Дорога в город показалась нам вечностью. Мы долго бежали по шоссе, выдыхая клубы пара, и изредка обменивались малозначительными фразами, стараясь как можно меньше сбивать дыхание. Несмотря на то, что мы чувствовали себя обновлёнными, полными сил и решимости, дорога всё равно изматывала, а из-за частого и глубокого дыхания на холодном воздухе начало неприятно ломить в груди. За всё время, что мы семенили вдаль по дороге, мы так и не встретили ни одной машины и ни одного признака жизни, даже центр Системы, становившийся с каждой минутой всё ближе и ближе, больше походил на город-призрак, оставленный на попечение разрушительному действию времени. Мне тяжело было смотреть вперёд и на бездну, разверзнувшуюся над нашими головами, меня обуревали страх и смятение, даже мои собственные мысли начинали пугать, когда я оставался с ними наедине, в тиши долгого забега. Они нашёптывали страшные вещи, рассказывали о неизбежном трагическом будущем и о моей личной судьбе. Иногда мне казалось, что даже здесь, за пределами смертельного тумана, я продолжал слышать далёкий шёпот, плач и страдания незнакомых мне людей, чьи голоса сливались с общим пронзительным гулом от разрыва в небесах. Бывало, что мысли загоняли меня в тупик, прижимали к стенке убедительными доводами, и тогда лёгкая паника касалась уголков моего сознания. Меня не покидало странное предчувствие, что туман позади нас движется всё быстрее и быстрее, что он уже ласкает мои пятки и вот-вот проглотит нас целиком. При этом как бы стремительно мы ни бежали, он настигал нас всё быстрее, как в страшном сне о бесполезном бегстве, хорошо знакомом каждому. Тогда я мгновенно оборачивался, смотрел на стену тумана, равномерно удаляющуюся от нас, и наваждение на время отступало. Кира заметила моё поведение и поинтересовалась о самочувствии, но я решительно отвергал все сомнения, делал вид, что всё хорошо, хотя это было не так. В минуту слабости и отчаяния хотя бы один из нас должен служить примером для другого, иначе наши скабрёзные мысли заведут нас в такую пучину, откуда уже никогда не выбраться.
Неизвестно, сколько времени мы бежали по дороге, но только я почувствовал, как тело отчаянно взывает об отдыхе, а одышка всё отчётливее выдаёт во мне обычного человека, дорога, наконец, упёрлась в границы центральной части города, а перед нами нависли очертания первых окраинных домов. Серые коробки безжизненной тенью встали перед нами предупреждающей стеной. Люди покинули это место, бросили всё и бежали в неизвестном направлении. Повсюду из осиротевших улочек, тротуаров и открытых окон повеяло пронизывающей атмосферой безнадёжности, страха и паники. На прилегающих к окраинам улочках уже виднелись оставленные на произвол судьбы автомобили. Но их всё равно было мало, будто весь город, некогда сияющий яркими красками роскошной жизни, покинули не только люди, но и праздные символы ушедшей жизни: яркие цвета, роскошные автомобили, свет, льющийся бурным потоком из всех домов, – всё исчезло, растаяло, как сон. Может, бездна поглотила их? Но где же все жители? Это был очень многолюдный и оживлённый город, с толпами прохожих и какофонией жизни. Может, они все там, у башни Стражей, алчут спасения, ведь это единственное место, которому они вверили свои жизни и надеялись, что их защитят.
– Смотри, Кир, тут есть машины, – сбивчиво произнёс я, пытаясь отдышаться от такого марафонного забега. – Может, возьмём одну и доедем до башни? А то я немного устал.
– Каким образом? – воскликнула она. – У нас же нет Консоли, а без неё мы не сможем завести автомобиль. Забыл? Да мы, чёрт побери, вообще ничего не можем!
– Ах да, точно, Консоль, чтоб её, – стукнул я себе по лбу в наказание за минутку растерянности.
Кира хотела что-то ответить, но её лицо скривилось в странной гримасе, она схватилась за голову, зашипела и попятилась, грозясь упасть затылком на асфальт.
– Кира, что с тобой?! – встревоженно спросил я и подбежал к напарнице, чтобы не позволить её упасть.
– Голова… – с трудом ответила она. – Мысли путаются, тяжело думать. Этот шум, он невыносим.
– Какой шум?
Кира не в силах ответить быстро указала пальцем в небо, а потом снова схватилась за голову. Я обнял её за плечи и осмотрелся по сторонам, совсем не представляя, что делать в такой ситуации.
– Нужно скорее найти хоть кого-то или хотя бы место, где можно передохнуть, – в растерянности сказал я.
Но спустя пару секунд Кира неожиданно пришла в себя, выскользнула из моих рук и с ненавистью посмотрела на небо.
– Всё нормально, Стил, мне уже лучше, нам нужно поспешить, пока Система окончательно не рухнула нам на голову, – сурово сказала она, при этом продолжая трясти головой, отгоняя остатки непонятного наваждения.
– Ты точно не хочешь передохнуть или обсудить то, что с тобой…
– Нет, не хочу! – грубо прервала меня Кира, потом ещё раз потёрла ладонью лоб и быстро зашагала дальше, стремясь убежать от меня и моих вопросов.
Мы торопились войти в город и успели пройти пару домов, пока на своё удивление не обнаружили одинокую фигуру человека. Совсем юная девушка с утончённой талией в длинном, но тонком платье синего цвета и в мягких бежевых туфлях стояла посреди улицы совершенно неподвижно. Она сильно запрокинула голову назад и пожирала глазами разлом на небе. При этом девушка стояла к нам спиной и не заметила нашего приближения, но и мы не смогли разглядеть её лицо.
– Ого, смотри, наконец-то живой человек! – воскликнул я и толкнул свою напарницу в бок.
– Тсс, не кричи. – Кира схватила меня за руку и демонстративно прижала палец к своим губам. – Не нравится мне всё это. Странная она какая-то, – сказала она и с подозрением осмотрелась по сторонам.
– Да ладно тебе, чего тут бояться, невинной девчонки? Не думаешь же ты, что это засада Кукольника? Нужно узнать, что случилось, – возмутился я, вырываясь из цепких пальцев Киры.
Я осторожно и медленно пошёл к незнакомке, продолжающей изображать из себя жуткую статую, при этом пристально смотрел по сторонам и заглядывал в опустевшие окна, пытаясь хоть что-то рассмотреть сквозь задёрнутые занавески. Через минуту я подошёл к ней достаточно близко, чтобы между нами осталось всего несколько метров, и по мне вдруг пробежал странный холодок, меня всего передёрнуло от ужаса. Я повернулся и посмотрел с перекошенным лицом на напарницу. Кира недовольно закатила глаза и начала продвигаться в мою сторону. Я же ещё раз осмотрелся, поёжился от холода и осторожно протянул руку вперёд.
– Девушка, простите, не хотим вас напугать, с вами всё хорошо? – неловко спросил я.
Но незнакомка не ответила и даже не пошевелилась. Она будто пребывала под гипнозом и продолжала буравить небо своим безжизненным взглядом.
– Девушка, вы меня слышите? – более настойчиво спросил я и сделал шаг вперёд. – Вам не холодно в одном платье? Вы можете говорить?
Я подошёл совсем близко и осторожно коснулся её плеча. Девушка внезапно дёрнулась от лёгкого прикосновения и резко повернулась ко мне. От неожиданности я даже отскочил назад, но одновременно мы увидели, как выглядела наша нежданная гостья на пустынных улицах города. Бледная кожа блестела в сумрачном свете, её вены вздулись и налились кровью, они пульсировали, дышали как живые. Её лицо покрыла сеточка из сосудов, проступивших сквозь кожу, а глаза утонули в знакомой до боли пелене молочного цвета. Я застыл на месте, выставив руки вперёд и пытаясь понять, что происходит. Я словно увидел своё отражение, вспомнил о недавних тяжёлых временах и нелёгких решениях. «Белый шум».
Девушка или то, что от неё осталось, увидела меня сквозь этот шум в глазах и разуме, затем её перекосило на один бок в неестественной позе, рука выгнулась под неудобным углом, а все её движения приобрели очень резкие и судорожные формы, будто марионетка запуталась в собственных нитях в руках неумелого кукловода. Кира кричала мне вслед, пыталась предупредить о неминуемой опасности, но её голос перекрыл пронзительный, невероятно громкий и нечеловеческий вопль, вырвавшийся из уст пугающей незнакомки. В долю секунды она сорвалась с места и с рёвом набросилась на меня, а затем с огромной силой и яростью мощного хищника повалила на землю. Я впервые растерялся, встретив столь несуразного противника, и не мог поверить, что в таком юном и хрупком теле заключена подобная сила, способная убить Стража голыми руками. Ревущее чудовище с кипящим молочным взглядом придавило меня к земле с давлением промышленного пресса и острыми ногтями впилось в моё горло. Оно желало только одного – убить меня, разорвать на мелкие кусочки, но откуда столько ярости у простого жителя Системы? Сол… ну, конечно, его главное оружие, разработанное нерадивым Максом. Я вцепился в худые запястья и попытался разорвать мёртвую хватку, но «Белый шум» придал незнакомке нечеловеческую силу и выносливость. Он способен был превратить любого человека в послушную машину смерти, несущую угрозу любому Стражу. Мне показалось, что наше противостояние длилось очень долго, но на самом деле прошло всего несколько секунд в смертельных объятиях зверя. Кира уже почти настигла нас, чтобы помочь, но в этот момент в пустую улицу Системы ворвался громкий хлопок выстрела. Пуля пробила насквозь щуплое девичье тело, и монстр в страхе отпрыгнул в сторону, но не устоял на ногах, схватился за пробитую грудь и повалился на дорогу. Я вскочил на ноги, заходясь в диком кашле от сдавленного горла, и посмотрел в сторону своей напарницы, питая слабую надежду, что это она каким-то чудом смогла раздобыть оружие. Но чуда не бывает, так ведь?
Кира остановилась и почти перестала дышать. Я заметил, как быстро менялось выражение её лица, как переменчиво вспыхивали глаза, отражая всевозможные эмоции, я увидел, как тень растерянности перерастает в огонь карающей ярости и затем вновь уступает место обычным человеческим слабостям. А потом я увидел его. Он вышел из-за угла здания, поправляя подол своего длинного плаща, и уверенным шагом приближался ко мне, продолжая держать на прицеле извивающееся, кричащее от боли и ярости тело девушки. Его скорбные глаза всё так же манили в свою бездну, а измученное жизнью лицо навевало странную грусть. Наша главная цель, враг всей Системы, истребитель Стражей и миллиона людских жизней, виновник и создатель персонального ада на земле – Сол, Кукольник во всей его красе.