Мы с группой только переглядывались. Фонза пожимала плечами, не понимая, чем я так рассмешил гнома.
А Гвоздарь отсмеялся, потом наклонился, поднял остывшую заготовку и бросил в горн. Взял другую, положил на наковальню, примерился.
Взглянул на меня и медленно проговорил:
– Нет, гребешок. Это вы – павшие.
Я думал, что сегодня меня уже ничто больше не удивит…
– Ядрён батон, – у Бобра отвисла челюсть, а потом он толкнул локтем Кента, – Ну что, братуха, одним комплексом больше?
– Чувак, и не говори, – алхим тоже был поражён, – Это не комплекс, а прям… ну прям…
– Совокупность, – могильным голосом произнёс Боря, – Больше это никак не назовёшь.
Фонза вздохнула:
– Что-то подобное я и ожидала…
***
– «Властелин той стороны» – это единственный Высший человек, – Гвоздарь произнёс это и с удовольствием смотрел за нашей реакцией.
Осознание этой правды заставило нас замереть на несколько секунд, будто на нас наложили адское заклинание.
Я смотрел на Фонзу, на Бобра, на других тиммейтов, не веря своим ушам. Словно нас полили холодной водой и объявили отбросами общества.
А Гвоздарь продолжил рассказывать.
Давным-давно высшая раса людей, которых он называл то титанами, то предтечами… в общем, они вторглись в мир, где беззаботно себе жили шесть уже известных нам рас. Ну, как беззаботно…
Любой гном всегда с удовольствием мог отодрать за уши эльфа. Гоблины частенько нападали на подземелья гномов. Дриады не могли поделить леса с эльфами, а кентавры вообще считали, что лес принадлежит только им.
Оркам было проще всего – они вообще ни с кем не дружили. Кого встретят, с тем и не дружили.
– Я и сам-то был рождён уже в этом мире, – горько вздохнул Эол Брок, – И знаю историю только из уст предков.
Он продолжил рассказывать, что, когда в «том мире» появился новый враг, всем расам пришлось сплотиться. Даже орки резко со всеми подружились.
– И гномы с этими древожопками, – поморщился Гвоздарь, – Да, с дриадами. Они стояли плечом к плечу, но сила людей была невообразима.
– И лишь только магия шести гимнов… – вдруг сказала Фонза.
– А ты шаришь, надземная, – одобрительно кивнул гном, – Да, наша сила порознь была невелика, но мы могли взывать к природе, чтобы она помогла.
– И вы выгнали людей… ну, то есть, предтеч? – спросил я.
– Ха, не смеши, – совсем без улыбки ответил Гвоздарь, – Они не хотели уходить.
– Уничтожили? – прошептала Фонза.
Биби с ужасом ойкнула.
– И да, и нет, – вздохнул Гвоздарь, – Мы не знали, что магия шести гимнов уже изменилась, и случилась беда.
– Седьмой гимн? – тихо спросил я, – С появлением людей баланс нарушился.
– Вроде как, – гном пожал плечами, – В общем, вся магия в обоих мирах шарахнула так, что мало никому не показалось.
– А люди? – с тревогой спросила Фонза.
– Крошки, ну вы же здесь? Значит, выжили, и дали потомство.
– Не особо магическое.
– Ой, можно подумать, нам мало досталось? – нахмурился Гвоздарь.
– Так проклятие же других рас после раскола Кольца настало? – удивился я.
Я искренне пытался разобраться, но у меня уже голова кругом шла от всего этого.
– Погоди ты, до Кольца ещё доберёмся, – отмахнулся Гвоздарь и принялся опять охаживать кулаком заготовку.
Я попытался навести порядок в мыслях. Тот мир, наш мир. Высшие, павшие.
Да пипец, а где наше-то место? Чекан, Гончая, и я… За что мы вообще боремся?
– А чего ты паришься-то, крошка щебневая? – усмехнулся Гвоздарь.
– Ты читаешь мысли?
– Раньше в той кузне, где я ковал, можно было только оглохнуть. Ты думаешь, кузнецы кричали друг другу?! Не хватало ещё глотки сорвать, поэтому только мыслями и общались.
– Но ледниковый период – опять повторила Фонза, – Он же был!
– Остатки того катаклизма, который шарахнул на оба мира, – кивнул Гвоздарь, – Бам, и всё! И вся магия наперекосяк. Вот так-то.
Я поднял руки:
– Погоди, погоди, дядька Гвоздарь.
– Да чего годить-то? – гном меня уже не слушал, – Ну шарахнуло, ну ладно. Сюда выкинуло кучу народу, туда выкинуло. Стали потихоньку жить, новую магию осваивать.
– А потом появился «властелин»?
– Да он никуда и не девался. Это древний король, был обычным человеком, как вы, а потом как-то смог вернуть себе облик и силу предтеч. Может, зелье какое нашёл, кто его знает?
– Зелье? – с интересом прислушался Кент.
– Братан, если ты его попробуешь сварить, будет новый катаклизм, – хохотнул Боря.
Я обрадовался, что разговор наконец-то пошёл в ту сторону, в которую нам надо.
– Прорывы-то на самом деле всё реже открываются, – сказал Гвоздарь, – Зарастают прорехи после того Большого Взрыва, закрываются границы между мирами.
– Но тут появилось Кольцо?
– Ага, – проворчал кузнец, – Будь оно неладно. Появилось, а я и думаю… чем бы треснуть мне Кольцо?
Его глаза стали мутнеть, и мы вздрогнули.
– Вот бы треснуть мне Кольцо? – со страшной улыбкой Гвоздарь шагнул к нам, и я понял, что в глазах сумасшедшего не осталось ни единой нотки разума.
Я был просто сама молния. У меня аж нога заныла от того, как резко я дёрнулся к Лекарю и вырвал кляп из его рта.
– Жги, Толя-я-ян! – рявкнул Бобр, – Шаловливого давай!
– Эол Брок кузнец что надо, сделал мне броню для зада, – затараторил Лекарь, – Чтоб без страха спорить мог, и случайно стул не сжёг…
– Штольню ему закройте!!! – заорал, как ошпаренный, Гвоздарь.
Его молот, пробив стену хижины и осыпав нас кирпичной крошкой, влетел откуда-то сбоку и лёг рукоятью прямо в ладонь гному. Но мы с Бобром уже подскочили к Лекарю и опять запихнули кляп.
– Извини, дядька Гвоздарь, что-то у него кляп вылетел, – виновато улыбнулся я.
Кузнец ещё некоторое время целился молотом в мычащего Лекаря, а потом осторожно поставил орудие рядом.
Лекарь извивался, пучил глаза, смотрел на бочку.
– Да отдай ему уже, – буркнул Гвоздарь.
– Что? – я не понял.
– Да вон, за бочкой лютня стояла, – отмахнулся гном, – Этого самого, Гиппоса Облегчающего.
Мы все повернулись. Действительно, под обломками бочки обнаружилась лютня. Немного потёртая, правда, но несколько тысяч лет ей я бы точно не дал.
Едва мы положили лютню к Лекарю, как тот в пару рывком подполз к ней и прижался щекой. Стал даже поспокойнее.
– На чём остановились, человечишки?
– На Ко… – тут я замялся.
– А, на Кольце? – улыбнулся Гвоздарь.
Я сразу же присел к Лекарю, сделав вид, что кладу ему лютню поудобнее. На всякий случай.
– Да, «властелин» с этим Кольцом всех переплюнул. И мы на его удочку клюнули, захотели снова ту силу гимнов… – грустно покачал головой Гвоздарь, – Если б знали, что будет…
Оказалось, что после первого катаклизма основной пострадавшей расой получились люди – они практически лишились магического потенциала.
Здесь уже Гвоздарь говорил точно так же, как и наша Селена Лор: магическая сила в людях просыпалась только благодаря Прорывам.
– То есть, – сразу же вставила Фонза, – Не будет Прорывов, не будет и магии у людей?
– Не будет, – покачал головой Гвоздарь.
Мы снова все переглянулись. Стало как-то не по себе от осознания этой ущербности.
– Это чего получается-то? – задумчиво протянул Бобр, – Этот «властелин»… того, помог нам, типа?
Боря озвучил то, о чём подумали все.
За последнее время мир у меня уже несколько раз кувырком перевернулся.
То сначала мой отец плохой, а потом всё же оказался хорошим. То этот Аид, который непонятно, что хотел сделать. То вдруг оказывается, что «властелин той стороны» – тоже не совсем уже злодей.
Кто знает, перестали бы уже сегодня открываться Прорывы, не закрепи он их Осколками около четырех тысяч лет назад?
Кузнец поморщился:
– А может, «властелин» просто всем отомстил. Но именно он создал или нашёл этот артефакт, смог послать в наш мир, и даже зачаровал Гимли…
– Стоп, стоп, стоп! – я поднял руки.
Наконец-то мы добрались до сути.
– Как можно зачаровать человека, чтобы собрать все Осколки? – спросил я, – У меня получилось взять один голыми руками.
– Так потому что ты Чеканов отпрыск, – спокойно ответил Гвоздарь, – Твой отец вообще оказался гением.
– В смысле? – вырвалось у меня.
– Да он зачаровал свою кровь, – Гвоздарь шагнул, ткнул пальцем мне в грудь, – Я же вижу, как колышутся чары с каждым биением сердца.
– Но… как такое возможно?
– У меня спрашиваешь? – кузнец вернулся обратно, к наковальне, – Ты пришёл узнать, как я выковал топор, который расколол Кольцо?
Мы все одновременно кивнули.
– Не топор расколол, а Гимли, – Гвоздарь снова ударил по уже остывшей заготовке, и металл жалобно зазвенел, – Кольцо можно было расколоть и киянкой деревянной, если рука предназначена.
– Гимли был ключом? – спросил я.
– Да. Вы же знаете о такой магии? Когда предмет срабатывает там, где он нужен?
– Но как можно зачаровать живое существо? – растерянно спросил я, – Как можно было зачаровать гнома?
Этот вопрос я задавал уже второй раз. Первый раз я спрашивал у Ведуна – именно он и подсказал, что надо искать того, кто дал Гимли топор.
Вот я нашёл, и теперь ждал ответ.
– Тебе нужна Башня, – коротко ответил Гвоздарь, позвякивая кулаком по железке.
Мы помолчали, некоторое время ожидая объяснений. Но кузнец заметно увлёкся выглаживанием остывающего меча, и разговаривать не спешил.
– А что за Башня? – осторожно поинтересовалась Фонза.
– Башня Властелина, – ответил Гвоздарь, – Тёмная Башня, Проклятая Башня… Башня Смерти. У неё много названий, но сегодня их уже почти никто не знает.
– А почему именно она?
– Потому что Гимли там был, Аид там был, – прошептал кузнец, – Да и твой отец тоже, Чеканова крошка.
– А где она?
– Я-то откуда знаю? – Гвоздарь даже удивился, – Я кузнец, моё дело мечи ковать.
– Блин, – вырвалось у меня, – Ну, хоть подсказку!