но Икаров всё равно казался живым и будто смотрел на меня одного.
– Стил, Кирочка, ребята, я знаю, что это вы. Так как никто иной не пришёл бы ко мне, – сказала запись Икарова немного искажённым голосом. – Если вы смотрите это, значит, я… значит… простите меня за всё, что вы увидите, но так было нужно, это мой выбор, и когда-нибудь вы меня поймёте. Я решил уйти по собственной воле, не нужно никого винить. Тем более себя. Я благодарен вам за всё тепло, что вы мне подарили. Все эти дни я держался только благодаря вам, но вечно так продолжаться не может. Я думал, что смогу жить, как все старики, выкинутые из жизни, забытые, оставленные, брошенные… – Икаров на секунду замолчал, закрыл глаза, а его изображение подёрнулось рябью. – Они тоже думали, что я буду, как все: собирать марки, смотреть телевизор, наблюдать за прохожими через окно и ждать смерти, но я так не могу. Моя работа была единственной целью в жизни, да что там говорить, моя работа и была моей жизнью. Я – это Икаров, Страж, начальник отдела, это и есть я, и не существует другого. Когда у меня отняли единственное, чем я жил, у меня отняли смысл всей моей жизни. Я долго боролся с депрессией, я пытался стать, как все, но, идя по улицам нашего города и заглядывая в лица прохожих, я понял, что так не смогу. Стил, Кирочка, спасибо вам за всё, вы были моими лучшими подчинёнными… Да что я такое говорю, боже… вы были моими лучшими друзьями, почти родными детьми! Мы столько всего пережили вместе, мы понимали друг друга… Ладно, отставить. Не вижу смысла долго распинаться, кому интересно это старческое брюзжание? Я просто хотел попрощаться…
Дыхание Икарова стало прерывистым, а из глаз потекли слёзы.
– Берегите друг друга. – Икаров уже почти не мог говорить сквозь слёзы и проглатывал слова. – Запомните меня таким, каким я был там, на службе. Только там я жил, а умер уже давным-давно, когда вышел за двери башни Стражей. Я…
Запись зашипела, дёрнулась и растворилась в воздухе, а вместо красной лампочки загорелась зелёная. Бежать… бежать… бежать…
Я сделал шаг назад по направлению к выходу. Моё сердце стучало со скоростью пулемётной очереди, дыхание сбивалось, мне не хватало воздуха, ещё мгновение – и я задохнусь собственной паникой. Кира пыталась привести меня в чувство, кричала, много кричала. Хотела подойти ко мне, но я постоянно отступал, потом оторвался от созерцания зелёного света на проекторе, посмотрел на Киру и рванул к выходу.
Не знаю, почему я убежал, просто не мог там больше находиться, не мог видеть всего этого и дышать воздухом смерти. Мои мысли, словно стая голодных пираний, поедали меня живьём, я пытался сбежать, скрыться от самого себя. Я знал, что поступил неправильно, бросив там Киру, я должен был помочь с Икаровым, но не смог. Мне хотелось домой и только домой, в тишину и покой, в безопасные стены родной берлоги. Я не помнил, как выскочил из дверей квартиры Икарова и как оказался в трёх кварталах от его дома под проливным дождём. Я бежал по тротуару вдоль дороги, мчался, закрыв глаза, навстречу прохладному ливню и мечтал в ту же секунду оказаться дома, но до него ещё было так далеко. Но я продолжал бежать, не ощущая усталости, спасался от толпы своих обезумевших мыслей. Я видел призраков этого мира, и все они рождены от невероятной боли и страданий. Все улицы наполнены слезами, но они лицемерно скрыты, отключены, чтобы в скопившихся лужах никто не заметил своего отражения. Весь наш мир не больше, чем гадюшник зажравшихся свиней и голодных крыс. А ещё этот зуд, нестерпимый зуд в правом запястье. Это чип, он неустанно вибрировал всю дорогу, не прекращая донимать меня ни на минуту. Я знал, что это Кира вызывает меня, хочет найти ответы, почему я убежал и что со мной случилось. Я бы тоже хотел их найти, милая Кира, ты даже не представляешь. Но как же зудит и раздражает рука. Мне хотелось выцарапать чип из запястья, вырвать его зубами вместе с куском плоти или вовсе отрубить руку. Он сводил меня с ума. Но вскоре он затих, когда я очутился рядом со своим домом.
Не ощущая ног, я поднялся на свой этаж, с трудом ввалился в квартиру и в сырой, но не промокшей одежде, рухнул на пол. Я пытался отдышаться, но, словно рыба, с трудом хватал ртом воздух. Как же я от всего устал. Но только я позволил себе на секунду забыться и начал проваливаться в темноту, как чип на запястье снова завибрировал. Я резко вскочил от злости, в беспамятстве провёл двумя пальцами правой руки по воздуху и хотел уже высказать что-нибудь неприличное Кире, как заметил, что звонок поступил совсем не от неё, источник был неизвестен. Я нажал на кнопку ответа, но вместо лица звонящего на экране Консоли пошёл обычный белый шум и слабый треск.
– Привет, Стил! Ничего не говори и подойди к окну, – неожиданно сказал голос по телефону.
Я повиновался, но меня раздирало неприятное чувство, я помню этот голос лучше, чем мне хотелось бы. Холодный, расчётливый, я слышал его всего раз и никогда не смогу забыть. Я подошёл к окну и увидел на улице, на противоположной стороне дороги, человека в длинном плаще, с натянутым на голову капюшоном. Он стоял в свете уличного фонаря и смотрел в мою сторону, а завидев мой силуэт, помахал рукой.
– Видишь меня, Стил? Хорошо, я, честно говоря, рад, что ты остался жив. Я надеялся на это. Мне очень жаль твоего бывшего начальника, соболезную.
– Как ты…
– Как я узнал? Я многое знаю, и поэтому я здесь, – сказал Кукольник. – Время пришло, Стил, нам нужно поговорить.
Андрей СоболевЗащищая горизонт. Том 2
Глава 4. Сон длиною в жизнь
А вы что-нибудь ищете? Хотя нет, не отвечайте, время вопросов прошло, пора, наконец, найти ответы. Присмотритесь к себе, к тому, кто рядом с вами, взгляните на него новым и свежим взглядом. Что вы видите? Из чего состоит вся его жизнь, что наполняет её смыслом, что течёт сквозь него, заполняя всё естество, и тянет идти вперёд, жить? Всё существование человека наполнено бесконечными поисками чего-либо. Каждый его вздох, любой мимолётный взгляд наполнены им – желанием найти свою цель. С самого рождения ребёнок занят беспрестанными поисками. Только открыв глаза, он начинает познавать первые образы, первые звуки, он ищет себя, своё место в этом мире. Затем он начинает искать свою маму, забытые где-то игрушки, друзей. Он идёт по восходящей лестнице и никогда не перестаёт бросать свой мечущийся взгляд на всё подряд, выискивая что-то, чего не понимает, но его к этому принуждает сама жизнь. Жить в движении, жить в бесконечном танце, быть в гармонии с Вселенной и не останавливаться ни на минуту. Он ищет новых друзей, формулы в учебнике, свою первую любовь, деньги на скромный букет из красных роз. Он ищет те немногие, но такие важные в эти в минуты слова, что скромно прячутся за появляющимся от страсти и стыда румянцем. Когда ему покажется, что он нашёл своё счастье, то оно сразу растает, небрежно кольнув его на прощание, и всё начнётся вновь, эта бесконечная карусель из мыслей, образов и мечтаний. Он ищет и находит, теряет и плачет, и приобретает вновь – бесконечный цикл из человеческих смыслов. Поиск работы, своей собственной гавани, пульта от телевизора или номера нужного автобуса, а может даже смысла всей жизни – вот из чего состоит наше существование. Поиски – это сама жизнь во всех её проявлениях. Мы не замечаем этого, но каждая мысль, каждый взгляд сделан с одной целью: найти ответ на нужный вопрос, поставленный сознанием. Миллионы вопросов рождаются в гигантском взрыве сверхновой звезды человеческого разума, всполохи гаснут, найдя свой ответ, чтобы затем вновь взорваться светом новых устремлений. И так каждую секунду, каждый вздох, всю жизнь…
Но есть одна опасность, которая подстерегает на этой дороге каждого из нас. Это сбиться с пути, уйти в неверном направлении в поисках ответа, усыпить свой разум под сладкоголосые пения сирен, увлечься этими лжепророками, что обещают простые ответы и лёгкую жизнь. Так просто, сделав шаг, уйти не туда и утонуть навсегда в этой трясине изо лжи и заблуждений. Бесцельные и пустые поиски ведут к таким же пустым и бесполезным ответам и оставляют за собой лишь напрасно прожитую жизнь, наполненную не красотой сияния звёзд, а мёртвым космосом, пустышкой, кашей из неверных суждений. Люди похожи на слепых котят в картонной коробке, они безостановочно ищут что-то, ответы на все вопросы жизни, но они слепы к себе и миру. Они тычутся во все углы коробки и не видят целой Вселенной за её пределами.
Время – хороший пример бесплодных поисков и людских заблуждений, где один шаг в неверном направлении способен увести в тёмный лес, в котором можно долго блуждать, не разбирая пути. Обыденное и поверхностное суждение ищет в неизведанном давно понятные и простые формы, представляет время как стрелу, пущенную из прошлого, как цепь событий, картинок, застывших моментов истории и хочет отыскать возможность ими управлять, изменять и подчинять одной только человеческой воле. Человек тратит всю свою жизнь на погоню за иллюзорной мечтой, пытается приобнять вечно ускользающий мираж и не замечает, что давно сбился с пути. У Вселенной нет начала и конца, нет момента зарождения и смерти, не существует некой временной шкалы, на которой запечатлены события, словно отпечатки, снимки каждого мгновения нашего мироздания. Не существует прошлого и будущего, как его представляет себе человек, есть только настоящее. Вся наша история, все события отражены только в сознании человека и передаются из поколения в поколение.
Но есть время как форма существования Вселенной, живущей в одном-единственном моменте, в виде бесконечного океана материи, который дышит, постоянно движется и изменяется, не останавливаясь ни на секунду. Динозавр, живший миллионы лет назад, римский легионер и философ древней Греции, каждый объект – это особая форма организации материи; и все молекулы, всё вещество, из которого они состояли, не исчезло, не растворилось где-то в прошлом, а находится здесь и сейчас, рядом с нами, но в виде новых соединений и новых веществ. Всего один шаг из мира субъективных фантазий на дорогу объективности способен перевернуть всю Вселенную внутри разума человека, но наш мир всего лишь коробка с голодными и заблудшими котятами. Немногие из них готовы не хищно смотреть в сторону своих собратьев, а методично грызть стены своей тюрьмы.