Что касается Киры, то под толстым слоем своенравности, порой излишней грубости и цинизма скрывалась добрая доверчивая и весёлая девушка, всё время пытающаяся предстать иной, более мужественной и сильной, чтобы соответствовать мужчинам среди Палачей, и у неё это неплохо получалось. Она часто показывала свой гордый нрав и некую бунтарскую сущность, которая на поверку оказалась только попыткой убежать от самой себя, от той самой милой и влюблённой девушки, кого я однажды встретил в коридорах школы Стражей и, возможно, даже влюбился, но теперь это всё растаяло в прошлом вместе с воспоминаниями. Она мой лучший друг и напарник, даже если не понимает этого до конца, страшится меня, избегает и дуется за мои поступки. Но, несмотря на это, Кира чрезвычайно сильный и волевой человек. И каждый из нас – точно такой же сложный и запутанный клубок собственных чувств и противоречий, с чем мы сами иногда не можем справиться, поэтому прячем их как можно глубже, выставляя напоказ лишь простые и понятные образы. Но готовы ли мы сами понять других людей, начать разбираться в их глубоких душах и встать на их место? Я не могу ответить на этот вопрос, пока не разобрался в самом себе.
Вергилий был среди нас, наверное, самой сложной и противоречивой личностью с тяжёлой судьбой. Очень рано на него водрузили титул Хранителя, наделили огромной властью и ответственностью, что легло невыносимой ношей на его юные плечи. Ему вечно вторили, что он избран спасти Систему от неё самой, навязывали ему роли, которых он не хотел. Я не мог знать наверняка, но чувствовал, как тяжело ему даётся нести это бремя, как его сильная воля трещит и прогибается под всё новыми и новыми ударами судьбы. Он жил среди других Хранителей, что ненавидели его и каждый день напоминали об этом, бросая молчаливые и пренебрежительные взгляды. А Вергилий, как и все мы, мечтал о малом, но в великом. Он хотел просто защищать людей, скрытно вести их незримой тропой, быть путеводной звездой на ясном небе, но среди бесчисленного множества таких же звёзд. Он стремился к людям, хотел общения, друзей, простых человеческих отношений и тяжело переживал своё заключение на вершине башни. Но, как и все Стражи, он отдал всю свою жизнь во имя служения Системе, подчинил свои желания единственной воле и нашим общим идеалам.
Все эти Стражи разные, кто-то хуже, кто-то лучше, но ни один из них не вписывается в те узкие рамки, что я создал для них. Из-за этого у нас часто возникали конфликты и недопонимания, когда я действовал сообразно своим глупым и шаблонным представлениям. Да, они все разные, но сейчас, в данную секунду, они вместе рвутся к общей цели, объединившей нас всех, сплотившей и научившей жить во благо других. Как бы я ни относился к «Харону», я не могу исключать того, что они также горели нашей мечтой и хотели достичь её всем сердцем. Вместе со всеми они неслись в свой последний бой.
С каждым новым коридором и выбитой дверью подземное убежище всё больше ветвилось, а перед нами открывались всё новые проходы и комнаты. Толпа Стражей быстро редела, расползаясь по многочисленным комнатам и направлениям, даже Кира с Зетом затерялись где-то позади меня. На передовой атакующей волны остались только я, «Харон» и пара Стражей, которые с оружием наперевес ворвались в ближайшую комнату, а также Вергилий, но он убежал настолько далеко вперёд, что я успел заметить только его плащ, сверкнувший за углом. Я подошёл к очередной двери, напомнившую мне одну из моего видения, где Наставник учил меня правильно использовать оружие. С силой я ворвался внутрь, держа наготове свой пистолет, и обнаружил небольшую комнату, состоящую из двух кроватей с тумбочками, за одной из которых прятался юноша лет шестнадцати. Он был совсем ещё юн, почти ребёнок, он сидел на полу за тумбочкой и плакал, прижимая к груди свои колени. Увидев меня, он затрясся от страха и выставил вперёд руки.
– Нет, нет, прошу, я ничего не сделал, не убивайте меня! – Ребёнок ревел, захлёбываясь слезами, и со страхом смотрел в дуло моего оружия. – Нет, не убивайте, пожалуйста…
Я оцепенел, глядя в его наполненные ужасом глаза, и онемел, не зная, что ответить. Юноша продолжал причитать, умолять о пощаде и махать перед собой руками. Его лицо приобрело красный цвет от бесконечных слёз, а губы дрожали, бессильно повторяя одни и те же слова. Неожиданно для себя я просто опустил оружие и в беспамятстве вышел из комнаты спиной вперёд, после чего обуреваемый непонятными эмоциями и застывшей перед глазами ужасной картиной побрёл дальше по коридору.
– Эй, предатель?! – внезапно послышался голос Рона позади меня.
Я обернулся и увидел, как он стоит напротив той же самой двери, откуда я только что вышел. Она была распахнута, а Рон озлобленно смотрел в мою сторону и указывал пистолетом в дверной проём.
– Ты, кажется, пропустил одного, – процедил сквозь зубы Рон, кивая в сторону того ребёнка.
Затем я услышал, как вскрикнул тот юноша, буквально за секунду до того, как Рон нажал на спусковой крючок и громкий хлопок выстрела прервал жизнь неудачливого Призрака. Я вздрогнул и застрявший в моей голове образ моментально рассеялся вместе с очередной несчастной жизнью.
– Будь внимательнее, предатель, не хочется подчищать за тобой все хвосты, – грубо сказал Рон, а затем странно ухмыльнулся и кивнул, указывая куда-то позади меня. – Я говорю, будь внимательнее, чего вылупился?
Тут я услышал быстрые шаги за спиной. Я резко развернулся и в паре метров перед собой увидел ещё одного подростка с огромным кухонным ножом в руке. Он был всего в одной секунде от того, чтобы нанести удар в мою спину, лезвие ножа уже угрожающе метнулось в воздух, а в глазах неудачливого убийцы горела безудержная ненависть. Но рефлексы Стража оказались вновь быстрее моих расплескавшихся мыслей. Прежде, чем я успел что-либо подумать, моя рука с оружием уже поднялась ему навстречу и с громким выстрелом пуля пронзила его грудь. Подросток слабо пискнул, его руки разжались, и он выронил нож на пол. Его тело выгнулось назад от внезапной боли, но инерция продолжала нести его вперёд. Ноги убийцы подкосились, и он упал на колени, а затем повалился на меня. Я схватил его за плечи, но силы уже покинули подростка, он захрипел, запрокинул голову назад и посмотрел на меня в последний раз своим ненавидящим и испепеляющим взглядом, а затем его тело рассыпалось в цифровой прах и развеялось по Системе. Ещё один обитатель сизого тумана. Ещё одна кричащая во мгле заблудшая душа.
Я посмотрел на свои руки, туда, где ещё секунду назад была очередная жизнь, затем на своё оружие и снова повернулся к Рону. Он всё так же стоял у входа в комнату и с постоянной раздражающей ухмылкой наблюдал за моими действиями.
Я смотрю в лицо своим сомнениям…
Я сорвался с места и быстрым шагом пошёл дальше по коридору. Я не знал, куда иду и зачем, но мне хотелось как можно быстрее дойти до конца этого комплекса и найти выход из творящегося хаоса.
– Эй, придурок, ты куда? – раздался голос Харви, который присоединился к своему напарнику.
Но я продолжал идти вперёд, пока не уткнулся в стену, от которой расходились по разные стороны два тёмных прохода. Во время учёбы в школе Стражей я никогда не заходил в эти помещения и поэтому слабо ориентировался в этом каменном лабиринте. Учеников сильно ограничивали в перемещении по школе, и обычно наш каждодневный маршрут состоял из лекционных залов, столовой, спальни и комнаты отдыха. Вход в остальные коридоры и кабинеты был доступен исключительно преподавателям. Проход справа от меня оказался завален различным мусором, коробками, даже старыми кроватями, а поворот налево выглядел ещё более заброшенным, тёмным и таинственным. Здесь отсутствовало освещение, и всё пространство тонуло в зловещей полумгле, лишь частично сюда проникал свет от ламп в общем коридоре. Когда я повернул голову налево, то мне показалось, что в темноте промелькнула чья-то тень и быстро скрылась в незаметном проёме в стене. Я последовал за ней и обнаружил малоприметную дверь, удачно скрытую в полумраке. Ворвавшись внутрь, я очутился в небольшом складском помещении, где также беспорядочно валялся мусор: бесчисленные коробки, старые тумбочки и прочие вышедшие из обихода вещи. Но самое главное, что я смог разглядеть в привычном сумраке этих мест, – это вертикальная железная лестница в конце помещения, которая вела к открытому люку на потолке, а перед ней небольшую группу Отступников из десятка человек. Они застыли на своих местах и смотрели на меня огромными от испуга глазами, а также целым десятком стволов различного калибра, направленных в мою сторону. Повинуясь их недобрым намерениям, я тоже остановился, и лучшее, что смог придумать в тот момент, – это поднять руки вверх.
– Брось оружие! – рявкнул грозный мужчина с дробовиком впереди всей группы.
Я послушно последовал его «совету».
– Теперь толкни его в нашу сторону! – продолжал угрожать мне Отступник.
– Чего ты с ним цацкаешься? Пристрели эту мразь! – проворчал какой-то старик рядом с ним после того, как я пнул оружие к их ногам.
– Нет! – раздался испуганный мужской голос из-за их спин.
Вперёд вышел ещё один осунувшийся мужчина средних лет и грозно посмотрел на старика.
– Нет, не трогайте его, – продолжил он и указал на лестницу рукой. – Уходите скорее, у вас осталось мало времени, сейчас за ним придут все остальные.
Старик ничего не ответил, только пробурчал что-то невнятное себе под нос, бросая на меня презрительные косые взгляды. Многие смотрели на меня со страхом и осуждением, многие не понимали, как и я сам, причины такого отношения, но продолжали молчать и слепо подчиняться таинственному мужчине. Я ненавидел их за то неведение, в котором меня продолжают держать все вокруг. Мне хотелось спросить его о многом, схватить за грудки и вытрясти всю правду, но даже я предпочитал помалкивать в такой ситуации. Особенно когда в мою сторону нацелено столько стволов в руках множества напуганных людей.
Но тут случилось то, чего я боялся больше всего, о чём подозревал и со страхом неизбежности ждал этого момента с самого начала операции. Это должно было произойти, мой злой рок – разбивать чужие мечты и рушить жизни других людей, убивать в них всё светлое, что зародилось при встрече со мной. Из группы людей внезапно вышла Ани, она осторожно оттолкнула старика и того грозного мужчину с дробовиком. Она плохо видела в гнетущем полумраке склада и постоянно прищуривалась, пытаясь разглядеть моё лицо. Но, сделав пару шагов вперёд, внезапно остановилась и вздрогнула, приложив руку к груди.