ечному провалилась. Провалилась благодаря Кессару и его людям, двое из которых пали этой ночью.
Земли Желтого озера. Цитадель
– Господин! Господин! – доносилось из-за тяжелой двери.
Луек застыл со своим двуручным мечом посреди покоев, выполняя утренние упражнения в свете лампад на стенах. Просыпался он рано, и чтобы с пользой провести время до рассвета, уже который год упражнениями с мечом начинал свой каждый новый день.
– Что стряслось?
Взмах по дуге из нижней полусферы, шаг в сторону и укол с выпадом.
– Господин… – войдя в покои, воин, отмеченный выкрашенными в красный наручами, замялся.
– Говори уже, – Луек упер острие меча в пол и, тяжело дыша, оперся на навершие.
– Отряд, что должен был сменить в недостроенном форте дозорных, не вернулся.
– Хм… – Луек подошел к окну и посмотрел на небо и расположение Большой луны, – да, они задерживаются.
– Послать всадников?
– Нет, объяви-ка по всей цитадели боевой сбор и пошли к форту лазутчиков. Да, и отправь к пристаням отряд встречать степняков.
– Слушаюсь, – командир караульной сотни поклонился и вышел.
Луек хотел было налить себе в кружку свежего сока Белого дерева, но его отвлекли странные звуки. Сначала несколько хлопков, затем свист, а потом что-то грохнуло несколько раз подряд в стороне ворот, снова хлопки, один, другой, третий…
– Тревога! – по стене, мимо окна покоев пробежал один из караульных.
– Это что еще? – Луек нахмурился, накинул кирасу, провозившись с минуту, застегнул пряжки доспеха и, прихватив шлем и меч, покинул покои.
На поле, через которое пролегал торговый тракт, в тысяче шагов от цитадели Луек увидел разворачивающееся в боевые порядки многотысячное войско. К берегу Желтого озера причаливали многочисленные лодки. Там же, на берегу, за деревянными щитами у непонятных конструкций суетились люди, но вдруг суета закончилась, все замерли, а несколько человек с дымящимися палками, словно услышав какую-то команду, опустили эти палки к блестящим на солнце большим трубам на колесах… Клубы дыма, вспышки и череда нескольких громких хлопков пронеслись по берегу, а спустя секунды в стены и ворота цитадели с грохотом и пламенем что-то ударило.
– Лучники! На стены! Шевелитесь! – прокричал Луек выбегающим из казарм воинам. – Всем на стены! Караульной сотне укрепить ворота!
Но было поздно, после следующего залпа со стороны берега половина ворот разлетелась в щепки, и, увидев это, многочисленное войско тех, кто приближался по тракту, устремились к цитадели.
Преодолев прыжками пролеты лестницы одной из башен, Луек спешил к воротам, где уже завязался тесный бой, а защитники цитадели с трудом удерживали натиск. Последовали крики, звон металла, запах чего-то едкого и запах крови, что уже обильно окрасила посыпанный песком проезд в воротах.
Луек весьма ловко орудовал своим длинным мечом, делая уколы в сторону противника. Но вдруг со стороны озера протрубили в рог, и те, кто активно наседал на защитников в воротах, стали отступать и, разорвав дистанцию, кинулись прочь, разбегаясь в стороны от ворот. Луек замер, прислушиваясь, и решил отойти в глубь цитадели. В этот же момент снова захлопало со стороны озера, но грохота не последовало, зато последовал слившийся в единое вопль ужаса и боли – все, кто стоял в арке ворот, были поражены чем-то невидимым и падали, кто замертво, а кто-то в диких болях корчась на земле.
Уже оседлав коней, у дальней стены выстроилась тяжелая кавалерия, ожидая команды.
– К берегу! Снесите там все! Убейте всех! – прокричал Луек приказ, а затем снова побежал к башне, чтобы посмотреть со стен за ходом боя, а также глянуть на озеро на востоке, где еще утром виднелись на горизонте паруса лодок степняков.
Защитники цитадели кое-как стянули к воротам несколько телег и фургонов, преградив путь, и замерли в ожидании.
Тяжелая кавалерия, выстроившись в боевой порядок, уже мчала к берегу, длинные пики были опущены, сверкали наконечниками…
Снова эти хлопки, дым. До берега, к позициям неизвестных нападавших добралась лишь одна треть кавалерии, остальных разметал по песку очередной залп, а атакующие со стороны тракта снова устремились к беззащитным воротам цитадели.
– Вот теперь все, – тихо и обреченно сказал Луек и поспешил к конюшням, – надежда только на степняков.
– Теперь к пристаням! Пенар, отправь туда людей, готовьте позиции для орудий и лучников! – Я с размаху опустил банник в ведро, подвешенное к лафету. – Махон, готовьте орудия к перевозке к берегу!
Увидев, как армия шахарцев под командованием Ленара втягивается в цитадель, я удовлетворенно кивнул, развернулся к озеру и приложил руку ко лбу козырьком. Паруса сотен лодок все ближе, видно, как степняки налегли на весла, бой их барабанов участился. Верхом на котах подъехали Пайгамбар с Дариной в сопровождении Рыжего, который неприятно фыркал, нанюхавшись пороховых газов, что низко стелились над дорогой и берегом.
– Нам в каменок? – спросила Дарина.
– Да, как и договаривались, поехали, успокоим местных да купца одного навестим. Махон!
– Да, Бэли! – ответил новоявленный командир канониров, разгоряченный боем, с лицом в саже и с горящими глазами.
– Два орудия к воротам цитадели, остальные к берегу. Как только степняки подойдут на полет ядра, открывайте огонь!
– Да, Бэли!
Торговый каменок словно вымер, мы ехали по одной из главных улиц, я чувствовал на себе взгляд сотен глаз, что наблюдали за нами из-за закрытых ставен. Подъехав к воротам имения купца, который нанимал меня для поездки за медом, я спешился, огляделся.
– Тут будьте, – велел я и толкнул тяжелую дверь в воротах.
Дверь не поддалась, тогда я, набрав полные легкие воздуха, громко выкрикнул:
– Маст!
Сквозь шум катящихся к пристани орудийных расчетов, позвякивание амуниции шахарских воинов, что пробегали мимо, я услышал, как скрипнула дверь дома за воротами имения, а потом кто-то несмело спросил.
– Чего… чего надо?
– Маст! Это я, Никитин!
Лязгнул засов, дверь приоткрылась, и показалось напряженное лицо Маста, я обратил внимание, что руку он держит за спиной.
– Это с чем ты меня встречаешь? – я улыбнулся.
– Дела! – крякнул Маст, вышел за ворота и виновато показал из-за спины боевой топорик, но тут он столкнулся взглядом с Рыжим и замер в оцепенении, а кот еще и зевнул, нагоняя ужаса.
– Отец-то дома? – дернул я его за рукав.
– А? Ага, дома…
– Проведи меня к нему.
– Ну, пошли, – Маст поспешил просочиться за ворота, и когда я прошел следом, быстро закрыл засов.
Не особо вдаваясь в подробности военной операции и исхода целого народа, я рассказал купеческой семье о том, что происходит.
– Ну, хвала Большой луне, не оставила нас! – купец встал из-за стола и поклонился в сторону ритуального угла дома.
– У меня сейчас мало времени, ты человек уважаемый в Торговом каменке, пройдите по домам, успокойте людей. Сейчас мы должны прогнать степняков, а потом армия Шахара повернет на юг и уйдет из ваших земель, и только от вас самих будет зависеть ваше будущее.
– Это как? – не понял меня купец.
– Так, что если и дальше в землях Желтого озера роды будут обособлено жить, то сюда обязательно кто-то снова придет и объявит себя хозяином.
– А-а-а-а, – задумчиво протянул купец и опустился на лавку у стола, за которым сидело все его многочисленное семейство, – так делать-то что?
– Сход соберите, совет старейшин создайте, с хартами торговлю налаживайте, – ответил я, а потом вздохнул и добавил: – Да дружину собирайте, смутное время пришло, по отдельности роды не сдюжат, вместе быть надо.
– Пойдем, – сказал купец Масту, накидывая кафтан, – братьев зови, запрягайте повозку, проедем по каменку, поговорим с людьми.
– Ну… может, свидимся еще, – улыбаясь, поднялся я.
Мы подъехали к пристаням, когда Махон заканчивал разворачивать батарею на позиции, шесть орудий были выставлены, расчеты изготовились к стрельбе, а позади расчетов рассредоточились две сотни шахарских лучников.
– Вот так нормально, – кивнул я и посмотрел поверх ствола одного из орудий. – Пайгамбар, поезжайте с Дариной в цитадель, передайте вождю и Пенару, пусть готовят цитадель к обороне.
– Я с тобой! – Дарина было собралась спешиваться, но я отрицательно помотал головой и весьма убедительно посмотрел на нее, в ответ она надулась, развернула кота и тихо попросила: – Береги себя.
– Обязательно! Махон, заряды!
– Заряды! – продублировал команду главный канонир, и расчеты засуетились у орудий.
Я снова присел у ствола орудия, а затем чуть подбил киянкой клин под казенной частью, наводясь примерно в центр сотен приближающихся лодок. Уже можно было разглядеть силуэты за низкими бортами, увешанными щитами. Махон вопросительно посмотрел на меня, я поднял руку и резко опустил ее.
– Бей! – выкрикнул Махон и опустил фитиль к запальному отверстию.
Получилось почти залпом, лишь два орудия выстрелили с запозданием, берег заволокло дымом, орудия откатились, из-за дыма не было видно результата залпа, и дабы не терять время, я скомандовал:
– Банить!
Первые три залпа были безрезультатными – и недолеты, и перелеты, однако свинцовые ядра, сыплющиеся с неба, на некоторое время привели морской десант степняков в замешательство, а когда после четвертого залпа сразу две лодки пошли ко дну, то весь красивый кильватерный строй стал расползаться. Часть лодок, не меняя курса, ускорились, еще чаще забили барабаны, другие же начали крутиться на месте, решая, что делать дальше.
– Картечь! – уже без моей подсказки скомандовал Махон.
Я же выдернул из крепления на столбе у пристани факел, поджег его и поспешил к одному из сотников, что командовали лучниками.
– Как подойдут на выстрел, жгите их! – я вручил факел сотнику.
Это была самая натуральная бойня, малая часть лодок успела повернуть восвояси, набирая скорость, остальные же были перемолоты картечью и сожжены. На воде, что из желто-зеленой превратилась в красную, недолго плескались, а затем шли ко дну степняки.