруст железа и топот десятков тысяч пар тяжёлых сапог. Из долины выходит армия. Словно змея, она ползёт к величавым пирамидам, скандируя чьё-то имя. Во главе этого воинства летит уже знакомая мне воздушная крепость.
Выстрел — и огромная гора превращается в пыль.
Тьма.
Огромные, выше небоскрёбов, волны, накатывают на не менее гигантский скалистый берег. Вдали виднеется стальной корабль. Он несётся к берегу, врезается в него, таранит. Раскрывается его нутро, и оттуда выплёскивается орда тварей, похожих на демонов Нави.
Под проливным дождём они несутся на скудные ряды ждущей их армии.
Защищающий её энергокупол пару раз мерцает и гаснет…
Тьма.
А во тьме на балконе высокой башни стоит седой мужчина, укутанный тяжёлым плащом. Снизу виднеется невероятной красоты белокаменный город. В воздухе плавают корабли, а люди отсюда напоминают муравьёв.
За городом виднеется заснеженная равнина, заросшая деревьями. Я слышу хрустальный перезвон их листьев, словно они изо льда. Мой взгляд скользит дальше, к морскому побережью, где волны пеной разбиваются о скалы и замерзают.
— Идёт Хлад, — шепчет мужчина, — Это конец. Я останусь, Кальн. А ты иди. Ты должен вернуться — позже. У тебя будет такой шанс, я знаю. Мы ещё встретимся.
Тьма.
Душная и жаркая. Пустыня. Огонь десятков тысяч факелов бьётся на горячем ветру. Люди кидают тела в огромный костёр.
Многорукая женщина огромного роста, закутанная в красную накидку, свирепо разглядывает проходящих мимо неё людей. Каждый падает на песок перед своей богиней и касается песка лбом.