Старик в костюме вышел из ямы, образовавшейся при его появлении, и встал рядом со своим собеседником. Он также окинул взглядом город, громко втянул носом воздух и почесал висок. Под давно выцветшими волосами там находился чудовищный шрам, который не смогли свести самые искусные целители империи.
Напоминание о трагедии, случившейся во время прошлого набора факультета старшей крови.
— Молния, помнит. — произнёс старик в костюме.
— Воздух никогда не забудет. — ответил ему старик в просторных одеждах.
Не сговариваясь, оба старика подняли взгляд в чистое небо, и там стало образовываться облако. Сперва белое, практически прозрачное. Но с каждым мгновением оно становилось всё больше и начинало чернеть, вбирая в себя влагу из воздуха и накапливая ярость молнии.
Первая, ветвистая смерть ударила в громоотвод, установленный на здании мэрии. Это послужило сигналом к тому, чтобы на город со всех сторон начали наползать новые и новые тучи.
Князь Долгоруков и князь Юсупов выполнили просьбу императора. Ещё один город был спасён от небывалой жары, что обрушилась на северо-восток империи в самом начале лета. И только князья знали, что было тому виной.
Только так они могли встретиться в этом месте без всяких подозрений. На землях, которые принадлежат другому князю. Сам он сейчас находился с визитом в столице, так что лучшего времени нельзя было и придумать.
— Годунов в этом году оставил программу прежней, хоть и обещал, что изменит её. — произнёс Долгоруков, отгоняя от них начавший моросить дождь. Порывы ветра не давали ни одной капли коснуться князей.
— Он должен был изменить её ещё в прошлый раз, и тогда наши дети были бы вместе с нами.
— Ты же знаешь, что Годуновым никто не указ. Даже Рюриковичи могут их только просить. А что можем мы? Два природных князя, чьи надежды погибли четверть века назад?
— Вот поэтому мы и должны сделать так, чтобы гибель наших надежд стала началом гибели надежды других старших семей. В этом году только Апраксины не смогут выставить достойного наследника. Слышал, что Виктор оказался очень слаб и едва не умер от начавшей пробуждаться Силы Крови.
— Ветер мне приносил эти слухи. Но ты прекрасно знаешь, как я к ним отношусь.
Оба старика замолчали, пережидая, пока сразу несколько десятков ветвистых молний, ударят буквально в десяти метрах от них. Долгорукий слегка скривился, а вот Юсупов растянулся в довольной улыбке, поглощая высвобожденную стихией энергию. Он поднял руку над головой и опустил излишки.
Сразу после этого, ослепительный столб молний, толщиной в несколько метров ударил в сопку, выбивая из неё крупные каменные осколки. Ярость Абсолюта могла снести любые преграды. Но сейчас слишком рано, чтобы выплёскивать её.
— За неделю до отправки кандидата мы изменим решение. Наследник останется обучаться дома. А его место займёт троюродный брат. Его сила крайне нестабильна, и во время инициации может произойти всё что угодно. Возможно даже полное уничтожение источника. — наблюдая за утихающей стихией, произнёс Долгорукий.
— Мы уже изменили. Правда, пока ещё никому об этом не сказали. Кандидата с нестабильным источником найти не удалось. Но этого и не нужно. Буквально на днях обнаружился один из потеряшек. Крайне озлобленный на весь мир парень. До инициации умудрился разнести половину небольшого городка во владениях Шуйских. Едва смог вытащить. Медведь бушевал так, что даже мне с трудом удалось остаться целым. Теперь ещё и за это отвечать придётся.
— Восстанавливать город Шуйских выйдет очень накладно. Но вскоре об этом уже никто не будет думать. Осталось совсем немного. Старшая кровь готова взять своё по праву.
— Старшая кровь накажет всех, кто был причастен к нашей потере.
— Настало время свершить месть. Все старшие семьи должны ощутить то, что довелось испытать нам.
На раскалённый после царящего зноя камень упала первая капля крови, а вскоре к ней присоединилась и вторая. Они смешались, закрепляя краткосрочный союз между природными князьями. Сила этого союза была очень велика. Все одарённые Сопчинска в один миг вздрогнули, ощутив нечто непонятное. Подобное случается крайне редко. Старшая кровь смешивается лишь для усиления дара, но сейчас всё было иначе.
Раскаты грома приветствовали создание союза. Молнии били в реку не переставая, заставляя воду бурлить.
Сильнейший порыв ветра ударил в сопку, разбившись об неё и бросившись к оживающему городку, ломая тонкие деревца и приминая траву к земле. Здесь со всем было покончено. Договор заключён. Теперь можно возвращаться и забыть об этой встрече. Пока о её последствиях не начнут трубить со всех сторон.
— Почему мне нельзя самому сесть за руль? — действительно не понимая этого, спросил я.
Волк сидел напротив нас с Димкой и постоянно закатывал глаза. А я чего? Я ничего. Просто хотел, чтобы ребята из детского дома увидели, что я умею водить. Нет, они, конечно, мне поверят. Иначе и быть не может. Вот только одно дело, это услышать и совсем другое — увидеть.
Вот я и пытаюсь объяснить Волку уже минут десять, но он непреклонен. А сила моя на нём всё ещё не работает.
— Потому что тебе всего двенадцать лет. Ты не сдавал экзамен на вождение. У тебя нет водительского удостоверения. Да у тебя даже паспорта нет. — вместо Волка ответил Димка.
Парень он очень умный, но порой говорят такие глупости, что даже не знаю, как на них реагировать.
— И что? Без всего этого я не могу сесть за руль машины? Проехать сотню метров по территории детского дома, где меня никто не увидит?
— Можешь, — согласился Димка. Я даже всерьёз собирался его обнять. Наконец! — Но только после того, как сдашь экзамен на вождение. У Апраксиных с этим очень строго. Мне отец сказал, что не сяду за руль раньше шестнадцати.
— И не нужно оно вам. Для этого есть водитель. Виктор, на тебя гораздо более уважительно будут смотреть, когда вылезешь из машины, которую будет вести другой человек. Это статус, это совсем другой уровень, нежели самому сидеть за рулём.
Волк в очередной раз попытался убедить меня в этой глупости. Вон в детском доме у всех ребят есть водитель и что? Разве на них смотрят с уважением? С сочувствием, с презрением, порой с жадностью, но никак не с уважением.
А большой автобус — он всяко круче любой маленькой машины будет. Пусть даже и кабриолет, в котором в первый раз приезжал Волк. А сейчас мы снова ехали в лимузине. Второй раз выезжаю с территории базы и второй раз на этой машине.
— Ничего вы не понимаете. Дядька Митяй — личный водитель для всех воспитанников детского дома. И никто его не уважает за это. Особенно когда он приходит после праздников. От него пахнет дурно, и руки трясутся. Один раз в таком состоянии он едва в другой автобус не врезался. Чудом успели его в порядок привести.
Волк в очередной раз закатил глаза, замучившись объяснять мне, самые банальные вещи. Это по его мнению.
— Давай договоримся, — это мне уже нравилось. — Сейчас ты приедешь к своим друзьям в качестве пассажира. Очень уважаемого и ценного. С личным водителем. А завтра я запрошу у Александра Ивановича, инструктора по вождению. Начнёшь заниматься. Экзамен ты можешь сдать хоть сейчас, но за руль раньше шестнадцати всё равно не сядешь. Такие в империи законы. Сам говорил, что отлично их знаешь.
— Не те, что относятся к управлению машиной. — ответил я, делая себе пометку исправить пробел в знаниях. — Никто же не узнает. Да и штраф там наверняка небольшой. Я даже готов его сам оплатить.
— Нет. — однозначно ответил Волк, давая понять, что на этом разговор окончен, но так просто сдаваться я не собираюсь.
— В таком случае я хочу себе «Медведя». Или МД, которого для меня захватил Арсений. Это же также машина? Вот на них и буду учиться. К тому же Белозёров приглашал меня в расположение его полка и обещал дать пару уроков по управлению доспехами. Тогда я согласен ездить на лимузине с водителем.
Димка смотрел на меня полными восторга глазами, а Волк, полными офигевания от моей наглости. И ведь выбора у него просто не было. Либо сейчас разрешать мне сесть за руль, либо дать добро на обучение в машинах, которые я запросил.
— Подъезжаем, — раздался голос водителя, который и спас Волка.
— Машина заезжать на территорию детского дома не будет. Остановимся возле ворот, оттуда пешком. Все дети сейчас должны…
Что именно они должны, я недослушал. Машина уже остановилась, значит, пора выходить. Оказавшись на улице, я сразу же помчался к знакомым воротам, возле которых стоял очень серьёзный дядька Коля. Никогда его не видел выбритым и так хорошо одетым. Да и обычно пахло от него не очень приятно. А сейчас ничего не чую. Это после ухода Азаровой он так изменился? Чудеса, что же тогда с остальными стало?
— Привет, дядь Коль! Отлично выглядишь, новая форма тебе идёт.
— С-с-спасибо, молодой господин. — промямлил дядь Коля, пытаясь сообразить, как вести себя со мной.
Что он меня узнал, было прекрасно видно. Вот только выглядел я уже совсем не как воспитанник детского дома. Костюм из зачарованной ткани, блестящие туфли, родовой перстень на безымянном пальце левой руки (Волк заставил надеть), а ещё сам Волк и Димка, которые торопились догнать меня. Да и машина, на которой я приехал. Всё говорило о моём статусе и важности.
— Не надо меня так называть. Это я… — запнулся на мгновение, — Виктор Александрович Апраксин.
Охранник сглотнул и весь побелел, а затем резко поклонился. Сегодня будет трудно.
— Не нужно кланяться. Лучше расскажите, как у вас дела идут в последние пару недель? С момента смены руководства всё в порядке было?
Это интересовало меня больше всего. Пусть Волк и говорил, что после моего отъезда здесь стало гораздо лучше, но убедиться было нужно.
— В порядке, — кивнул дядь Коля, всё же распрямившись. — Васька только на больничном до сих пор. Нам теперь работать и за него приходится. Но новое руководство обещало зарплату поднять. Так что не жалуемся.