Статья тонко намекала, что именно Чекан открыл двери в преисподнюю. Пытался сделать это по всему миру, но получилось только под «батоном».
Дальше перечислялись имена «героев», погибших в погоне за ним. Да уж, гордиться было особо нечем, только если за ранний период жизни отца.
Я, вздохнув, опять глянул на фотографии, потом опустил взгляд на тетрадный листок. И первая же строчка заставила насторожиться:
«Семь нот — семь прорывов».
«Семь игроков — семь нот».
«Семнадцать — усиленная семёрка».
Красивый почерк. Всё это обведено кружочком, и поставлен знак вопроса. Тут же была куча перечёркнутых рассуждений, и я стал вчитываться сквозь штрихи.
— Извини, ты не мог бы вернуть мне это? — отвлёк меня голос.
Глава 23, в которой Фонза
Я поднял глаза.
Перед столом стояла та самая девушка, с чёрными кудрями и с зелёными глазами. Классические джинсы, и кеды с футболкой под цвет глаз. На поясе стандартный набор: завязанный кошель, и бутылёк.
Кажется, это она подсказала Селене Лор девиз школы Баттонскилл, когда наша экскурсия прилетела в эту библиотеку…
Как же её там звали?
Видимо, она не сразу узнала меня, и теперь, когда я поднял голову, на миг замерла. А потом растерянно бросила:
— Э-э-э… ты?!
— Привет, — я с сожалением протянул тетрадный листок, — Интересуешься историей?
Каракули упорхнули из пальцев, и я с сожалением наблюдал, как девушка свернула его и затолкала в поясной кошель. Эх, так и не расшифровал её размышления.
— Хочу узнать правду, — нехотя ответила она.
Взгляд не был дружелюбным, но она продолжала стоять, её будто подмывало что-то спросить.
Мои тиммейты, сидящие рядом, притихли, спрятав глаза за книгами. Только, судя по растопыренным ушам, текст их навряд ли уже интересовал.
— Гера, — я отложил книгу и протянул руку.
Кудрявая прищурилась, раздумывая. Ну, офигеть, я её будто замуж позвал…
Потом села напротив, и, вскользь покосившись на мою ладонь, чуть склонилась вперёд:
— Это правда ты?
Я и так уже знал, о чём речь, и кивнул.
— Ну, я…
— Как ты… — она оглянулась, перешла на шёпот, — Как ты смог получить сразу два скилла?
— Я… а откуда ты знаешь?
— Плеер, — зелёные глаза усмехнулись, — С осени я третий курс, уж такие вещи персики видят.
— А, так ты с Кентом на одном потоке?
— Кент?
Я потёр подбородок, вспоминая, как же его там:
— Иннокентий, по-моему. Алхи… а, нет, ещё нет, ремесленник только.
— Ты про Кешку из группы Тотема? Так он же повар.
Улыбнувшись, я кивнул. Мои подозрения, что Кент не такой уж важный человек в Батоне, только подтверждались.
Кудряшка продолжила:
— Ну, да, он тоже скоро третий курс. В общем, вас научат видеть классы и скиллы. Ну, как ты смог получить два умения?
— Как тебя зовут хоть? — слегка возмутился я.
Она поморщилась. Ага, знакомиться не хочет, а на вопросы давай отвечай. Я ей не ходячий справочник, желаю человеческого отношения.
— Ладно, я пойду, — она встала, тряхнула кудрями и направилась к выходу.
Провожая взглядом зелёную спину, я подумал, что фигура-то у неё ничего, но вот манеры оставляли желать лучшего.
Я попытался вспомнить, что у неё было на том листочке. Что-то про «семь нот». А, ещё «семь прорывов». Так, надо у эльфийки ещё книжки попросить…
— Позволь спросить, Георгий. Что она от тебя хотела? — послышался голос Толи.
— Да то же, что и все, — я пожал плечами, — Наверняка только Тёмный Чекан интересует.
— Ты правда так думаешь? — спросила Биби.
— Ну, да…
— А, по-моему, совсем нет, — и она замолчала, опять чуть не залившись краской.
— С чего ты… — хотел спросить я, но тут же напротив снова появилась собеседница.
Легка на помине.
— Ладно! — яростно прошептала кудрявая, — Я — Женя.
Я даже опешил от такого напора. Не знакомство, а наезд какой-то.
— Кличка Фонза, — она поморщилась.
Было видно, что кличка ей не нравится.
— Я из группы Ракиты. Ремесленник пока, а буду рисовальщиком.
— Чего? — спросил не только я, но и мои тиммейты.
Это было моим слабым местом. Я до сих пор так и не знал, какие классы вообще существуют. Только то, что после ремесленника идёт широчайший набор профессий.
Женя окинула нас взглядом, потом спросила у меня:
— Твои, что ли?
— Мы команда, да, — нейтрально ответил я.
— Круто, когда ремесленник — лидер группы, — задумчиво сказала она, — А может, и не круто.
— Так что ты хотела-то?
— Ты знаешь, что произошло в холле Ньюплея?
Я поджал губы. Знать-то я знаю, но ректор намекнул, что это секрет. Судя по глазам моих одногруппников, их тоже обязали хранить тайну.
Кудряшка Фонза по-своему поняла наше молчание, и зашептала:
— Из прорыва вырвались мобы, проникли в Батон. Вот только я своими ушами слышала… — она зашептала, — дьявольскую ноту!
— Тот суммон, про которого ректор говорил, — выплеснула Биби, а потом прикрыла рот рукой.
Женя бросила на неё взгляд, с прищуром покосилась на меня.
— То есть, вы…
Мы молчали, но эта Фонза, судя по всему, обладала завидным интеллектом. Она тряхнула пальцем, будто требуя внимания, а потом унеслась к стойке с эльфийкой:
— Я сейчас!
Мы только беспомощно переглянулись.
— Я нечаянно, — грустно сказала Айбиби.
Не прошло и минуты, как зелёная футболка вернулась, и перед нами бухнулась тяжёлая книжка в кожаном переплёте. Я с задержкой, но прочитал перевёрнутое название:
«Сказки и предания тёмных времён».
А Женя открыла книгу и быстро нашла какую-то страницу. Ткнула пальцем…
— Вот, — она шёпотом стала читать, будто разговаривая сама с собой, — «Известно, что в древности волшебники, использующие магию песни…»
Я напряг слух, а Толя так вообще чуть через стол не перевесился, пытаясь заглянуть в книгу. Там было что-то вроде сборника легенд, и какие-то чёрно-белые гравюры.
— «…достигали таких высот, что могли воплощать слово в материю. Особо умелые маги могли даже оживлять эти воплощения.»
У Лекаря загорелись глаза, а я же вспомнил того моба. И ужасный скрип, который он издавал.
— «Сообщество игроков считает такую магию разделом некромантии, поэтому известные приёмы, сохранившиеся до сегодняшнего времени, считаются запрещёнными», — Женя подняла пальчик, делая акцент.
Некромантия. Я поджал губы. Если бы речь шла не о моём отце, я бы вслушивался, выпучив глаза.
Но меня взяла обида. Сейчас начнётся, что гусляр, который одной нотой мог положить целое войско, другой нотой мог поднять уже мёртвое войско. В статье вон про жертвы было написано…
Нет, воображать отца в окружении синих мертвецов мне совсем не хотелось.
А больше всего я боялся узнать, что в страшном плане Тёмного Чекана намечена ещё одна жертва. Которую он не успел забрать семнадцать лет назад.
«Сынок, здесь ты не услышишь!» — так сказала мама.
Не услышу что? Ноту, которая убивает всё живое, и даже собственного сына?
Захлопнутая книга Лекаря вернула меня в реальность. Ага, целительная династия, кажется, его уже не интересует, когда тут такое. Блин, а мы ведь очко опыта отдали.
— Поразительно, — только и сказал Толя, — Это что, я тоже так смогу?
Он, судя по всему, вспоминал того моба в холле.
— Ты бард, что ли? — Фонза бросила на него взгляд, и тот кивнул. Тогда Женя продолжила, — Я тут кое-что выяснила. Оказывается, Чекан ещё в Батоне пытался освоить призывы помощников.
Тут же я вспомнил версию Блонди о том, что ветренного моба прислал мой отец. Сейчас и эта начнёт мне лечить, что Тёмный Чекан хотел убить своего сына. Что-нибудь про семь жертв и всё такое…
Не хочу.
— Нам, наверное, пора… — я захлопнул книгу.
У меня ещё дел полно. Можно вообще полистать учебники, которые нам выдали. А ещё тот сундук так и не открыт.
— Ты чего, Гера? — спросила Фонза.
— Гончар? — Биби и Толя протянули одновременно.
— Завтра первые занятия, — настойчиво сказал я, — История магии. Эта, как её… Селена Лор. Наверняка надо почитать её учебник.
Отмазка звучала так натянуто, что мои одногруппники даже переглянулись с кудрявой Женей.
— Что не так-то? — Фонза растерялась.
Я сжал губы, раздумывая. Да кто она мне такая, чтобы оправдываться перед ней? Что я, что мой отец — для неё это наверняка просто хобби, вечернее разгадывание шарады.
А для меня — жизнь!
— Знаешь, я уже и так наслушался про отца, — склонившись, шепнул я, и ткнул пальцем в свою книгу, — Это та история, которую я не хотел бы знать.
Они молчали, а меня словно прорвало.
— И пары суток не прошло, как я из нюбсов выскочил, а меня все ненавидят за то, что я не делал. И ладно бы ещё… Так и убить хотели!
— А мы нет, — бросила Айбиби и спряталась за книгу, — Мы с тобой.
Я выдавил благодарную улыбку, а потом сказал:
— Я. Не. Верю, — отчеканил я.
И выпрямился, ожидая, когда одногруппники поднимутся. Нечестно, конечно, вот так давить официальным лидерством, но всё же.
— Чему не веришь?
— Ничему!
— Ну, извини, — сухо сказала Фонза, — Не хотела обидеть.
Толя, видимо, был раздосадован, что столь интересная беседа не продолжится, и со вздохом встал:
— Могу только сказать, был рад знакомству.
Фонза кивнула, но потом всё же не выдержала и бросила мне:
— Ну и зря. Я честно не понимаю тебя.
— И не поймёшь.
Она встала, захлопнула свою книжку.
— Смотри, в следующий раз отец может не успеть спасти сына, раз тот мозгами шевелить не хочет, — прошептала она и, забрав фолиант, пошла к стойке.
Я сверлил её взглядом. Ага, тебя вот так собственные родители попытаются убить, я бы посмо…
Чего?
Растерянность обрушилась на меня, как холодный душ.
— Эй, Георгий, мы так и будем стоять? — Толя раздражённо сжал губы и ждал.
Рядом Биби с сожалением смотрела на свою книжку. Так и не успела почитать.