лая монотонность процесса. Да, это так, они монотонны и безразличны в своей постоянной хаотичности и бессмысленности происходящего. Если хаос не сменяется порядком, то он сам становится им. Скорее деструктивным, самопожирающим и извращённым, но порядком.
Чтобы увидеть это и понять глубину того безумия, которое мы называем белым шумом, необязательно использовать специальную аппаратуру, достаточно выглянуть в окно. Что мы там увидим? Серые, потухшие тени некогда великого общества, мира творцов, созидателей и искренних порывов души. Они мечутся по прогнившей сцене жизни, сверкают и гаснут, падают, роняя в грязь свои души, идут по раскалённым иглам и испытывают нечеловеческое удовольствие от этого безудержного и ритмичного танца. Я называю его упорядоченным хаосом.
Люди перестали быть людьми, превратились в безликие маленькие точки на нашем экране в жизнь, которое мы называем окном. Эти точки не живут… нет, они просто бессмысленно мечутся по полотну жизни, бездумно прожигая своё время и силы. Они не понимают, как давно попали в этот порочный круг, из которого нет выхода. Они как слепые хомячки в железной клетке нащупали колесо и бегут в нём куда-то вдаль, проявляют чудеса ловкости и скорости, они думают, что находятся на гребне волны, успеха, что ещё чуть-чуть – и доберутся до цели, добьются всего в жизни. Но это мнимое чувство, бег на месте и медленное разложение личности, вокруг каждого всё та же клетка, кормушка и любимое колесо, где он может вечно бежать на потеху владельца душ. Пусть хоть кто-нибудь взглянет на свою жизнь, пусть хоть на минуту прозреет, посмотрит по сторонам и увидит свою клеть, это чёртово колесо. Увидит порочный круг жизни, ненавистную работу и домашние дела, ненавистные цели и смыслы или, скорее, их отсутствие. Нет, я не хочу сказать, что ни у кого совсем нет желаний и целей, есть и даже много, но все они ложные, созданы из большой иллюзии развращённого общества, построенного на ненависти ко всему, что нас окружает, с уже полной отчуждённостью даже не отдельных элементов, а самой жизни в целом.
Вы можете спросить: «Но как отличить ложные цели от истинных?» Это очень просто. Воткните заново антенну в свой телевизор и всмотритесь… вслушайтесь… Вы слышите это? Музыка… Вы видите на экране картины далёких стран, завораживающие полотна, которые только способен передать стеклянный экран? Куда же пропал тот вечный хаос? Куда делось мельтешение точек? Никуда… Они остались всё там же, на своём месте, но теперь у каждой точки своя, чётко прописанная роль, своя цель в существовании, великая значимость в общей картине, и все они работают вместе на достижение общей цели. Теперь у них один смысл жизни – созидать что-то новое, величественное и прекрасное. Только слаженное и целенаправленное действие каждой точки способно породить шедевр.
То же самое способно твориться за вашим окном, там тоже могут произрастать величественные картины и литься музыка жизни, приносящая радость от любых дел. Люди способны порождать ещё более величественные шедевры, но им тоже нужны общая цель, своя антенна, свои цели и смыслы, способные дать вектор всему обществу в одном направлении, распределить роли и заставить эти бессознательные точки, этот хаос перерасти, наконец, в истинный порядок. Только когда каждый элемент осознано занимается своим делом, когда каждое его действие направлено на создание общей картины, только тогда общество ненависти и отчуждённости способно переродиться во что-то большее – в общество прогресса, созидания и любви.
Сейчас я тоже слышу этот шум: далёкий, пугающий и пробирающий своими монотонными нотками до самой глубины души. Я спал, если моё привычное состояние можно считать сном. Скорее, все мои потуги отдохнуть ночью называются проще – аудиенция с Тьмой. Сейчас она мягко обволакивала меня, казалась густой, непроницаемой и забиралась внутрь при каждом вздохе. Хм, я дышу? Странно, что я осознаю это. Нет, это всё-таки не сон, скорее бодрствование в чулане из собственных страхов, здесь так же темно, неуютно и тяжело дышать. При каждом вздохе я чувствую, как смолянистая и густая тьма наполняет лёгкие, её хочется побыстрее выдохнуть, выплеснуть наружу. Иногда мне было действительно страшно захлебнуться в ней. Ещё этот шум. Размеренный, шипящий, он похож на отдалённый шум водопада. Откуда он? Всегда были только тишина и безмолвие, поглощающие все мои крики. Вчера я услышал звук, когда надо мной склонилась Кира и капли падали на моё лицо. Может, и в этот раз я блаженно сплю, а напарница выливает на меня третье ведро воды? Безумие! Нет. Но что это? Страх обвивает мои мысли, он карабкается по всему телу, цепляясь острыми когтями. Я боюсь двинуться в этой тьме, да и не знаю куда, этот звук везде, он обступает со всех сторон. Что же мне делать? Хм, похоже, он усиливается или… или приближается, о нет!
Звук делался всё громче и громче, всё ближе и ближе, он обволакивал меня, сливался с Тьмой, становился с ней единым целым. Шипение стало прерывистым, будто что-то пыталось прорваться сквозь него. Откуда я это знаю?! Не знаю, просто чувствую.
– Эй, кто здесь? – выдавил я, захлёбываясь Тьмой и шипением.
– Пр… ш-ш-ш…
– Что? Я вас не понимаю!
Вдруг шипящий звук резко замолк, стало очень тихо и неуютно.
– Э-э-эй? – осторожно окликнул я.
– Проснись!
Я резко вскочил со своей диван-кровати и замотал головой, пытаясь отогнать наваждение. Да что же это со мной? Руки трясутся, всё тело бьёт озноб, перед глазами плывут круги, а на шее капельками проступил холодный пот. Я вытер его рукой, взглянул на свою мокрую дрожащую ладонь и попытался отдышаться. Глубокий вдох – выдох, ещё один… постепенно наваждение начало отступать, а вместе с ним и гул в голове. Ко мне возвращалась ясность мыслей, а комната приобретала чёткие очертания. Я немного постоял неподвижно, пытаясь понять и осмыслить, что произошло со мной во владениях Тьмы, затем посмотрел на своё ночное ложе. Вся постель оказалась смята, взъерошена, а подушка насквозь промокла. Что это было? Шум, этот голос… я готов поклясться, что слышал чей-то голос, он приказал проснуться, вытолкнул меня из цепких объятий Тьмы. Как странно.
На полу негромко отстукивал секунды будильник, отмеряя размеренный такт жизни и не считая его, в комнате царила умиротворяющая тишина, лишь немного отступая перед далёким шуршанием дождя за окном. Всё ещё было темно, неуютно и немного холодно, а может, меня продолжало трясти от такого резкого пробуждения. Сколько сейчас времени? В этот раз я точно не забыл завести будильник, но он ещё не звенел. Может, я выключил его и забыл? Нет, вряд ли, Тьма не отпускала меня всю ночь, и за окном до сих пор темно. Я поднял будильник с пола, сквозь полумрак вгляделся в циферблат и после небольших усилий понял, что сейчас почти семь утра, хотя я заводил на восемь. Ещё слишком рано, но уснуть я теперь не смогу, к тому же сон окончательно рассеялся. Столько лет я провёл в той темноте, в одиночестве, каждую ночь, сражаясь за право вновь открыть глаза навстречу новому дню. Я привык к такому, к боли, страху и пыткам Тьмы, это сделалось частью моей жизни, ритуалом очищения, после которого я лишь смеялся над трудностями обычных дней. Но этот шум стал последней каплей, он нарушил хрупкое равновесие и вернул ощущение безысходного ужаса. Одна мысль о новой встрече с ним заставляла сердце ускоренно биться и нагоняла тревогу. Как же теперь спать? У меня не было ответа, одна лишь надежда, что к следующему закату загадочный шум уйдёт туда, откуда явился.
Я скрестил руки на груди, поёжился от холода и в одних трусах и босиком подошёл к окну. Тёмное и мрачное полотно предстало перед моим взором. Небольшие огоньки около домов с трудом разгоняли тьму, обнажали пустынные улицы, машины, выглядывающие холодными силуэтами у обочин дорог, и строгие серые коробки домов с редкими вкраплениями горящих окон. Улочка внизу выдавала утреннее запустение, и только изредка по ней проносились первые автомобили, ранние пташки, вновь спешащие по своим делам. Гроза к утру совсем утихла, а жуткий ливень из сплошного потока воды превратился в небольшой моросящий дождик. Он печально отстукивал по небольшому карнизу за окном и оставлял крошечные брызги на стекле, которые быстро и бесследно исчезали.
– Брр! – сказал я тишине. – Как холодно!
Я вернулся к дивану, быстро свернул постельное бельё, приподнял спальное место и убрал во внутренний отсек скомканный, весь помятый кулёк из одеяла и подушки. Затем натянул на себя штаны, рубашку, джемпер – и сразу стало намного теплее, а настроение постепенно улучшалось. Вот так встанешь с утра пораньше, вылезешь из-под одеяла своей мягкой крепости, что охраняла тебя всю ночь, и почувствуешь себя ужасно слабым и уязвлённым, кажется, что любое дуновение может причинить вред. Руки сами скорее тянутся к твоей следующей, дневной твердыне. Пара штанин и рукавов, ты замираешь на секунду, чтобы насладиться моментом. Как же приятно снова ощутить тепло, уют и странное чувство защищённости, которое способна дарить самая обыкновенная одежда, она словно щит от внешнего мира, от всех его забот, страстей и тревог. В ней ты чувствуешь себя в безопасности, скрытым от посторонних глаз, это очередная деталь маскарадного костюма для выхода в свет на сцене будней.
Всё-таки сколько радости могут приносить обычные вещи. Я понежился в ласкающих объятиях мягкого джемпера, потом поспешил в ванную, где смыл с себя последние следы ночного наваждения, гладко выбрился и снова почувствовал себя живым человеком. Ночной шум ослабил хватку, стал казаться каким-то нереальным, потухшим следом в далёкой памяти, тревога прошла, а в голове окончательно прояснилось. До начала моего дежурства оставалось ещё куча времени, поэтому я решил неспешно попить крепкого кофе, чтобы разогнать все оставшиеся мысли о сладкой дрёме. Я разогрел электрический чайник, насыпал в огромную кружку три ложки своего любимого растворимого кофе, залил кипятком и прошёл с ним к столу посреди моей маленькой комнаты. Там я устроился поудобнее, провёл двумя пальцами по воздуху и в раскрывшемся окне Консоли выбрал пункт с красноречивой надписью: «ТВ». Раз у меня выдалось свободное время, нужно узнать, что интересного творится в нашей Системе. С этими мыслями я выбрал из списка новостной канал и в нетерпеливом ожидании начал медленно помешивать ложкой горячий напиток.