его больше нет… Дождь, что истязал нас долгое время, был нашим главным спутником и судьёй, символом умирающей Системы, он внезапно исчез, оставив за собой, только голодные и злые тучи, гудевшие вместе со всем пространством. Я набрал полную грудь холодного воздуха, ощутил всю гармонию собственного тела, как оно наливается энергией, и вновь почувствовал в себе силы сражаться и быть Стражем. Затем я медленно поднёс правую руку к своему лицу и стал разглядывать кисть, наблюдая, как выдыхаемый воздух превращается на морозе в пар и окутывает мою ладонь. Что же случилось в наше отсутствие? За всё время в Системе я не помню таких холодов.
Я привстал на руках и сел на промёрзшую землю. Я больше не чувствовал слабости или боли, а будто умер и воскрес заново, готовый с новыми силами покорять далёкие горизонты. У меня не осталось даже тени былых ран и служебных неудач, но увиденное в первые минуты новой жизни заставило позабыть о своём самочувствии. Я сидел и смотрел вперёд, на толщу сизого тумана, бурлящего всего в сотне метров передо мной. Он неистовствовал и переливался, покрывал всё, что раньше было спальной частью города. Он пожрал всё, что я когда-то знал и любил, все мои воспоминания, эмоции, людей, весь район, ставший домом и убежищем для порочных идей. Вся моя история оказалась стёрта под сонм далёких голосов, из которых соткан тот таинственный туман. Я понял, где нахожусь, в ту же секунду, как увидел пожухлую траву на обочине и шоссе рядом с собой, уходящее в потерянное прошлое. Система возродила меня именно здесь, неподалёку от того места, где я искал утерянное озеро, а нашёл новые чувства. В этом месте началось моё перерождение, и здесь же оно должно завершиться.
Система разрушается и очень быстро. Это стало очевидно по первому взгляду на бурлящее перед глазами ничто, обращённое в туман из людских страданий, а также по первому вдоху холодного и безжизненного воздуха. Система умирала, затухая как пламя свечи, угасая с каждой секундой, теряя все звуки и цвета. Осиротели грозные небеса, уставшие от долгого плача, исчез промозглый ветер, забрав с собой все звуки и шелест травы, остался только он – мёртвый покой опустевшей Системы. Я был напуган, но не удивлён. Почему-то меня совсем не поразил тот факт, что первой разрушилась именно спальная часть города: обитель боли и отчуждения, дом скорби для забытых и ненужных людей. Он давно уже мёртв, а его обитатели лишь слабые тени самих себя – покинутые, одинокие, потерявшие все мечты и надежды на новую жизнь. Туман пришёл туда, где его ждали больше всего, где молились о забвении каждую ночь, молчаливо оплакивая свои судьбы и созерцая свои отражения в дождливых окнах старых домов. Поэтому он явился выполнить их последнюю просьбу и забрал их туда, где больше не будет боли и слёз, в пустоту вечной ночи.
Я встал в полный рост, машинально отряхивая старые джинсы, и при этом не мог отвести взгляд от тумана, что звал меня с того самого момента, когда впервые коснулся моего сознания. Кира?! Я отринул всякие мысли, потряс головой, чтобы прийти в себя, и обернулся в надежде увидеть, что хотя бы центр Системы выстоял и мы не прибыли слишком поздно. Первое, что я заметил, – одинокая фигура своей напарницы всего в десятке метров впереди. Она неподвижно стояла прямо по центру шоссе и гипнотически взирала вдаль, не обращая на меня никакого внимания. Потом я увидел центр города или скорее картину нашего будущего, которая напугала меня ещё сильнее, чем исчезнувшая в небытие спальная часть. Тогда я понял, куда так спешили облака, проплывающие над нашими головами. Бурными потоками они стекались к центру и закручивались в огромную воронку, раскинувшую голодное жерло над всем городом. Тёмный и зловещий вихрь вращался в небесах, будто невероятных размером смерч собирался опуститься на головы жителей и разом уничтожить весь город. Чёрные тучи всё тянулись и тянулись к эпицентру бурлящего кошмара и вовлекались в общий хоровод нашей печальной судьбы. Изредка где-то на границах необъятной воронки вспыхивали яркие молнии, но быстро гасли, теряясь в быстром потоке и не издавая при этом ни единого звука. Неистовый вихрь как массивная чёрная дыра поглощал весь свет и звуки, осмелившиеся подобраться слишком близко к голодному монстру, он высасывал из Системы остатки жизни, погружая нас в смертельный холод.
Отсюда могло показаться, что город уже погиб, сдался под напором стихии и погрузился в мёртвую тишину, а его сердце в страхе замерло перед разинутой пастью на небе. День ещё был в самом разгаре, но Система больше не подавала признаков жизни. Шоссе рядом с нами опустело от автомобилей, а очертания города потускнели, сливаясь с беспроглядной серостью бурлящего неба. Похоже, что бездонная дыра, повисшая над городом, поглощала и засасывала в себя даже воздух и всё пространство в округе. Я заметил, как с верхушек высотных домов срывались куски крыш и различный мусор, а затем они устремлялись в воронку и исчезали навсегда. Но больше всего досталось башне Стражей. Она слишком близко подобралась к грозным небесам и была наказана за подобную дерзость. Воронка ударила по верхним этажам главной башни города, разметала их в щепки и яростно поглотила в свою бездну. Теперь наш гордый маяк был разрушен и сломлен. Он всё ещё высился над прочими зданиями, но его устремления были надломлены и разбиты, будто огромный монстр своими сильными челюстями откусил ему голову и оставил только лохмотья да куски конструкций, со страхом взирающие в небеса. С каждой минутой воронка продолжала всё дальше вгрызаться в башню, высасывая из неё остатки жизни и отрывая всё новые куски с поломанной вершины. Когда я заглядывал в бездонное око бури, исторгающее мёртвую пустоту небытия, то мой разум наполняли жаркие приливы первобытного страха, как перед лицом непостижимой силы, способной уничтожить весь мир. От созерцания подобного ужаса у меня начала кружиться голова, я пошатнулся и чуть не повалился на холодный асфальт опустевшей дороги. По сравнению с этим вихрем весь город казался таким маленьким и невесомым, будто игрушечный, а я как песчинка в океане, покорно взирающая в глаза божеству. Когда наблюдаешь за невероятным буйством стихии и как природа лёгким движением обращает в прах всё, что ты знал и на что потратил свою жизнь, то понимаешь всю ничтожность человеческого бытия, и это осознание поглощает тебя, высасывая всю энергию и желание жить. Я обхватил голову руками, пытаясь удержать равновесие, и отвёл взгляд от бездны, что так яростно звала меня.
Кира с болью в сердце смотрела на центр города и на то, как разрушаются наши мечты. Я осторожно подошёл к ней, встал рядом и заглянул в её лицо. Она была именно такой, какой я её запомнил в последний раз, когда мы покидали Систему. Я так часто видел эти неряшливые волосы и плавные изгибы лица, что успел соскучиться по привычному образу и тембру голоса, к чему так привык за время нашей совместной службы. Несмотря на все ужасы, что творились вокруг, именно в такие минуты я был реально счастлив вернуться домой. Кира немного повернула голову в мою сторону, одарив безразличным взглядом, а затем вернулась к медитативному созерцанию своих личных кошмаров.
– Мы опоздали, – тихо произнесла она хриплым голосом и вновь погрузилась в раздумья.
С минуту мы просто стояли и смотрели на город, что погрузился во тьму мироздания, периодически выдыхая перед собой густое облако пара. Но вскоре я почувствовал, что окруживший нас морозный воздух начинает пробираться даже сквозь джемпер и куртку. Я поспешил застегнуть молнию на куртке, потом сам обнял себя за плечи и поёжился, зарываясь глубже в жёсткий воротник.
– Наши дома… – Я хотел сказать хоть что-то своей бывшей напарнице и потому начал с очевидного. – Они…
– Я знаю, – перебила меня Кира и посмотрела на меня онемевшим лицом, с которого сползла вся жизнь. – Я видела…
– Как думаешь, он всё ещё там?
– Кто?
– Остальной город, спальный район… мой дом. Он всё ещё там, где-то в этом тумане?
– Сомневаюсь, но если очень хочется, можешь сходить проверить.
– Нет, не хочется. Я уже был в этом тумане однажды, и мне там совсем не понравилось. Там ничего нет, кроме смерти и страданий.
Кира с недоверием покосилась на меня.
– Тогда зачем задавать такие глупые вопросы? – риторически спросила она, а затем бросила будто невзначай: – Кстати, он движется к нам, нам нельзя здесь долго находиться.
– Кто движется? – продолжил я наш неловкий разговор.
Кира обернулась и кивнула в сторону исчезнувшей половины города.
– Туман, он приближается, медленно ползёт в нашу сторону. Пять минут назад его граница проходила чуть дальше. Скоро он сожрёт и нас.
Я тоже обернулся и с опаской вгляделся в нечёткие края сизой пелены. На секунду мне даже показалось, что она быстро перекатывается по дороге, желая настигнуть свою долгожданную добычу. Я вздрогнул и невольно отошёл на пару шагов дальше от неё.
– Что же случилось с городом? – спросил я, продолжая с опаской поглядывать назад.
– А ты не видишь? Отступники победили, а наша мечта сгинула вместе с Системой, – пожала плечами Кира.
Меня начинало пугать её холодное безразличие. Ещё недавно она показывала свой бойкий нрав и волевой характер, мечтала разметать Кукловодов по всем уголкам Системы, но, увидев безжизненные руины города, быстро сменила свой гнев на обречённую отстранённость.
– Наша башня сильно пострадала, но надеюсь, что Верховному Стражу удалось спастись, как и остальным обитателям. – Я старался не обращать внимания на её фатализм и хотел привнести в этот холод хотя бы частицу надежды. – Но где же все люди, почему здесь так пустынно? В Системе было больше миллиона человек, кто-то же должен уцелеть?
– Может, они там? – совершенно спокойно заключила Кира, указывая взглядом на воронку в небе.
– Брр, надеюсь, что нет… Как ты можешь так спокойно на всё реагировать, неужели тебе не страшно от того, что происходит? У меня голова идёт кругом от одного только вида этой ужасной круговерти. Постоянно боюсь, что меня засосёт в эту дыру и выбросит куда-нибудь в открытый космос.