– Время, – старик улыбался, – Пространство. Смерть не знает ни времени, ни пространства.
Я кивал, делая вид, что старательно слушаю. У меня там друзья в плену, а он мне тут про какие-то теории Эйнштейна заливает.
Тут старик слегка махнул рукой, и сверху приземлился ещё один ворон Тенгу. Прилетевший отстегнул со спины и протянул мне… косу.
Самую настоящую крестьянскую косу. С длинной ручкой-черенком, с рукоятью посередине, и широким изогнутым лезвием.
Пока мне протягивали оружие, по острию косы прокатился блик от далёкой зари, и на миг мне даже почудился звон металла. И самое страшное – что-то внутри меня будто отозвалось, потянулось к страшному орудию.
– Ништяк, – вырвалось у Бобра.
– Ой, мамочки, – Биби схватилась за щёки.
– Инкридибл, – вытаращила глаза Блонди.
– Э-э-э… – я только и мог, что сидеть с открытым ртом.
Но моя рука протянулась сама по себе, легла на шершавый черенок. Я даже не заметил, как ворон Тенгу отпустил оружие – казалось, что коса просто невесома…
Внутри разлилось чувство спокойствия и уверенности. Разбойник-убийца и земледелец в одном лице – это Жнец Смерти. Так решила система.
– Ручка сделана из священной криптомерии, растущей на могиле Гаргоса, – отчеканил давший мне оружие ворон, – Лезвие выковано ещё в кузнице первых гномов, ступивших на эти земли, и в нём частичка клинка самого Гаргоса.
Я даже вообразить не мог, насколько это ценное орудие. И наверняка его цена исчисляется не в золотых.
Тут Боря не выдержал и хохотнул:
– А плаща с капюшоном, связанным из шерсти со спины Гарго… Ауч!!!
Ему сразу же прилетело по лбу звенящим мечом Зрячего.
– Не каркай! Кар-кар-каркай!
– Шутить так не сметь, – Гралл тоже схватился за меч на поясе, и Бобр примирительно поднял ладони:
– Ну, ладно, чего вы сразу…
– Чувак, а помнишь, ты был всего лишь ремеслей? – выдал мне Кент, – А оно вон как получилось…
Холодная улыбка растянула мои губы, когда я провёл пальцем по острию. Ведун, Оркос и Гендель Вайт, вы ещё не знаете, что вас ждёт. И благодарите систему, что я ещё третий уровень.
Зрячий нарушил всё величие момента скрипучим голосом:
– Ну, ладно, там дальше сам разберёшься. Дух Гаргоса возвращается в этот мир, а значит, решающая битва скоро. Би-би-битва!
– Битва за что? – спросил я.
– А это уж вам решать, шишки вы батонские. Ши-ши-шишки!
– Не понял, – я даже растерялся и опустил косу на колени.
– Птенчики батонские, – прокряхтел Зрячий, со звоном положив на колени меч, – Помните, вы хотели узнать, как мы избежали проклятья? Про-про-проклятья?
– Я бы хотел спасти свои друзей, – машинально ответил я, смекнув, что старик хочет продолжить разговор, который мы начали ещё в лесу.
Тюк!
– Ау! – вырвалось у меня.
Как старик протянул свой меч и стукнул бубенцом мне по лбу, я даже не успел заметить. Да и как он положил его обратно на колени, я тоже не увидел.
Блин, а я ведь третий уровень…
– Послушай сюда, птенец! – покачал пальцем старик, – Этот разговор нужен, не всё же железками махать. Ма-ма-махать!
Потерев лоб, я поджал губы и прищурился. Моя гордость подсказывала плюнуть на всё и пойти разбираться с проблемами самому, а здравый ум вместе с «волей лидера» клали на гордость магическую кучу.
– Как же вы избежали проклятья? – влезла в разговор Биби, – Вот у гномов, у них жёны такие стали… страшные.
– Это которые страшные? – старик склонил голову с интересом, – Которые зубастые и кровь пьют? Или которые лохматые и хрипатые? Стра-стра-страшные…
Вождь Гралл с интересом покосился на Зрячего. Сдаётся мне, эту историю старик ему тоже не рассказывал.
Я переглянулся с тиммейтами, а Зрячий потёр когтистым пальцем кончик носа и задумчиво добавил:
– А ведь гномы пытались бороться с проклятьем, – он воздел палец вверх, – С помощью науки, используя совокупность магии, биологии и генетики. На-на-наука!
Хоть я уже давно перестал быть нюбсом, но всё равно было непривычно слышать такие слова от краснокожего орка с крыльями.
В памяти всплыло, что мы уже встречались в подземелье под Батоном с результатом тех экспериментов. Бедная шестиногая гномиха с рукой огра, которая искала зеркало – это какой-то сумасшедший древний гном пытался собрать себе жену.
– А я говорил, братва, – вмешался Бобр, тоже вспомнив то чудище, – Там, где слово «совокупность», ничего хорошего не получается.
Старик улыбался, слушая танка.
– А вы… – я замялся, – Проклятье вас ведь не обошло. Последователи Гаргоса ушли от орков, но поменяли обличье.
Мы с сомнением смотрели на крылья воронов и их красную кожу. Да, они были орками, но вот этот их внешний вид и есть то самое проклятье Кольца.
– Именно, – старик опять поднял палец, – Мы сами выбрали судьбу, выбрали своё проклятье. Вы-вы-выбрали…
– Но как?
– Мы добровольно забыли наш гимн, – вступил в разговор Гралл, – Наши дети здоровы, жёны красивы, а мы сильны, как никогда!
Он бухнул себя в грудь и поморщился. Удар пришёлся по ране.
– А кикиморы болотные? А гаргульи? А тёмные эльфы? – перечислял я.
– А они забыли гимн? Не у болотных ли кикимор твой отец узнал первую ноту? – Зрячий улыбнулся.
Я пытался переварить услышанное. Да ну фигня какая-то получается…
Первые люди-титаны, которые были невероятно могучими магами, вторглись в тот мир, где жили себе припеваючи шесть магических рас.
Ну, как припеваючи… Рубились между собой, всё время воевали, лупили друг друга гимнами, как атомными бомбами. А тут вдруг в их мир пришли титаны.
Свои собаки грызутся – чужая не лезь. Как я понял, случилась совсем уж массовая заварушка, все лупанули гимнами по титанам, но что-то пошло не так. Ведь гимнов было шесть, а рас стало семь.
– Верно мыслишь, птенец, – улыбался Зрячий.
Я уже даже не удивлялся, откуда старик слышит мои мысли. Вся группа сидела и молча наблюдала за ходом моих рассуждений – «воля лидера» позволяла так делать.
Ладно. Значит, гимнами долбанули, и случился магический катаклизм. А потом магические расы оказались здесь, среди людей, которые были очень ограничены в магии.
– Людей лишили магии, птенчик, – Зрячий поправил меня, – Титаны забрали всю силу отсюда, отправившись на войну, а потом их заперли в том мире. За-за-заперли…
Я кивнул. Получалось, некоторое время после тех событий люди вообще были без магии.
Эх, Фонзу сюда, она бы сразу разобралась, чего там и как было. И сказала бы, сколько тысяч лет назад это произошло.
– Но вскоре открылись прорывы, и в людях стала потихоньку просыпаться магия, – помог мне Зрячий, – Ма-ма-магия.
– Мама магия, – весело буркнул Бобр, но тут же прикрылся, покосившись на бубенчатый меч Зрячего.
Я сказал:
– Да, я слышал, что сейчас только Прорывы дают людям магическую силу. Что «властелин той стороны» открыл их, и только благодаря этому нюбсы могут становиться магами.
– Кто знает, – Зрячий пожал плечами, – Может, это и правда.
– А может, он просто хочет вернуться сюда, – закончил я мысль, – И ни о каких людях не думает.
– А магия – побочный эффект, чувак, – подсказал Кент, – Уж я в побочках разбираюсь.
Вся группа заулыбалась.
Получалось, что вся сегодняшняя магическая система построена на страшном балансе. Вечно открытые Прорывы, через которые пытается пробиться «властелин той стороны», заодно являются источником силы.
И кто же тогда является плохим?
Оркос и компания, которые пытаются помочь «властелину» вернуться?
Или мой отец? Вот только никто вообще не знает, что задумал мой отец…
– А теперь мы подошли к тому, как мы смогли выбрать своё проклятье, тень Гаргоса, – важно сказал Зрячий.
– Но откуда вы узнали, что так можно? Что можно выбрать судьбу? – задавал я вопросы, хоть и чувствовал, что они сейчас не так уж и важны.
Мне бы друзей спасти, а не демагогией тут заниматься. Вот Фонза да, она бы с этих живьём не слезла, дай только узнать что-нибудь новенькое про таинственное прошлое.
– Батончики пернатые, а вы помните гимн людей? – зрачки старика колыхнулись, будто мгновенно посмотрев на всех сразу, – Лю-лю-людей?
– Э-э-э… – мы все повернулись, глядя друг на друга.
Меня ни разу не посещала мысль о том, что я тоже, как представитель одной из вроде бы магических рас, должен что-то знать.
Вроде бы магических… Люди как-то всегда шли особняком в этой системе. И, считается, что наше проклятие – это скудное владение магией, ведь не каждый нюбс может стать магом-игроком. А даже если станет, то будет долго набирать уровни, накапливая силу.
– Ну, наверное, у нас барды знают, – сказал я, – Ну, самые крутые, в Министерстве…
– Твой отец был крутым? – спросил Зрячий, – Кру-кру-крутым?
Меня немного раздражала его способность обычным вопросом поставить в тупик.
Но старик был прав. Один из самых крутых бардов, Адский Гусляр, был объявлен вне закона самим Министерством. И скорее всего за то, что пытался разобраться с нотами, из которых состоят гимны.
– Люди – единственная раса, у которой есть барды, – усмехнулся Гралл, – Но они же единственные, кто не помнит гимн.
– И они же единственные, – добавил Зрячий, – Кто может на слух определить ноты. Думай, Гончар, думай. Ду-ду-думай…
Я смотрел на свои пальцы, стискивающие ручку косы. Рукоять посерёдке была обмотана потемневшей от времени кожей и слегка лоснилась. Наверняка тоже как-нибудь связана с древним Гаргосом…
Почему я должен думать, блин, за весь магический мир?
Потому что ты, Гончар, кровь Чекана… А он думал. Что-то такое он почувствовал тогда, в подземелье, когда ещё нубом спас Генделя Вайта и весь его рейд.
– Чувак, а помнишь, чего тогда было в Прорыве под Батоном? – спросил меня Кент.
– Помню, конечно.
– Там был портал с гномьими рунами, – продолжил Кент, – И сначала орк запел свой гимн, и ничего не получилось. А потом гном, и портал открылся…