– Ладно-ладно. – Кира приветливо смотрела в его глаза и также расплывалась в улыбке. – Давайте поступим так. Мы очень изголодались, поэтому принесите нам сытный обед на ваше усмотрение и на ваш вкус, а ещё воды, пожалуйста. Да, сначала лучше воды. Мы давно ничего не пили, наши запасы закончились ещё вчера.
– Да-да, конечно, сейчас всё принесу. – Максим захлопнул свой блокнотик, так ничего в него не записав, и быстро посеменил к себе на кухню.
Посетители с каждой минутой теряли интерес к необычным личностям, вторгшимся в их уютную обыденную обстановку, и продолжили вести свою тихую размеренную жизнь, наполняя зал разноголосыми переливами.
– Разве с такой густой растительностью на лице разрешено готовить пищу? – Кира брезгливо поморщилась. – Вот мы сейчас волос наглотаемся… хотя сейчас я готова съесть что угодно.
– Ты что творишь? – зло прошипел я в ответ на излишне спокойное и самоуверенное поведение Киры, словно она знает, что делает. – Эти люди, они смотрят на нас и наверняка знают, кто мы. Ещё секунду – и они разорвут нас на клочки. А ты ведёшь себя, как… как дома!
– Эти люди, – гневно передразнивая, ответила Кира, – ещё даже в плане не были, когда мы ушли под землю. Спокойно, не нужно дёргаться, это было давным-давно. Боюсь, что всё это время у них своих забот хватало, чтобы ещё помнить о каких-то чудаках, зарывших себя полстолетия назад, или сколько там прошло?
– А как же Кукольник?
– А что с ним?
Я осторожно покосился в сторону других посетителей и недвусмысленно покивал на них головой.
– Не дури, – нахмурилась Кира. – Мы ещё не знаем, кто или что такое этот Кукольник, но уж точно он не сидит в кафе у дороги с чашечкой кофе, поджидая двух лысых Стражей. Сейчас наберёмся сил и будем думать, что делать дальше.
– Всё равно, сомневаюсь, что эти люди забыли о нас, учитывая, что живут в паре часов ходьбы от комплекса.
– От комплекса, который полностью погребён под толстенным слоем песка, посреди грёбанной пустыни, Стил. Веди себя как ни в чём не бывало, импровизируй – и всё будет хорошо.
Почти все посетители кафе уже были поглощены своими делами, разговорами и поеданием остатков пищи в железных мисках. Но в другом конце зала один мужчина пожилого возраста с морщинистым и иссохшим лицом, одетый в чёрную неопрятную куртку, продолжал пристально разглядывать нас, от чего мне становилось совсем не по себе. Внезапно он скорчил странную гримасу и окликнул нас через всё кафе.
– Эй вы, новенькие, вы откуда? – прохрипел он громким сиплым голосом.
Я повернулся в его сторону, бросил косой взгляд и отвернулся обратно, чтобы он не успел разглядеть моё лицо.
– Чего молчите, языки проглотили? – не унимался мужчина под внимательные взгляды остальных, снова затихших под напором новых обстоятельств. – У вас очень странные комбинезоны, старой модели. Где взяли? Где-то я видел такие, давным-давно, но не могу вспомнить где? Вы из пятой логистической?
В этот момент официант-кассир показался из кухни с двумя прозрачными пластиковыми бутылками в руках.
– Роман, прекрати доставать моих клиентов! – сделал грозный выпад Максим в сторону излишне любопытного посетителя.
– А чего они сами? Языки отсохли, ответить трудно?
– Ты опять выпил, что ли? Тебе не всё равно, откуда они? Не мешай людям отдыхать!
Роман громко крякнул, пробурчал что-то себе под нос, но всё-таки успокоился и отвернулся к окну, а остальные люди, усмехнувшись неожиданной сценке, вернулись к своим делам. Официант поспешил к нашему столику и поставил рядом с нами по бутылке с водой.
– Прошу простить, хотел угостить вас чаем, но оказалось, что он закончился, а привоз будет только завтра, поэтому могу предложить только воду. Сейчас принесу ваш обед. – Максим раскланялся и хотел уйти, но потом развернулся и добавил: – Не обращайте внимания на Романа, когда он выпьет, становится жутко приставучим. Он много повидал в своей в жизни и испытал невзгод, что сделало его очень недоверчивым к людям, но на самом деле он не такой плохой.
Официант скрылся из вида, оставив нас в полном недоумении, но, увидев перед глазами чистую прозрачную воду, мы больше не смогли думать ни о чём другом. Я схватил бутылку, быстро открутил крышку, впился губами прямо в горлышко и запрокинул голову назад. Я с жадностью влил в себя всё содержимое бутылки и с блаженством почувствовал, как холодная жидкость омывает все внутренности, как жжёт пищевод и сворачивает желудок, но не мог остановиться, это было выше моих сих. Когда вода закончилась, мы отставили бутылки в стороны, пытаясь перетерпеть тот ураган, что бушевал внутри, переворачивая все внутренности.
– Как же это ужасно и прекрасно одновременно, – промолвила Кира, прикрывая рот рукой. – С этим миром явно что-то не так или с нашим, здесь всё ощущается иначе. Да и вообще очень странное место, тебе так не кажется? Всё какое-то…
– Искусственное? – предположил я.
– Да, именно! Посмотри на них, они будто играют свои роли. Все какие-то странные, игрушечные. Официант тоже корчит из себя невесть кого, будто работает в элитном ресторане, а сам принёс нам протухшую воду в бутылках и даже не удосужился предложить стаканы. Мы с тобой бывали во всяких странных кафешках с какой-то крысятиной вместо мяса, но пока это худшее заведение из тех, что я видела.
Через некоторое время официант вернулся с большим подносом и ещё раз извинился за других посетителей. Потом он выставил перед нами по паре железных мисок с чем-то, отдалённо напоминающим овощной суп, и картофель с мелкими кусочками мяса. Максим вежливо поинтересовался, нужно ли нам что-то ещё, на что Кира запросила ещё воды, и официант снова удалился восвояси. А мы с неистовством голодных волков накинулись на предложенные яства, и неважно, что они оказались ужасно пресными и безвкусными, а мясо отдавало странным запашком, но голодный желудок, десятилетиями тосковавший по настоящей еде, воспринял это месиво как амброзию, лучшее из того, что я ел в своей жизни. В какой-то мере это действительно было правдой. Тем не менее наши желудки неохотно принимали реальную пищу, они громко и недовольно урчали, болели, и нас слегка подташнивало, но, несмотря на это, наши миски быстро опустели. А я ещё сильнее погрустнел, пока смотрел сквозь грязное от песчаной крошки окно на сияющую ярким солнцем пустыню и напряжённо думал обо всём, что с нами случилось с момента, как я покинул капсулу. Возможно, мне не хватало именно этих нескольких минут спокойствия и безмятежности, несмотря на напряжённые взгляды из другого конца зала, чтобы просто подумать, осмыслить наши действия и всю ситуацию в целом. Все события последнего времени представились мне полным сумасшествием, всё, что мы делаем и куда идём. Я посмотрел на себя и Киру со стороны и ужаснулся от глубины того безумия, куда мы пали, почему-то всё, что мы делали до этого момента, показалось мне полной бессмыслицей.
С этими вопросами в глазах я пристально посмотрел на свою напарницу и произнёс с глубоким недоумением:
– Что мы делаем, Кира?
– Что? Ты про что? Мы едим… – озадаченно и настороженно ответила она.
– Нет, что мы вообще делаем, ты хоть представляешь? С самого пробуждения, у нас не было времени, чтобы просто остановиться и подумать. Тебе никогда не хотелось так сделать, а, Кир? Я помню только, как пробудился и словно робот действовал по программе. Я шёл вперёд, как мне было предписано, и только спустя время обнаружил, что давно уткнулся лбом в стену и хожу на месте.
– Ты чего опять несёшь? Отравился, что ли?
– Нет, Кир, я не отравился, – со вздохом ответил я и убедился, что нас никто не подслушает. – Ответь мне, почему от Системы отключили только нас двоих? Почему они не послали с нами Техников? Как бы они сейчас пригодились в починке реактора, согласись? И куда мы идём? Ты хоть осознаёшь всю драматичность и комедийность ситуации? Мы покинули комплекс, находящийся посреди, как ты любишь выражаться, грёбанной пустыни, и пошли… пошли куда глаза глядят в надежде, что случайное направление выведет нас на единственно верную тропинку. Это какой-то бред! Что мы ищем, Кира?
– Кукольника… – с суровым взглядом отрезала напарница.
– Что? Где? Сидя в паршивой забегаловке посреди неизвестности? Это не Система, Кир, это целый мир – огромный, бескрайний. Покинутая цивилизация на краю погибели! Ты только вдумайся в это, мы ведь с тобой встретили настоящих людей, то есть тех самых, что жили и живут здесь по сей день, и… я просто хочу сказать, что это какое-то безумие, голова идёт кругом.
– Закончил? – строго спросила она, разочарованно вздохнула и положила ложку в тарелку. – А теперь послушай меня. Во-первых, прекращай паниковать, соберись и засунь свои эмоции туда, куда должен был ещё в школе Стражей. Проклятье, Стил, ты только посмотри на себя! Позорище, ты дискредитируешь себя и звание Стража. Я всегда считала тебя лучшим Палачом в башне, была счастлива, что именно ты стал моим напарником, чёртов отличник, любимчик Наставника. Да-да, я всё прекрасно помню. В конце концов, ты же солдат Системы и должен исполнять приказы любой ценой, до самой смерти. Ты должен сделать всё, чтобы выполнить задание: не думать, не задавать лишних вопросов и уж точно не плодить в себе миллион сомнений. Каждое проявление нерешимости – это чья-то смерть, а в перспективе и гибель человечества. Кукольник неслабо промыл тебе мозги. Уж не знаю, что такого он в тебе увидел, как и Верховный Страж, но ты уже не тот верный соратник, каким я тебя запомнила. Я пыталась находить тебе оправдания, защищала в собственных глазах до последнего, но…
– Кира…
– Помолчи, Стил, дай мне закончить. Ты уже всё сказал. Во-вторых, если ты разучился холодному анализу и расчёту, то позволь раскрыть тебе пару истин. Возможности выброса были сильно ограничены в виду слабости Системы. Техники заверили нас, что её стабильности хватит только на два выброса, и то, если нам повезёт. Тебя решили послать в первую очередь. И не потому, что ты великий боец или спаситель Системы, мессия… или чего там наплёл Верховный Страж, который носится с тобой как с писаной торбой? А только потому, что на тебя почему-то положил глаз Кукольник и все решили, что если вывести тебя из Системы, то велика вероятность, что он сам тебя найдёт и придёт в наши руки. Но, как видишь, на тебя, барана, как на Стража положиться нельзя, поэтому был нужен настоящий Страж и нянька, кто сможет присмотреть за тобой и в случае чего уничтожить угрозу. Я сама вызвалась сыграть эту роль. Никто другой не смог бы понять тебя должным образом, а мне ты всё ещё дорог как друг и напарник, несмотря на всю эту «кукольную» чушь и рефлексию в твоей голове. Так что свободных мест в этой лодке любви больше не было, вся надежда только на нас двоих, и п