— Назад, — зарычал я, и мы с Бобром снова сомкнули ряд, оказавшись плечом к плечу.
— Братуха, дубинка трещит, — с обидой крикнул Боря.
— Ну, так, — я нервно засмеялся, — Мой первый крафт!
— А вот я смею заметить, — донеслось позади от Лекаря, — что это…
Оклемался, значит. Я сразу же бросил за спину:
— Где песня?!
Тот сразу же замолчал.
— Биби, давай, у тебя получится, — я всё не сдавался.
Хрясь!
Новая дубинка Бобра смачно переломилась, попав по рогам сатира, и тот, отскочив, захохотал.
— Сме…е…ешно!
— Хре…е…ень! — вторил другой.
— Ядрён ба… — начал было Боря, но я заорал:
— В сторону! БИБИ-И-И!
Опять мы отпрыгнули, открывая линию атаки. Сатиры, перестав смеяться, с весёлыми лицами смотрели, что же будет дальше. Кажется, наша группа забавляла их всё больше и больше.
Ничего. Тишина…
— Да ну твою же… — начал было я.
— Мне приснилась школа Баттона-а-а-а, — невероятно фальшивый голос Анатолия ударил по ушам, — В ней приснился первый наш… похо-о-о-од!
Мы с Борей, округлив глаза, развернулись. Лекарь, схватив дубинку на манер микрофона, стоял, зажмурив глаза, и изображал настоящего певца. Даже руку в сторону вытянул, его пальцы подрагивали, поднимаясь и помогая взять ноту.
Невообразимо фальшивую ноту…
— Ме…е…ерзко!
— Это охренеть просто, — прошептал Борис, выкинув сломанную палку и сунув руку в кошель в поисках старой дубинки.
Я сам смог только беспомощно покачать головой:
— И не говори…
— Кто же из нас первый на-падёт… — Лекарь, зажмурившись от усилий, хмурился, будто действительно выступал на сцене перед толпой фанатов.
Правда, его усилия не пропали даром. Биби распахнула глаза, и пару мгновений удивлённо смотрела на стоящего рядом псевдо-барда.
— Вдребезги заедет по рога-а-а-ам!
— А-А-А! — закричала Манюрова и, размахнувшись, всё-таки метнула камень.
Не знаю, откуда у неё была такая сила, но, свистнув, снаряд разбился об лоб сатира с ножом, и тот, даже не успев пикнуть, просто обмяк и свалился.
Второй растерянно отскочил в костёр, и на нём вспыхнула шерсть. Заорав как недорезанный, сатир стал нарезать круги и кувыркаться, пытаясь сбить пламя.
Анатолий же будто отключился от нашего мира:
— Утро-о-ом… соберёмся группо-ой…
— Не…е…е…енавижу! — проблеял сатир и, разогнавшись, понёсся в сторону барда.
— Не успеваю, Гера, — Боря, опустив руку в кошель уже по плечо, поскакал вслед за пролетевшим мобом.
Я тоже не ожидал такой скорости, и побежал, замахиваясь дубиной.
— И найдём мы дойную козу! — неожиданно закончил Лекарь и открыл глаза.
От последних слов козлорогий беспомощно мекнул и затормозил прямо перед Толей, затряс рогами:
— Не…е…е коза-а!
Лекарь же, недолго думая, перехватил дубину двумя руками, размахнулся, и с криком долбанул прямо промеж рогов. Мощным, рубящим ударом!
— На-а-а!
— Ме… — и сатир свалился у его ног, вывалив язык.
— Ядрён батон, Толян! — Боря как раз вытянул дубину и остановился рядом.
— Это было… — я вдохнул, не зная, что сказать, — Ну, просто…
— А мне понравилось, — улыбнулась Биби.
Улыбнулась, как ни в чём не бывало, как будто несколько секунд назад не завалила моба метким броском. Вот как раз к нашей рыжей у меня было больше всего вопросов.
— Ни слова, — процедил Анатолий, стиснув зубы, — Никому не слова. Особенно моему отцу!
— Да не дрейфь, братуха, — Бобр похлопал его по плечу, — Мы же пати!
— Не сомневайся, — я кивнул, едва сдерживая улыбку.
Мой взгляд уже был прикован к огоньку, висящему над сатиром. Завалили-таки.
— А это что? — Биби указала пальцем на другого, который валялся возле костра.
Над ним тоже был огонёк, но вот рядом лежала деревянная пластинка размером с книгу. Она подрагивала красным светом, будто под ней неоновую подсветку включили.
И это сияние было прекрасно видно даже под ярким греческим солнцем.
— А почему красная-то? — спросил Бобр, — Опасная, что ли?
— Да нет же, голубая, — удивлённо посмотрела на нас Биби, — Ну, синенькая…
— Вообще-то, у меня врождённое чувство оттенка, — важно проговорил Анатолий, — И это самый краснейший цвет, что я видел.
С сомнением глаза рыжей бегали по нашим лицам, а я же вытаращился на неё. Тут не надо было быть гением, чтобы понять, кому это предназначалось.
Глава 14, в которой пещера
— «Ёж»? — Айбиби шмыгнула носом, то ли от печали, то ли от радости, — Что значит, «Ёж»?
На деревянной дощечке, размером чуть больше ладони, и вправду был нарисован лесной житель.
— Я так думаю, — Толя потёр подбородок, — Что ёж — это ёж.
— Настоящий ёжик? Ну, который без головы, без ножек? — Биби улыбнулась, — А причём здесь магия?
Она держала открытым свой журнал и удивлённо смотрела на нас. Название поднятого ею скилла сразу же оказалось там, правда, с занимательной припиской: «требуется инициация».
Ни описания, ничего.
Зато теперь у всех была гордая надпись в дневниках:
Количество опыта группового: — 79
Правда, после простого подсчёта оказалось, что в общем за каждый такой проступок надо бы набить порядка четырнадцати мобов.
Такая толпа казалась просто армией…
— Спешу сообщить, что вообще-то теперь одиннадцать мобов осталось, — положив дубинку на плечо, как заправский воин, сказал Анатолий.
Его распирала гордость за самолично заваленного сатира.
— Надо идти за Блонди, — я подошёл к пещере, с сомнением оглядывая тёмные своды.
Не смотря на солнечный день, уже через десять шагов внутри ничего не было видно.
— Знаешь, Герыч, — Боря встал рядом, вглядываясь в темноту, — Она ведь уже может быть…
Я поднял руку, обрывая его:
— Нет. Пойдём и проверим. По-другому нельзя.
— Спешу заметить, что это правильный подход, лидер, — важно заявил Анатолий, тоже подойдя к нам, — Принцип доверия гласит…
Их пещеры прилетел какой-то звук, похожий на эхо козьего «ме-е-е», и Лекарь, чуть не выронив дубинку, отскочил.
— А ещё важно сохранить оставшихся в живых, — вырвалось у него, — Нам срочно надо пересмотреть приоритеты. Может, группы можно доукомплектовать?
— Я тебе доукомплектую, — Боря показал кулак, — А барда если утащат, нам тоже замену искать?
Толя замотал головой.
Я скосил взгляд в сторону. Небольшая юрта из шкур, возле которой сидели убитые нами сатиры, и рядом заборчик, вдоль которого угадывалась одна грядочка, эдакий мини-огород. Там росло что-то вроде петрушки или салата.
Что-то не давало мне покоя. Либо грядки, либо юрта.
Мы же тут живём по законам игры, насколько я понял. Ну какой уважающий себя игрок в самом начале прокачки пройдёт мимо помещения, где может что-то лежать? Может, именно чувство игрока и не даёт уйти?
Перевернуть всё вверх дном, открыть всё, что открывается…
— Намёк понятен, братуха, — Боря уверенным шагом пошёл к юрте.
— Смотрите в оба, — на всякий случай сказал я.
Биби быстро кивнула, так и не сойдя с места, где она подняла табличку со скиллом. Толя, преисполненный важности после того, как лично завалил сатира, даже не повёл бровью. Мол, не надо ему говорить такие очевидные вещи.
Внутри юрты всё выглядело на восточный манер кочевников, эпохи какого-нибудь Чингисхана. Шкуры на полу, и сваленный у дальней стены скудный скарб.
Я сразу же приметил приличного вида сундучок в куче хлама. Небольшой, размером с обувную коробку.
— Ядрён батон! — Боря в два шага оказался там же, и схватил большую дубину.
Оружие для него было просто идеальным. Не знаю, что за материал, но тяжёлая длинная дубина имела на конце круглое навершие с шишками, а в месте хвата её даже оплели тканью. Получалась уже булава.
Правда, непонятно, как такой махиной могли сражаться сатиры. Если только вдвоём её одну держали.
— Вот! Вот это я понимаю, дубина так дубина, — Бобр уверенно протянул её, держа одной рукой. Силы ему было не занимать.
Я кивнул, присаживаясь перед сундучком. Закрыт.
— Блин, — вырвалось у меня.
— Может, долбануть как следует?
Анатолий тоже заглянул внутрь, сунув голову через шкуру-штору, и сразу же сказал:
— Деревня, на сундуках может быть такая магия, что твоя обнова сразу сломается.
— Так мы твоей попробуем, Толян, — улыбнулся Боря, — Тебе ж любая палка, как микрофон, пойдёт.
Лекарь зло зыркнул на него, и его голова исчезла снаружи.
Естественно, я пожелал всем сердцем открыть сундук, но наследственный скилл работать не желал.
Тогда я попробовал поднять сундучок. Не слишком тяжёлый, так что вполне можно будет забрать с собой. Непроизвольно я оглянулся на здоровяка Бобра — такому хоть пять таких сундуков, не заметит тяжести.
— Оставим пока здесь, на обратном пути заберём, — кивнул я.
— А зачем?
Я пожал плечами, оглядывая помещение.
— Мне кажется, нам теперь всё пригодится, с этой нашей учёбой.
Тут были кое-какие пожитки козлорогих. Пучки сена, засушенные грибы в кадках, пара больших бутылей с мутной жидкостью.
Моё внимание привлекла обычная тяпка, стоящая у выхода. Точнее, тот факт, что когда я вышел из юрты, эта тяпка оказалась у меня в руке.
Я удивлённо посмотрел и на мотыгу, и на свою руку. Почему я её взял? Одновременно краем глаза я заметил, что Толя делает с грядкой: он концом дубины сломал один из ростков и вминал его в грунт.
Непонятное чувство раздражения сразу же охватило меня.
— Стой! — заорал я, — Прекрати!
Толя поднял удивлённый взгляд и на всякий случай убрал дубинку. Виновато попробовал поправить сломанный росток стопой, но я, видимо, сделал такие глаза, что он отдёрнул и ногу.
— Ты чего, Герыч? — Бобр, положив свою булаву на плечо, тоже удивлённо посмотрел на нас.
Если б я мог объяснить.
— Не нужно оставлять следов, — пришла мне в голову отговорка, — Если вдруг патруль какой, то нам лучше…