Я поджал губы:
— Ладно, они крутые. Значит, приятней их будет победить.
Удар Бобра по плечу чуть не выбил из меня дух, и я на миг испугался, что опять конечности отлетят.
— Во, наш чувак! — улыбнулся Боря.
— Эй! — услышал я голос Серого, — Вам что, не понравилось?
Я ему не ответил и повернулся на выход:
— Ладно, давайте уже к гномам. Зато по очкам мы впереди всей школы.
Глава 17, в которой осколки
В этот раз спуститься к гномам, к той заветной двойной двери, без приключений сразу не удалось.
— Гончар, — радостно оскалился Тегрий Палыч, — Ребята!
От него опять разило спиртным, и он счастливо улыбался, поднимаясь как раз с подземных этажей. Видимо, опять был у друзей-гномов.
— А это что у вас?
Именно на этот случай мы несли в руках самый туфтовый наш улов: хилый кинжал, оставшийся ещё от сатиров, и потрёпанный топор, лезвие которого заметно блестело медью. Самый худший из выбитых топоров, если уж на то пошло.
Но коэффициент куратора я учёл…
— Да вот, Тегрий Палыч, посмотрите, — тяжело дыша, я протянул кинжал, — Думал, сразу не надо на склад сдавать, лучше вам показать.
Ядра орков и мечи в наших кошельках заметно оттягивали пояса, и какое счастье, что наш путь пролегал вниз, а не вверх. Мы уже прошли достаточно, чтобы на лбах появилась испарина, и оставалось надеяться, что препод не заметит лишнего.
— И правильно! — куратор заметно повеселел, поблёскивая жадными глазами, — Это надо срочно… изучить. Вдруг там какой редкий сплав… ну, гномьи потерянные секреты… А то ещё продешевите.
Он перехватил у меня кинжал, тот, который ещё тогда похвалил Молчарь. Потом выхватил у Бобра топор, и стал усиленно скрести бороду, разглядывая его.
— Орки, что ли? — Тегрий Палыч покачал головой, — Где ж вы орков-то встретили?
Вот хитрец, а про кинжал ничего не сказал. Значит, про сатиров-то он знал?
— Ну, это… — я замялся.
— А в саду Батона были же, — ощерился Бобр, — Вот тогда, когда ваш двойник послал нас вроде как на трени…
Упоминание о двойнике резко кинуло тень на лицо Тегрия, и тот сунул в свой кошель предметы и замахал руками:
— Понял, понял, ребята! Как же я мог забыть? — он даже чуть протрезвел, — Ой, у меня ведь дела. Скоро игры, надо для вас подготовить программу тренировок…
И, протиснувшись мимо нас, он исчез за углом тёмного коридора.
— Что-то мне подсказывает, — с сомнением протянул Лекарь, — что тренировок мы с ним не дождёмся…
— Забулдыга шахтёрский, — буркнул Бобр, — Так и стащил лут. Герыч, а ты крут, как будто знал.
— Да ничего я не знал, — я скривился, вспоминая о той куче барахла, которая ещё лежала в нашем сейфе, — Просто решил в этот раз перестраховаться.
Потерять лут было обидно, но у нас были плюшки и покруче.
По правилам Батона всё следует тащить на склад. С этим лутом вообще чудеса: кому не покажешь, каждый намекает, что нарушены правила.
Ведь все знают, что пока ещё в учебной программе данжей не было. Но очки набирать надо, планка поражает своей крутостью, а штрафы так и сыплются — вот и крутятся студенты.
При этом сам ректор, нарушая все возможные техники безопасности, послал нас в Грецию. Но это полулегально, никто не должен был знать.
И если нести, как положено, заработанное барахло кладовщику, тот лишь щурит глазки и обещает обо всём доложить. При этом старый эльф ещё и бессовестно всё отберёт.
Куратор Тегрий Палыч так же отбирает лут, да ещё врёт без зазрения совести. На опыты, на изучение, ради безопасности…
И всё пропивает.
Одни гномы казались во всей этой системе более-менее адекватными и честными. Только принеси, а мы что-нибудь придумаем.
Всё это я успел подумать, когда на пути в тёмном коридоре снова возникла фигура. Мы вообще дойдём сегодня до гномов?
— Господа новички? — ректор вышел на свет слабо чадящего факела.
— Эээ… — вырвалось у нас.
Коэффициент Дворфича я не учёл.
— Здравствуйте, Гармаш Дворфич, — протянул я, пытаясь быстро что-нибудь придумать.
— Не к гномам?
— Да не, вы чё! Ну, ядрён батон, какие гномы?! — начал было Бобр и стал заливаться застенчивым смехом.
Надо было спасать ситуацию:
— Мы ищем Тегрий Палыча, — выпалил я.
— Дело в том, что мы очень волнуемся за него после тех событий, — выступил вперёд Лекарь.
— Вообще-то профессор по подземельям должен был вот только что тут пройти, — взгляд гнома прокатился по нашим честным лицам.
— Да-а-а?! — мы сразу обернулись, будто пытаясь высмотреть позади Тегрия.
Так гораздо легче было скрыть бесстыжие глаза.
— Так, ладно, — гном быстро понял наш концерт, и поморщившись, спросил, — А Иннокентия вы не видели?
Мы одновременно замотали головами. Тут врать не приходилось.
Промолчав, Гармаш заложил руки за спину, прошёл мимо нас, и потом, обернувшись, кивнул:
— Как увидите, новички, обязательно скажите, что мне нужно его увидеть.
Тут мы закивали.
— Его, как героя, надо бы наградить, — ректор важно поднял указательный палец, — Обязательно.
И ушёл в темноту — в длинном коридоре чадящие факелы были редкими, и освещали только кусок под собой.
Облегчённо выдохнув, мы сразу поковыляли дальше. Ещё пара шагов, и будет та лестница вниз, к входу в гномьи пещеры.
Что-то меня дёрнуло обернуться. Вообще-то ректор должен был уже появиться в свете следующего факела, но там никого не было.
— Опа-опа! — на лестнице мы чуть не сверзились от знакомого до боли голоса.
Кент собственной персоной стоял на ступеньках. Ведь только что никого тут не было!
— Вот зе фак! — Блонди чуть не завизжала, но заткнула рот ладонью.
— Да ядрён батон! — Бобр всё же упал пятой точкой на ступень, — Убью, персик!
Тот поднял ладони:
— Тише, тише, танк.
Всё же зелья Кента нам отлично тогда помогли, и Боря, стиснув зубы, встал, ничего больше не сказав. А «не последний игрок в Батоне» опасливо косился наверх, на выход в коридор.
— А вы там это… Гномозеку не видели?
Я усмехнулся и прошептал:
— Вот только что.
Кент сразу дёрнулся назад, к стене, пытаясь нашарить какой-то кирпич.
— Ага, братан, он тоже тебя спрашивал.
— Меня? — с фальшивым удивлением Кент уставился на Бобра.
Я кивнул:
— Да. Говорит, ты герой, тебя наградить надо.
— Знаю я их награды, — прошептал Кент, прислушиваясь к тишине в коридоре, — Ещё больше должен останешься.
Тут он всё же успокоился, и, к моему неудовольствию, его взгляд всё же опустился на наши оттянутые под тяжестью кошельков пояса:
— Опа-опа, — он убрал руку от стены.
Что он там искал? Секретную кнопку?
Ведь лестница освещена, и я точно знаю: когда мы начали спускаться, никого перед нами не было.
— А вы, значит, к гномам?
— Ну, типа, — спокойно ответил я.
Кент ничего не сказал, лишь тоже стал спускаться:
— Не боись, Гера, я только посмотрю…
***
— Куда столько народу? — Молчарь, распахнув ворота, рыскал глазами по нашим лицам, — Шастают тут, щебень-гре…
И он замолк, вдруг уставившись на Биби. Та ойкнула и чуть отступила за спину Блонди.
— Хэй, ю а бастед, — зло протянула Лана, по-своему расшифровав взгляд гнома, — Даже не думай.
Она прикрыла Биби собой.
— Алебастр? — удивился гном, отклячив нижнюю челюсть, — Зачем вам алебастр?
— Я выполнил квест, — быстро выпалил я, боясь потерять секунду заминки.
Кто знает этих гномов, что им ещё в голову взбредёт.
Что удивительно, Кент прошёл внутрь безо всякого труда, Молчарь даже посторонился. А вот вся моя группа подверглась тщательному пристальному взгляду.
Я шёл последним, и гномья ладонь упёрлась мне в грудь. Я непонимающе уставился на него, и Молчарь цыкнул:
— Ты не серчай, кровь Чекана, — он провожал недовольным взглядом мою группу.
Ребята шли за Кентом, восхищённо крутя головами: они-то были здесь в первый раз.
— У нас тут беда была, — затянув меня за локоть внутрь, Молчарь гулко захлопнул створку ворот, — Опасные времена настали, кровь Чекана.
— Я слышал, — кивнул я.
Хмыкнув, гном толкнул меня в спину:
— Поторапливайся давай.
***
Молчарь сразу приступил к делу, заведя нас на тот самый склад, где так и лежали различные брони и оружие.
— Охренеть, — Бобр так и впился глазами в те самые булавы, что я тогда рассматривал.
— Руками не тронь, щебень-гребень, — рявкнул ещё один гном, седой лысоватый старичок, появившийся из другого угла. Он там копался в заготовках для мечей.
— Выкладывайте, — Молчарь хлопнул ладонью по свободному железному столу.
Тяжёлые ядра один за другим с гулким звоном легли на стол. Пятнадцать штук — больше мы унести не смогли.
Судя по блеснувшим глазам Молчаря и старого гнома, это были они, те самые ядра.
— Проверить надо бы, вдруг шлак? — крякнув, старичок ухватил одно ядрышко, и куда-то унёсся.
— Щебень-гребень, — Молчарь огладил железные кругляши, — А ты хорош, кровь Чекана.
— А я что говорил? — закивал Кент, — Нормальных игроков днём с огнём не сыщешь, так что я-то знаю толк в людях.
— Ты б молчал, — оборвал его гном, — Мы от твоей сивухи чуть не подохли, с нужника не слазили.
Кент удивлённо вытянулся.
— Э-э-э… Да я ж это, того…
Я вступился за персика:
— Постойте, Дворфич сказал же, что его настойка оказалась противоядием!
— Ага, как же, — Молчарь хлопнул по столу так, что ядра подскочили, и пара с грохотом скатились на решётчатый пол.
И он, ругаясь, рассказал, что гномы сохранили бутылочку Кента до самого похода, а как пришли к цели, первым делом её и опробовали. И бедолаги сразу же побежали «по срочным делам» в отхожее место.
— И первым был этот… — Молчарь захохотал, — Гномозека ваш. Ну, а наш знахарь-то того, подозрительный, другую бутылку ухватил. Да не успел отпить, принюхался.
По счастливой случайности оказалось, что знахарь совсем недавно пользовал пациента мазями. Один из гномов прихворал, надорвав спину в кузне, вот и мазали ему спину.