…Мотивами вербовки «заоблачных» интеллектуалов могут служить их утонченные стремления к… знанию того, о чем не могут знать другие».
— …И какова вероятность удачной вербовки?
— Была неплохой, пока вы не положили агента на стол.
На ходу лорд Тонатоса задумчиво вертел в пальцах пластиковую корочку дипломатического паспорта на имя Лаэрты Эвери. Его ночной собеседник с мягкой осторожностью, свойственной, как правило, всем грузным людям, не отставая ни на шаг, плыл следом, ловко обтекая выступающие из темноты колонны. Кабинет для ночных аудиенций предусмотрительно располагался рядом с личными апартаментами правителя. Доступ в него имели единицы. В числе этих немногих был и начальник разведки.
— Я хочу спросить вас, Симаргл, — с мягкой вкрадчивостью начал он, — зачем мы возимся с этой мелочью?
— Досье готово? — вместо ответа поинтересовался хозяин кабинета, привычным жестом отсылая прочь секретаря, работающего в ночную смену.
— Конечно. Я готов был сделать обоснованный прогноз, но ваша инициатива сгубила его точность. Кстати, а где она сейчас?
— Спит.
— На столе?
— Именно. На столе, Ронис. На столе.
В ответ толстяк восхищенно всплеснул руками.
Впервые столкнувшись с этим человеком в коридорах правительственного дворца, даже проницательный физиономист не смог бы заподозрить в нем бессменного начальника разведывательного управления Тонатоса. Для этой должности Волен Ронис был слишком толст, слишком обаятелен и слишком уж ненавязчиво приятен своей уютной, хотя и фальшивой, безвредностью. Проще всего его рыхлую, мягко взбитую фигуру можно было представить на кухне, где, украшенный белым поварским колпаком, он заботливо хлопотал бы над изысканными деликатесами. И мало кто знал, какие сложные блюда готовил он для межпланетной политической кухни, какие острые специи бросал в котел международных противоречий, какие тонкие запахи улавливал его мясистый, пористый, как губка, чуткий нос.
Он втиснулся в кабинет вслед за Симарглом и шумно перевел дух. Потом придирчиво отобрал из ряда кресел одно покрепче, и с заботливой аккуратностью устроил в нем свое большое неуклюжее тело.
— Досье собрано, — еще раз подтвердил начальник разведки, выуживая из внутреннего кармана диск и с неохотой укладывая его на вытянутый язык дисковода, словно это был леденец, несправедливо предназначенный для чужого рта. — Могу подтвердить то, что вы уже и сами знаете. Переносимость стрессовых ситуаций и эмоциональная устойчивость у нее, конечно, имеются. По крайней мере, я не смог бы заснуть на хирургическом столе. А в ее пестрой биографии на первый взгляд много зацепок. Я сказал бы даже, слишком много. Но в целом, пока отрицательной информации больше, чем положительной. Вы дали мне меньше суток, — укоризненно напомнил он. — Чего же вы хотите? Материальных затруднений у нее нет — в Ордене хорошо платят. Политических убеждений, судя по всему, тоже пока нет. Слишком уж возраст незначительный. Семьи нет — она в разводе. Детей нет. Щекотливые моменты ее биографии я даже не стану искать, поскольку в Ордене ее наверняка проверили так, как я проверить не смогу. Но от меня пока ускользает цель этих розысков. Симаргл, это очевидно: мы имеем дело с мелким исполнителем. Это ведь низший уровень информированности.
— Возможно, средний, — предположил его собеседник, расхаживая по ярко освещенной комнате и, как в зеркалах, отражаясь в окнах, плотно занавешенных темнотой.
— Откуда здесь средний? — скептически возразил тот, кого лорд Тонатоса именовал Ронисом. — Но даже если так, надо представлять перспективу. Что мы получим в итоге? После этого дела она надолго попадет под подозрение у своих. Ее отодвинут даже от того, что раньше было ей доступно.
— Тем лучше. Несправедливость ее разозлит, заставит усомниться в собственной полезности. Но чем усерднее она будет работать, тем меньше ее будут поощрять в этом.
— Ну, если делать ставку на содействии ее карьере, можно подсунуть ей какую-нибудь престижную информацию.
— Это уже сделано.
— Что именно? — Начальник разведки встревоженно заерзал в кресле. — Симаргл, имей я хоть какую-то возможность убедить вас, я бы возражал против вашей самодеятельности. Какой тайной вы ее наградили, не посоветовавшись со мной? Постойте, я сам догадаюсь. Вы же были в прямом контакте.
Лорд Тонатоса кивнул.
— Пора выйти из тени, — заметил он. — Мы долго водили их за нос, но сейчас прятаться уже не так выгодно, как раньше. Лаэрта Эвери привезет в Орден ценные сведения о моей личности. Ее слова подтвердит напарник, которого я удалил в самом начале. И мы одним выстрелом убьем двух зайцев: дадим Ордену знать, с кем именно Федерации придется иметь дело в дальнейшем и заодно, ничем не рискуя, предоставим нашему будущему агенту возможность выслужиться перед своими.
— Будущему агенту… — понимающе протянул Ронис. — Хорошо, что вы не настаиваете на немедленной вербовке. После того, что вы сегодня натворили, я просто уверен в провале. Зачем понадобились такие крайности? Я еще могу понять, зачем вы вытащили ее на арену. Вам хотелось увидеть психологическую реакцию на страх. Но наркотики, допросы! Если вы собирались ее сломать, добиться предательства и потом сыграть на боязни возмездия, то уж надо было доламывать.
Симаргл с сомнением покачал головой.
— Сильная сопротивляемость. Сломать, конечно, можно. Но работать с ней после этого придется недолго. За короткий срок мои усилия не окупятся.
— А за длинный? Что вы собираетесь с ней делать? Где использовать? Я бы понял, если бы вы заинтересовались ее напарником. Все-таки полковник, наверняка уже вхожий в интересующую нас группу. Но лейтенант… Секретарь…
— Вот именно, Ронис. Лейтенант и секретарь. Я тебе давно говорил: ты привык гоняться за конкретной информацией. И в этом нет тебе равных. Но ты начисто теряешь чутье, если не знаешь, что искать. Отвлекись на минуту от поставленной задачи найти выход на генштаб Ордена. Конечно, Лаэрта Эвери не вхожа в эту группу. И тем не менее, ее что-то близко связывает с Магистром Ритором. Она вышла на прямую связь с ним и разговаривала так, будто они давно знакомы. А теперь поставь себя на место Ритора. Ты отправляешь людей на планету, сознавая, что они могут не вернуться назад. Ты выбираешь среди толпы подчиненных испытанного человека, обладающего и опытом, и знаниями по разрешению подобных ситуаций. Зачем ему секретарь?
— У них такой же запрет на «одиночные выходы», как и у нас, — напомнил начальник разведки.
— И они посылают женщину? Женщина в Ордене подозрительна сама по себе, тебе не кажется?
— И вы из двух посланников оставляете именно ее, — подхватил Ронис.
— Конечно. Мне любопытно, с какой целью Орден нарушает мое требование о числе парламентеров, да еще таким нелепым образом. Значит, это юное дарование обладает какими-то качествами, которые известны Магистру Ритору, но пока скрыты от меня.
— Я бы мог назвать десяток таких качеств, — отмахнулся начальник разведки. — Ну, например, Орден использует «эффект сопровождения». Когда у невзрачного лысеющего полковника в спутницах эффектная молодая женщина, сам полковник смотрится респектабельнее. — Ронис секунду помолчал и ехидно добавил: — Наверняка Магистру может быть известен и ваш неослабевающий интерес к противоположному полу.
— Экстерьер слабоват, — улыбаясь, отмахнулся Симаргл. — Хотя женское тщеславие, как ни странно, имеется. Нет, уверен, для меня они выбрали бы более привлекательную кандидатуру.
Мимолетная улыбка исчезла с его лица. Он резко вскинул голову.
— Как она передала Магистру нужную информацию? Ты сам просмотрел запись разговора?
Начальник разведки кивнул и шумно выдохнул, демонстрируя накатившую скорбь:
— Засадил за это дело троих экспертов, — словно жалуясь, сообщил он. — Есть один подозрительный момент. Я его сразу ухватил, эксперты лишь подтвердили. Конечно, они разговаривают как давние знакомые, и в связи с этим часть информации просто не вербализируется. Но меня не покидало ощущение, что я слышу каждое третье предложение из всех произнесенных. — Ронис замотал головой, словно не соглашаясь с каким-то собственным утверждением, и добавил: — Магистр не телепат.
— Она тоже, — подтвердил Симаргл. — Хотя защищаться от проникновения обучена. Но обучена очень посредственно. — Он резко обернулся к Ронису, шагнул к нему и хищно навис над начальником разведки, упершись руками в подлокотники его кресла: — Так как она передала информацию? Я спрашиваю у тебя потому, что не могу выяснить сам. Чего мы не видим? Чего не знаем? Какая дублирующая система связи есть у Ордена? А она есть, я давно это подозревал. И именно роль связного предназначалась для невзрачного секретаря. — Он на секунду задумался. — С кем из наших она контактировала после моего гольфа?
— Только с мажордомом.
— Его проверили?
Симаргл вновь зашагал по кабинету, выплескивая свое раздражение в острых, режущих жестах. Его полная противоположность, Ронис, мягко развел руками:
— Симаргл. его проверяют каждый месяц. Старик чист. Мы не готовы сейчас разрабатывать направление о дублирующей связи Ордена У нас нет агентов непосредственно в их штабе, у нас нет достаточного объема даже косвенной информации. Дайте мне полгода — и я положу на стол полный отчет. Но я не могу дать его сейчас. Вы поставили задачу сегодня утром.
— Знаю. Но шесть месяцев — это слишком большой срок! Следующий форум состоится только через четыре года, и столько мы можем просто не протянуть. Я не могу сливать Ордену нужную информацию, если не понимаю, какими каналами она в итоге туда попадает.
— Но ведь попадает! Вы хотели, чтобы Орден раскрыл информацию об отпущенных заложниках, и он ее раскрыл.
Лорд Тонастоса презрительно поморщился;
— Это мелочи, Ронис. Эту задачу я мог решить еще пятью разными способами. Простой слив в прессу — и огласка была бы та же. Но будут ситуации, когда я не смогу придумать эти пять способов, и останется только один. Я не могу рисковать при стольких неизвестных.