Ещё один солдат бодрым шагом приблизился к своему командиру и вытянулся по стойке смирно.
– Полковник, разрешите доложить? Наш глайдер упал в километре на восток отсюда, что прикажете делать?
– Вижу, солдат, не слепой! Вон дым поднимается, видишь? И я вижу, да вся чёртова пустыня теперь видит, как мы облажались. Действуйте по инструкции, что за тупые вопросы? Обломки вывести и поживее.
– Слушаюсь!
– Подожди… что там с пилотом?
– Пилот жив, он успел отключиться в последний момент.
– Хорошо, а теперь бегом туда!
Солдат быстро удалился. И командир снова обратился к нам:
– Повезло вам, что мой пилот выжил, иначе… боюсь, даже весь совет директоров не смог бы меня остановить. Подвесил бы вас обоих за яйца… – Он осёкся, посмотрел на Киру и поморщился. – За ноги… Потом вырезал бы всю требуху и сказал, что так и было. Не знаю, зачем вы внезапно им понадобились, но надеюсь, они вытрясут из вас всё живое. – Командир с пренебрежением плюнул себе под ноги и обратился к своим подчинённым: – Отведите пленных ко мне в машину, повезу их в штаб, а вы продолжайте следовать приказу, устраните всех свидетелей, зачистите периметр. Выполнять!
– Полковник, разрешите обратиться? – спросил один из солдат.
– Разрешаю.
– Вы хотите поехать одни? Может, всё-таки отправить с вами машину сопровождения или глайдер?
– Отставить! Я тебе что, ребёнок на выгуле? Мне нянька не нужна, а у вас ещё куча работы. Моего водителя будет достаточно. А эти… эти теперь даже сраться под себя будут с полным безразличием. Так что, отставить вопросы, выполняйте задание!
Толпа местных рыцарей в сверкающих доспехах хором поддакнули своему командиру и разбежались по своим машинам. Только двое из них подбежали к нам, схватили под руки и повели к одному из легковых автомобилей. А я в это время мог только смотреть вперёд с полным безразличием в глазах и слепо повиноваться любым приказам, гнуться как пластилин под малейшим воздействием. Как пару живых кукол нас подвели к командирской машине и усадили на заднее сидение. Я ничего не замечал вокруг, ничего не желал и ни о чём не думал, просто существовал, но мыслями я был не здесь и нигде одновременно. Я даже не успел рассмотреть красивый чёрный автомобиль сурового командира, не заметил плавных грациозных линий и обтекаемую форму блестящей глянцевой поверхности, к чему, казалось, не прилипала никакая грязь. Даже необычное устройство задней двери, которая немного подавалась навстречу, а потом сдвигалась назад, оказалось мне абсолютно безразлично. Вроде я понимал всё это и замечал где-то на периферии сознания, но такие мысли появлялись там на долю секунды, как всполохи далёких звёзд, чтобы быстро погаснуть и вновь оставить меня наедине с одиночеством пустого космоса.
Командир залез на переднее пассажирское сидение и скомандовал своему водителю:
– Двигай к штабу, да побыстрее, не хочу сидеть с этой мразью в одной машине слишком долго.
– Слушаюсь, – кивнул в ответ молодой юноша за рулём в тёмно-синем неприметном костюме.
Машина почти беззвучно завелась и осторожно тронулась с места, быстро набирая скорость. Она так тихо двигалась по дороге, как будто летела по туннелю сквозь все невзгоды и несчастья. Это заставило мой разум почти полностью погаснуть под действием введённых нам нейролептиков, мысли путались и терялись, а мир окончательно стал для меня ничем.
Я смирно сидел на заднем сидении автомобиля, погружённый в пучины собственного безмолвия, и безучастно наблюдал, как за окном проносятся стройные ряды песчаных барханов и редкие вкрапления коричневых скальных образований. Картина казалась мне такой безмятежной и спокойной, как и мои собственные мысли в остывшем разуме. Я смотрел через окно вперёд, на горящий в алом закате горизонт, на невыносимо долгий и трудный день, который, наконец, спешил на заслуженный покой, укрываясь последними тёплыми лучами заходящего солнца. И ничто меня не волновало в тот момент: ни моё существование, ни даже эта новая и неизведанная жизнь за границей Купола. Даже тот факт, что с севера через пустыню к нам мчался на всех парах небольшой грузовичок, стремясь как можно быстрее перерезать нам дорогу, не вызвал у меня никакой эмоции. Небольшой шустрый грузовой автомобиль, весь покрытый ржавчиной и следами нелёгкой жизни, он мчался так быстро, как будто куда-то очень спешил. Несмотря на то, что вместо кузова он нёс на себе пузатую, рыжую от старости цистерну, это не мешало ему так резво и стремительно нестись в наши объятия. Я проводил его пустым взглядом до тех пор, пока он не исчез за границами периферийного зрения, растворившись в клубах пыли. Он не успел нагнать нас, не успел с радостью старого пса уткнуться в бок своим носом, а может, не хотел и теперь ехал позади, изо всех сил пытаясь догнать. Странно, неизвестный грузовичок не производил впечатления скоростного, но спустя всего пару мгновений он промчался мимо нас на огромной скорости, при этом яростно бибикая, затем пристроился спереди и заставил наш автомобиль притормозить, а следом и остановиться, чтобы избежать аварии. Я слышал, как кричал суровый командир в нелепом костюме, как он ругал своего юного водителя и с ненавистью в глазах оборачивался к нам с Кирой, и что-то лепетал в пустой злобе. Из грузовичка перед нами быстро выскочили две фигуры, они тоже кричали, угрожали оружием и велели покинуть автомобиль. Почему всем этим людям не живётся спокойно? Почему они не могут просто сесть рядом и помолчать? Спокойствие и безмятежность – ведь это так прекрасно, и чего так не хватает некоторым людям? Как было бы здорово, если бы все люди стали такими же спокойными, как я. Никаких войн, никакой злобы… и никаких Стражей. А двое из грузовичка с цистерной ещё долго продолжали кричать, пока один из них не выдержал напряжения, после чего последовал выстрел. Странно, что в офицерской машине не оказалось бронированных стёкол, какое упущение. Одна из злых фигур на дороге изрешетила командира, сидящего передо мной. Не повезло. Ему не следовало доставать свой пистолет и угрожать вооружённым людям. Но больше всего жалко молодого водителя, он не был виноват и не хотел умирать, но жизнь слишком быстра и хаотична. Он бы не смог выжить в этом мире и сам виноват, что выбрал в своей судьбе место рядом с таким злым человеком. Ведь рядом с подобными царит только смерть, я понял это очень давно, а вот парень уже не сможет понять. Его тело стало следующей подушечкой, куда вонзились голубые иголки из забавного местного оружия. Жалко… хотя нет, не жалко. Мне всё равно. Есть только эта дорога, горизонт и чарующий закат.
Двое неизвестных. Молодой парень, сильный, уверенный в себе, взгляд целеустремлённый и затуманенный ненавистью. Девушка, короткая стрижка, грубые мужские черты лица, широкие плечи, шрам на щеке. Похожи. Очень похожи. Возможно, брат и сестра. Близнецы? На них пыльные и старые защитные комбинезоны, чем-то напоминающие наши. Ругаются, много ругаются, указывая на нас и на трупы на переднем сидении, затем быстрым шагом направляются к нам. Открывают переднюю дверь, вытаскивают труп командира, грубо бросая его на дорогу. Девушка заглядывает в салон, внимательно смотрит в мои глаза, но видит в них лишь отражение той пустоты, что сковала меня, а также отблеск заката. Пугается, волнуется, отступает. Открывается задняя дверь, сильная рука хватает меня за шкирку, как нашкодившего котёнка, затем выволакивает наружу и оставляет стоять на ногах. Чуть позже ко мне присоединяется Кира и с таким же безразличием наблюдает вместе со мной за суетливым театром жизни.
– Видишь? Я же тебе говорил, похоже, что это они! – с возбуждением в голосе воскликнул парень.
– Неужели отец оказался прав, не может быть… – удивилась мужеподобная дама с низким грубоватым голосом.
Она внимательно рассмотрела живые статуи перед собой, а затем холодно спросила, указывая на трупы: – А что будем делать с этими?
– Нечего было стрелять, Фина! Мало нам внимания корпорации? Теперь ещё убили их цепного пса.
– Он сам полез за оружием, что мне ещё оставалось делать, а? Я не виновата, что эти придурки все такие дёрганые.
– Ну а мальчишку зачем?
– Не знаю! Ким, что ты на меня насел? Ты же знаешь, если уж я начала стрелять, то сразу во всех. Может, потому, что люди обычно начинают стрелять в ответ, вот зачем! – надрывно ответила Фина. – Слышал о таком? Вот и запомни это правило: начал стрелять первым – убивай всех врагов сразу, пока они не дали отпор. В конечном итоге нам бы всё равно пришлось его убрать, не оставлять же свидетеля.
– Да, это правда, – вздохнул парень. – Только живыми их легче было заставить залезть в цистерну, а теперь что? Нам некогда возиться с трупами. Придётся оставить их на дороге. Будем надеяться, что его отряд ещё не скоро обнаружит пропажу командира, а когда начнут прочёсывать местность, будет уже слишком поздно.
– Ладно, а с этими что случилось? – Фина подошла ближе и с недоверием осмотрела нас. – Нейроблокаторы?
– Да, похоже на то. Армейские. Надеюсь, инъекции припасённых деблокаторов хватит, чтобы пробудить этих спящих красавиц, иначе от такой дряни они ещё долго будут отходить. Фина, тащи их в машину, а я пока подпалю улики.
– В цистерну?
– Какую ещё цистерну? Отцу отбивную привезёшь? Просто запихни их на заднее сидение. Не бойся, они послушные, сами залезут, у них только с мотивацией проблемы.
– Чёрт бы побрал этих корпоративных ублюдков с их издевательствами над людьми, – пробурчала Фина, хватая нас с Кирой за руки. – Пошли, спящие красавицы, принца вам не обещаю, но прокатим с ветерком.
Повинуясь её властному тону и сильным рукам, мы дружно зашагали к их автомобилю, стоящему чуть дальше по дороге. К моему не очень яркому удивлению, в тесной, на первый взгляд, кабине грузовичка оказалось спрятано заднее сидение, а доступ к нему предоставлялся специальным механизмом, складывающим переднее кресло водителя и открывая доступ назад. Бойкая девушка подвела нас к машине, открыла переднюю дверь и застыла на месте, почёсывая затылок.