на всём, что случилось с Системой и со всеми нами, лежит тяжёлый отпечаток моей вины.
– Дмитрий Иванович, о чём вы говорите, что случилось с Системой?
– А ты не видишь, Стил, не ощущаешь этот смрад, идущий из окон снаружи? Не видишь этот дождь? Это наша кара, возмездие за тот выбор, что мы сделали когда-то, за предательство идеалов наших предков – Творцов.
– Я согласен, что Система как-то изменилась, но кара… По-моему, вы несколько утрируете, – успокаивая собеседника, ответил я.
– Если бы, Стил, если бы. – Шолохов шмыгнул носом, дрожащими пальцами взял чашку в руку и допил остатки чая. – Мы предали всё наследие, оставшееся нам, я понял это слишком поздно. Мой друг был прав, всегда. Система создавалась как рай на земле, чудесное место, где люди наконец смогут жить как Люди, а не подобно зверям из реального мира. Предки создали Систему как отражение всего идеального, что есть в людях, духа творцов, созидателей – во всём этом была огромная любовь к человечеству и забота о его будущем. Но, к сожалению, люди не могут в один момент измениться, для этого нужно взрастить много поколений в этих новых идеальных условиях, но мы не успели. Эгоизм, тщеславие и прочие пороки внешнего мира неустанно следовали за каждым человеком и год за годом разлагали новое общество, подтачивали все наши основы, столпы будущего мира. В один момент двери рая рухнули, и адские бестии стали плодиться в городе бешеными темпами, старые пороки быстро завладевали хрупкими умами людей, садились на благодатную почву и вгрызались в неё. Падать с горы всегда легче, чем взбираться на неё. Понимаешь меня, Стил? Мы всё падаем и падаем, в то животное и мерзкое, что было в человеке и от чего всеми силами пытались избавиться Творцы. Но мы не сдюжили, не смогли…
Шолохов внезапно замолчал, шмыгнул носом и вытер с глаз тонкую плёнку из слёз, которая грозилась в любой момент потечь солёной рекой.
– Дмитрий Иванович, но почему конкретно ваша вина во всём этом?
– Дурак ты, Стил, – ответил Шолохов с небольшой улыбкой, но с печальным блеском в глазах. – Не только моя вина, но и твоя тоже!
Я встрепенулся от такой мысли.
– Удивлён? – продолжил мой собеседник. – Мы же Стражи, точнее, я бывший Страж, но всё же. Мы призваны охранять мечты людей, оберегать их покой, это наш долг, к этому нас готовили. Помнишь, чему нас всегда учили? Мы как маяки, что светят заблудшим кораблям и оберегают от острых рифов на их пути. Помочь добраться до цели было нашей единственной задачей, и мы её провалили. Мы такие же люди, подвержены тем же страстям и порокам. И вместо того, чтобы светить, сами превратились в концентрированное отражение нашего общества. Мой друг видел это, куда мы ведём народ и к чему всё движется, он просто хотел спасти людей от нас самих, но я не послушал его…
– А почему именно мы?
– Что мы?
– Почему Стражи должны вести людей, говорить им, как жить? Мы же должны только защищать их на этом пути? Мы всего лишь стражи, а не учителя. Так почему именно мы?
– А кто ещё, Стил, кто? Ты думал, что служба Стражей нужна только для того, чтобы карать? Убивать негодных, внушать страх? Ты думаешь, для этого мы были призваны? Чему вас только учили в школе Стражей? Нет, мы никогда такими не были. А люди… Что люди? Посмотри на них, кругом безмозглые бараны, проживающие свои никчёмные жизни. Они ни о чём не думают, ничто их не заботит и не волнует, они послушно плывут по волнам своей жизни. Человек – это такое странное существо, что умеет приспосабливаться к любым условиям, в которых растёт, он как губка впитывает с материнским молоком весь уклад жизни. Он растёт, познаёт мир таким, какой есть, и воспринимает его априорно, то есть неизменным, вечным. Человек учится жить сегодня, сейчас, в существующих условиях, и мало когда задумывается, что всё может быть иначе. Он просто плывёт и плывёт, подхваченный этим течением, до самой своей смерти.
– Как-то вы слишком грубо, – тихо сказал я. – Знаю, я одного человека, который тоже не любит людей, считает их неразумными детьми.
– А разве это не так? – завёлся Шолохов и ещё раз шмыгнул носом. – Ты сам, похоже, не задумывался, в каком мире живёшь. Посмотри, из чего состоит жизнь обычного человека: из рутинных, однообразных дней, которые с самого его рождения составлены из определённых законов, традиций и суеверий. Это не цельная картина, не мозаика, а калейдоскоп из разноцветных фактов, знаний, праздной мишуры, которую человек крутит в своих руках, думая, что управляет своей жизнью, а на деле он никогда не получит из неё цельной картинки. Никто ни над чем не задумывается, мы живём в мире бездумных роботов, беспрестанно выполняющих заложенные в них программы, а сама мысль – оскорбительна в нашем обществе. Мы живём во всесильной власти традиций, и каждый из нас, совершенно не осознавая того, обречён выполнять одни и те же действия поколения за поколением. Мы учимся, заводим семью, выполняем всевозможные ритуалы и умираем, а если спросить, чем твоя жизнь отличалась от миллионов других, что ты сделал сам, осознанно, а не потому, что так надо? Что ты ответишь? Ведь ты не можешь пойти против традиций и глупых привычек, они настолько срастаются с самой сутью людей, что образуют скелет самого общества. Это рельсы, заранее выложенная дорога для тебя и всех остальных, куда тебя ставят с самого детства и пускают в путь. И ты обязан двигаться от одной станции до другой, по заранее заготовленному сценарию, ты обязан прожить ту жизнь, которую для тебя приготовили ещё до того, как ты появился на свет. Потому что так надо, так делают все и так поступали твои предки – вот их ответы. Скажи, Стил, ты сам хоть раз задумывался над тем, что делаешь? Над каждым своим шагом или решением, ты думал, почему ты должен делать так, а не иначе? Ты пытался найти оправдания всем моментам своей жизни, искал в них хоть какое-то содержание?
– Странный вопрос. Я порой задумываюсь над своими поступками, но не сказал бы, что ищу смысл в каждом шаге. Так и с ума сойти можно.
– А его нет! Давно уже нет! Когда-то всё имело смысл, за каждой традицией стоял вполне конкретный прагматизм, причина, но со временем все содержание было выхолощено за ненужностью, оставив после себя только ржавый остов из умерших идей. Мы живём в этом мире, Стил, в мире пустых дрейфующих форм, похожих на своеобразные бездумные островки, по которым мы прыгаем по сей день. А люди как слепые котята, обречены на вечное скитание по этим островам потому, что неспособны думать, размышлять, у них нет на это времени и сил, зачастую даже желания. Поэтому нужны были Стражи, охраняющие мечты людей, большая часть из которых даже не сознательные, но объективные. Люди сами стремятся к ним, даже если не понимают этого. Наша задача понять истинный смысл этой мечты и направить по правильному пути.
– Так разве мы не этим заняты, устраняя преграды на этом пути, отключая Отступников?
– Ох, Стил, тебе бы только убивать людей, рубить им руки, наказывать и наказывать, бесконечно лелея себя тем, что это к лучшему. Ты не слушаешь меня, не понимаешь. Люди не способны сами осознать свою мечту, для этого и нужны Стражи. По крайней мере, в самом начале всё было именно так. Творцы-основатели были первыми Стражами и набирали только самых лучших и самых умных из людей. Они были проводниками для этих слепых котят, разрабатывали стратегию и строили наш общий дом, они меняли сущность людей и воспитывали новых.
– Подождите, Дмитрий Иванович, – перебил я Шолохова. – То есть вы хотите сказать, что люди по природе такие все глупые, а Творцы, возомнив себя лучше других, просто правили над всеми?
– Нет-нет, что ты, откуда такие странные выводы?
– Но вы же сами сказали, что люди не способны как бы… осмыслить свою жизнь?
– Да, но это не их вина. Пойми, люди задавлены своим существованием. Все условия вокруг, вся их обыденная жизнь не располагает к учёбе, к размышлениям и творчеству, они всего лишь шестерёнки в этой огромной машине. Творцы не стремились править или властвовать над всеми, они на самом деле любили людей, и им невероятно больно было видеть, во что превратилось всё человечество, в этих озлобленных самовлюблённых созданий, идущих на поводу у своей животной натуры. Они мечтали, что когда-нибудь каждый житель в Системе сможет стать Стражем, каждый будет управлять своей жизнью, вместе они построят мир равноправных людей, отринувших своё тёмное прошлое. Но время шло, Творцы старели, покидали наш мир, а на их место приходили новые, кто вырос в Системе и в новых условиях. К сожалению, человека нельзя изменить в одночасье, в нём ещё живёт множество пороков, тех самых неосмысленных традиций, привычек, сорные зёрна прошлого в его воспитании. Они постепенно извращали то, что построили наши предки. Сначала это было незаметно, незначительно, но с каждым новым Стражем зёрен становилось всё больше и всё глубже они проникали в основу нашей Системы. То, с чем пытались бороться наши предки, снова подчиняло себе всё человеческое. А люди… они были ещё слишком глупы, чтобы заметить приближающуюся катастрофу, они продолжали надеяться на Стражей, на своих проводников, и воспринимали все изменения как должное. Ломались устои, росло неравноправие, возвращалось всё то, от чего люди бежали однажды, спрятавшись под неразрушимый, как им казалось, купол. Но удар пришёл оттуда, откуда никто не ждал, из самого сердца нашей Системы, от тех, кто по определению должен быть лучше других, на кого должны равняться и кто вёл нас к общей мечте. Стражи, не понимая наследия Творцов, извратили свою суть и из опоры общества превратились в главный источник скверны. Ты можешь мне не верить, но всё это я однажды услышал из уст самого Верховного Стража. Да, Стил, именно мы привели к текущей жизни, именно наша вина во всём этом. Со временем появились Отступники, и их число быстро росло. Стражи стали меняться, превращаясь из символа надежды в сжатый кулак для устрашения. Но все продолжали закрывать глаза на это, пока не произошло событие, которое теперь стыдливо прикрывают названием «Инцидент Ноль»… и я был там, в самой гущи событий. – Голос у Шолохова дрогнул, он опустил голову и снова вытер глаза рукавом рубашки.