Напарнице давались с трудом слова уговоров, она находилась в смятении от моих действий, к тому же ей приходилось перекрикивать шум дождя по асфальту, который с каждой минутой становился всё сильнее и сильнее, а тучи на небе постепенно меняли свой окрас на пугающий чёрный цвет. Сквозь эти звуки Кира даже не боялась быть услышанной и говорила очень громко, находясь у самого входа.
– Кир, послушай… – Я взял напарницу за плечо, наклонился к ней, чтобы не кричать, но быть услышанным. – Мы Стражи и всегда ими останемся. Мой долг – защищать Систему, защищать людей, а не сидеть вот так безучастно, зная, что там гибнут совершенно невинные люди, и плевать я хотел на их приказы. Я так не могу. Моя гордость, моя совесть и честь и не позволят мне остаться в стороне. Я знаю о последствиях и готов к ним. В этом мире есть нечто большее, чем игры нескольких зазнавшихся выскочек. Я пойду туда и перебью всех до единого, и мне не нужна никакая помощь, тем более от этих мерзавцев из «Харона». Я понимаю твои опасения и не осуждаю. Если будет нужно, то пойду туда один.
– Не слишком ли ты самонадеян? Несмотря на то, что ты Страж, их гораздо больше, они все вооружены, да и позиция у них заведомо выигрышная. Ты хочешь умереть, Стил? – строго спросила Кира.
– Я предпочту умереть в борьбе за лучший мир, чем спокойно наблюдать, как гибнет этот.
Я отпустил её плечо, посмотрел в глаза и снял с пояса рукоять меча.
– Иди в машину, Кир, это моя война, я докажу Хранителю, чего я стою.
Кира насупилась, сурово посмотрела на меня, а её взгляд становился всё более внимательным и напряжённым. Мне было трудно разобрать, что он выражал в данный момент: то ли злость, то ли разочарование, а может, и то, и другое, но через минуту она отвела взгляд в сторону, отступила на шаг и открыла перед собой Консоль. Мгновение – и в руках Киры оказался её любимый пистолет-пулемёт. Она осмотрела его, передёрнула затвор и потом указала кивком на дверь:
– Давай попробуем! Если меня там убьют, то я скажу, что это ты меня заставил.
Кира скривилась в натужной улыбке, а затем приникла к воротам слева от двери. Я кивнул ей в ответ, подошёл к железной дверце с прорезью для наблюдения и постучал кулаком изо всех сил. А потом ещё и ещё раз, я продолжал барабанить в дверь в надежде, что они немного опешат от такой наглости, и это сработало. Через несколько минут засов наблюдательного окна открылся, и на меня уставилась пара удивлённых глаз. По всей видимости, это был охранник, оставленный у ворот на случай прибытия Стражей, но он не ожидал подобного развития события и не выдержал наплыва любопытства.
– Мы слышали какие-то хлопки, у вас всё хорошо? – невинно спросил я.
– Всё замечательно! Пошли вон! – рявкнул охранник с той стороны.
– Ай-яй-яй, кто же так разговаривает со Стражем?
Глаза у человека за дверью медленно округлились от осознания и испуга. Он хотел закрыть засов в смотровом окне, но не успел. Мимолётным движением пальцев я активировал меч, затем быстрый взмах, точный удар – и клинок с хрустом пронзил череп охранника, пройдя точно по центру прорези на двери. Краткий миг – и глаза по обеим сторонам воткнутого клинка потускнели, теряя остатки жизни, провалились, и Отступник рассыпался на множество мелких частиц, моментально растворяясь в воздухе.
– Призрак… – коротко отрезал я, деактивируя меч и вешая его на пояс.
– Стражи! Здесь Стражи! – завопил чей-то голос по ту сторону забора и начал удаляться от ворот вглубь территории склада.
– Всё, теперь они знают, что мы здесь, – констатировала Кира.
– Теперь мы знаем, что «они» здесь, – поправил я.
Я открыл Консоль, создал свой пистолет, и спустя мгновение он снова занял своё законное место в моих руках. Затем я прикоснулся к маленькой пластине на дверце, около которой появилось небольшое полупрозрачное окно с предложением открыть замок. Это было одним из главных преимуществ Стражей третьего уровня: мы имели ключи от всех дверей, любой замок могли открыть простым прикосновением. Некоторых граждан раньше пугала такая вседозволенность, и даже встречались те, кто противились этому: они протестовали, писали жалобы, но вскоре и они смирились, приняли как должное, а потом и вовсе стали воспринимать как необходимое благо.
Я нажал на кнопку, замок послушно щёлкнул, и дверца, освободившись от пут, немного приоткрылась во внутренний двор. Мы с Кирой переглянулись, я мысленно сосчитал до трёх и сильным пинком отворил дверь, после чего мы уверенно вбежали в открытый проход, держа оружие наготове.
Перед нами открылось обширное пространство внутренней территории склада. Высокие серые стены ощетинились маленькими железными и колючими зубками по всему периметру. Вся территория напоминала скорее загон для скота или внутренний двор тюрьмы, любой режимный объект древности, чем безобидное место для хранения вещей. Высокие стены создавали крайне гнетущую и тяжёлую атмосферу безысходности, всем своим видом они внушали любому вошедшему человеку, что обратной дороги нет. В чём-то они, безусловно, правы. Когда мы с решимостью врывались в эту каменную ловушку, то ещё не знали, что нас ждёт впереди. Нас переполняли безудержная смелость, отчаянность и, возможно, толика безрассудства, а меня ещё собственная самонадеянная глупость.
Преодолев ворота, мы замерли почти у самого входа. Через открытое пространство перед нами протянулась длинная и узкая асфальтированная дорожка. Она начиналась от самых ворот и вела до широкого входа в здание склада. По обеим сторонам дороги бурлило сплошное грязное месиво из песка и глины с примесью разбросанного тут и там мелкого мусора. По всей территории в совершенно хаотичном порядке были раскиданы какие-то коробки, горы контейнеров, перевязанных пломбировочной лентой, а также целая грибница разномастных тюков и коробок, перемотанных целлофановой плёнкой. Часть вещей дополнительно накрывалась плотным брезентом. Вероятно, всё, что не поместилось внутри здания склада, оставили гнить под дождём.
Но сейчас нас заботило совершенно иное. Около входа на склад мы увидели порядка десяти человек: все хорошо сложенные и крепкие мужчины в тёмной, неприметной одежде. Они прятались за различными ящиками, и при этом в нашу сторону выглядывал целый ворох стволов различного калибра: от простейших пистолетов, до дробовиков и даже штурмовых винтовок. Мы стояли на месте и боялись пошевелиться, пока на нас молчаливо и угрюмо смотрела небольшая армия, тихо побрякивая оружием. Несмотря на то, что они находились достаточно далеко от нас, им хватило бы единственного залпа из всех орудий, чтобы мы никогда не покинули это место. Но они медлили, и их замешательство сыграло нам на руку. Я быстро осмотрелся, попытался найти укрытие и заметил неподалёку от нас два железных контейнера высотой где-то в половину моего роста, они располагались аккурат напротив друг друга по обе стороны от дороги. Осмотрев контейнеры, я решил, что они вполне выдержат попадание пули, и очень медленно, осторожно, не выпуская оружия, поднял руки вверх.
– Не стреляйте, мы сдаёмся! – крикнул я вооружённым людям, попытавшись пробиться сквозь шум дождя.
Кира повернулась и с удивлением уставилась на меня.
– Ты чего?!
– Делай, как я, – цыкнул я в ответ. – Подними руки.
Кира смотрела на меня с подозрением ещё некоторое время, но всё-таки подняла руки вверх.
– Да, мы сдаёмся! – крикнула она и потом тихо добавила: – Надеюсь, ты знаешь, что делаешь…
Послышался оживлённый гул из стана Отступников. Похоже, они всерьёз обсуждали и спорили, что с нами делать.
– А теперь смотри вон туда, – ответил я тихо, но чтобы Кира услышала. – Видишь два контейнера в трёх метрах от нас?
Я медленно повернул голову и невзначай указал на укрытие.
– Вижу, – пробормотала напарница.
– Так вот, на счёт «три» ты прыгаешь в правую сторону и прячешься за него, а я в левую за другим, поняла?
Кира выразительно посмотрела на меня, и множество несказанных слов разом отразились в её глазах.
– Ну уж нет, Страж! Умри! – прозвучал громогласный рык с той стороны, а вслед за ним блеснуло множество стволов.
– Чёрт! Кира… Три! – крикнул я. И мы бросились врассыпную.
Я со всех сил рванул налево, и в это же мгновение в равномерный шум дождя ворвались оглушительные звуки выстрелов из всех видов оружия, они разрывали саму ткань пространства, подгоняли вперёд и оглушали. Пули пролетали мимо, ударялись о стену позади меня, выгрызали куски бетона, рикошетили в грязь под ногами и звонко отдавались предсмертным стоном, попадая по железным воротам. До укрытия было всего три метра, но они показались вечностью. Я мог думать в тот момент только о Кире, о том, как подвёл её, о том, что зря согласился взять с собой на эту бойню, ведь я знал, на что иду, понимал, чем это может закончиться, но всё равно позволил окунуться в этот ад вместе со мной.
Вдруг в левое плечо что-то сильно ударило, меня окатило волной жара, боли… нестерпимой агонии. Пуля большого калибра вонзилась в моё плечо, раздробила кость и застряла внутри. Я вскрикнул от боли, на лету повалился наземь, ударился головой о глиняное месиво под ногами, и на одной только инерции от бега меня протащило дальше по земле и вколотило спиной в железный контейнер, к которому я так стремился и куда не успел добежать. Падая, я выронил пистолет из рук, но пропитанный моим стремлением он пролетел немного дальше и упал в грязь в метре от меня. Первые несколько секунд я просто лежал за укрытием на правом боку, сжимал зубы от боли и пытался собраться с мыслями. Правую сторону лица облепила липкая и мерзкая субстанция из глины, которая попала в глаза, на время ослепляя и вызывая нестерпимое жжение. Я попытался собраться, упёрся локтем в землю, приподнялся и сел за укрытие, прислоняясь к нему спиной. Затем схватился за простреленное плечо и вновь сжал зубы так сильно, что случайно прокусил губу. Я оторвал руку от плеча, посмотрел на залитую кровью ладонь вперемешку с грязью, зашипел от отчаяния и снова прижал рану, пытаясь остановить сильное кровотечение. Затем закрыл глаза, прислонился затылком к холодному борту контейнера и задрал лицо кверху, чтобы потоки дождя смыли с него всю грязь. Впервые я был рад надоедливому гостю с небес.