Впрочем, не один я слишком увлёкся: дядя Коля также заметил охрану, когда едва не налетел на одного из её представителей.
— Долгорукие? А вы чего здесь забыли? Юсуповы? Вяземские? Романовы? Виктор, ты, что, пригласил всех природных князей? Решил устроить у себя на мойке собрание двенадцати?
— Приглашал только Мстислава Всеволодовича и дедушку. А он пообещал, что позовёт своих друзей. Никогда бы не подумал, что у Апраксиных столько друзей.
— Я тоже. — ещё раз обводя взглядом гербы на лацканах охраны, произнёс дядя. — Поэтому шесть процентов и переходи к Чернышёвым. У нас друзей намного больше. И все присутствующие здесь гербы в их числе.
— Сегодня тебе предстоит появиться перед главами всех семей, входящих в клан Тьмы. Пусть наш клан не так многочисленнен, как остальные, но он по праву считается одним из сильнейших.
Говорил Григорий Константинович, практически в точности повторяя слова баб Насти. Она мне эту лекцию прочитала едва ли не в первый день нашего знакомства. И потом периодически напоминала. Как и о том, что Сила Крови пробудилась в Апраксиных одной из первых. Практически сразу после Рюриковичей, Одоевских и Вельяминовых, считающимися старейшими семьями в империи.
— У тебя будет пять соперников, но четверых мы можем не брать в расчёт. Они слабы и не могут составить реальной конкуренции. А вот шестой действительно очень сильный соперник. Мне предоставили доклад, в котором говорилось, что Семён Распутин смог поднять убитого преступника. И не просто поднять, а заставить его говорить. Выполнять любые команды мальчишки и даже игнорировать практически всю магию, направленную на него. Это высшее искусство Распутиных. Нежить, защищённая от магии. Такую невероятно сложно уничтожить. И Распутиных, умеющих подобное, ценят очень высоко.
— Я уже слышал о способностях Семёна и о том, что он необычайно талантлив. А ещё о том, что Распутины — довольно молодая семья, и о пробуждении Силы Крови им слишком рано думать, как и о проявлении Воли Старшей Семьи. Поэтому я смогу договориться с Семёном. Он сам снимет свою кандидатуру с выборов, а дальше мне и напрягаться не придётся. Всё равно других достойных кандидатов не окажется.
— Ты настолько в себе уверен? — спросил князь, отваливаясь на спинку сиденья.
Было видно, что он и сам верит в мою победу. Иначе не сидел бы так спокойно. А помимо князя в мою победу верят и все остальные Апраксины. Верят наставники. Верит Волк, учитель Тацуя, Димка, Акелла и его банда. Верят мои ребята, с которыми сегодня я ещё обязательно встречусь. И что самое главное — верю я.
Раз в меня верит столько людей, то я обязательно оправдаю их доверие. Иначе и быть не может.
— Конечно. Как я могу проиграть? Уверен, что члены совета клана выберут мою кандидатуру. Пусть Распутин и поражает всех своими способностями, но и я кое-что умею.
— Кстати, хотел ещё поговорить с тобой и об этом. О том, что ты умеешь. После семейного собрания многие говорили, что ты до жути их напугал. Пробился через всю защиту, сломил естественное сопротивление и нагнал страху. Могу точно сказать, что это ничем не уступает достижению мальчишки Распутина. Я не припомню, чтобы кто-то мог использовать столь сильный страх, ещё до инициации. А ведь страх и есть наш дар.
Я замер, боясь пропустить хоть слово, никто из наставников не рассказывал мне об этом. Они вообще старались не затрагивать тему дара до инициации. Моего, чужого, неважно. А вот князь, похоже, был другого мнения. И для меня это было ужасно интересно. Возможно, по аналогии с даром Апраксиных, я смогу немного разобраться и в своём. Ведь одна сторона моего дара — именно страх.
— Страх способен повернуть вспять армию. Способен заставить людей делать то, что тебе нужно. И тот, кто управляет страхом, может добиться невероятных высот, что и показал основатель рода. Он смог стать одним из сильнейших людей того времени и основать не только наш род, но и заложить фундамент для создания Клана Тьмы. Но страх — это наша основная сила, которая у всех на виду.
Князь замолчал и как-то странно посмотрел на меня. То ли решал, рассказывать дальше или не стоит. То ли просто ждал, когда я спрошу об основной силе. Что я и сделал, на всякий случай.
— От посторонних глаз спрятана сила, способная ослаблять противника. Особенно эффективно она работает против армий. Поэтому представители Апраксиных всегда сражаются за империю в решающих битвах. Мы противостоим одарённым противника, которые способны усиливать своих бойцов. А когда кто-то из Апраксиных достигает ранга Абсолюта, перед ним открывается ещё одна сторона нашего дара. Пожалуй, самая сильная, которая и заставляет трепетать наших врагов.
Князь вытянул вперёд руку, и на ней заплясал огонь, сотканный из самой чёрной тьмы, что я когда-либо видел. Эту тьму не сможет развеять даже самый сильный свет. Но она оказалась совершенно нестрашной. Только не для меня. Она мне понравилась.
— Не зря же мы возглавляем клан Тьмы. — улыбнулся Григорий Константинович — Все Апраксины, достигшие высшей ступени дара, становятся проводниками тьмы в этом мире. Нам открываются невиданные возможности, с которыми не могут сравниться способности большинства старших семей. Равных нам всего три семьи, а превосходящих по силе и вовсе две. Рюриковичи и Годуновы.
Это была крайне полезная и нужная информация. Получается, что мне предстоит обучаться в академии, за которую отвечает один из сильнейших родов в империи. Нужно будет там быть очень внимательным. Мало ли что. А после окончания контракта покровительство Апраксиных закончится.
— Тьма есть в каждом человеке. И благодаря этой тьме мы можем не только создавать сокрушительные заклинания, забирающие тысячи жизней, но и ослаблять людей через эту тьму.
— Проклинать? — спросил я, вспомнив день рождения Алексея Белова. Рыжий тогда говорил, что Апраксины проклинают своих врагов.
— Можно это назвать и так. Но со всякими эфемерными проклятиями наша сила имеет очень мало общего. Она действует на тьму, что есть в человеке. Действует исходя из того, насколько много там тьмы. В некоторых людях её достаточно для того, что бы полностью подчинить себе волю этого человека, а в других не хватит даже на то, чтобы заставить его чихнуть. Но даже такой малости может хватить, чтобы заставить человека колебаться. Сомневаться в себе, в своих силах, в силах своих соратников.
— А если человек в чём-то сомневается, то его не составит труда победить. — закончил я за князя. Наставники также очень часто говорят мне это.
Ещё они говорят, что у меня совершенно неосознанно отлично получается заставлять сомневаться абсолютно всех, кто начинает со мной говорить. Правда, про себя они ничего так и не ответили. Хотя я спрашивал. Но судя по тому, что мне так и не удаётся на них воздействовать, то не работает.
— Всё правильно. — довольно кивнул князь. — На ближайшие пару часов твоей задачей будет заставить сомневаться не только членов совета клана, но и всех, с кем встретишься. Совет Клана начнётся без кандидатов. Традиционный пустой трёп, но без него нельзя. В это время ты будешь знакомиться с другими кандидатами, и это отличный шанс заставить их сомневаться. В первую очередь — Распутина. Их семья отличается особо крепкой психикой. По-другому не получится работать с мертвецами.
— Возможно, и отличается, но Семён — всего лишь ребёнок. Мой ровесник. Поэтому я уверен, что с ним будет несложно. Не волнуйтесь, я справлюсь. И даже если совет выберет Распутина, обучаться на факультете старшей крови, от клана отправлюсь я. Даю слово.
Этого для князя оказалось вполне достаточно. Он кивнул и сжал кулак, в котором исчез огонёк тьмы. В этот момент Охранитель слегка нагрелся, а следом за ним нагрелся и камень, подаренный наставником. По всему телу побежали мурашки. Даже показалось, что волосы встали дыбом. На руках так точно. Я встрепенулся и посмотрел на Григория Константиновича.
— Почувствовал? — усмехнулся князь. — Мы уже совсем близко к месту сбора. Оставлять его без защиты нельзя. Весь клан тьмы отметился в этой защите. Но тебе её точно не стоит бояться.
— Я и не боюсь, просто странно, что не удалось подключиться к этой защите, как на тренировочной базе.
— Что? Когда? — раздалось удивлённое восклицание князя.
Думал, он знает.
Вот кто меня за язык тянул?
Глава 25
— Что же, можно начинать господа. — взял слово Григорий Константинович.
Его обязанность, как главы клана, начинать и заканчивать все подобные мероприятия. Хотя сегодня он и прибыл в малый зал для совещаний резиденции Клана Тьмы, последним, но без него никто не посмел начинать. Пришлось задержаться почти на час, решая организационные вопросы.
Совет Клана Тьмы состоял из шести человек. Шести глав семей, входящих в клан. Все они сидели в одинаковых креслах, за круглым столом, выполненным мастером-артефактором уже очень давно. Стол был не простой, он мог выдержать гнев Абсолюта. А на подобных собраниях князья и их вассалы нередко показывали бьющие через край эмоции, и в основном они выплёскивались именно на стол. Лезть с кулаками на членов совета дураков не было. Да и не позволят Апраксины подобное. Сразу вышвырнут смутьянов. За долгую историю клана уже был один случай. Повторять никто не хочет.
А вот попробовать немного подвинуть старшую семью, это запросто. Пусть они и союзники, пусть вассалы Апраксиных, но попытаться всё равно необходимо. И в этом году впервые выдалась практически идеальная возможность. По крайней мере, так думали Распутины и Салтыковы, которых связывали не только деловые отношения, но и родственные.
Вот и на этом собрании Степан Распутин сидел по правую руку от Антона Салтыкова. А по левую сидел Валентин Брилёв. Глава семьи теневиков, специализирующихся на невидимой охране. И он совсем недавно доложил князю о том, что Распутин проводил собрание, на которое пригласили всех, кроме Апраксиных.
Естественно, на этом собрании он агитировал голосовать за своего сына. Даже провёл весьма зрелищное показательно выступление. Запись которого Григорий Константинович пересмотрел раз десять. Действительно, у мальчишки Распутина выдающийся талант. Но это был его предел. В то время как у Виктора и Александра такового вообще не было. По крайней мере, ни Григорий Константинович, ни старейшина Апраксиных не смогли увидеть его.