Что удивительно, это были наемники Рогволда, бывшего смоленского воеводы. Задача у них была выкрасть викинга со светлыми волосами, завязанного в хвост, который именовался Ларсом. Цену Рогволд за меня назвал втрое меньшую, чем давал Гунульф. За живого давали чуть больше.
Может воевода хотел поквитаться со мной за свое поражение в неудавшемся смоленском бунте, а заодно и сдать Гунульфу? Сейчас уже не имеет значения. Одним врагом меньше, другим больше.
Радомысл удвоил дозорных. Засыпали мы спокойно. Уж я точно уснул, как только лег. Хотя бы какой-то плюс от нападения есть, бессонницу мне согнали.
Утром следующего дня мы с дядей решили не двигаться в путь. Во-первых, Соколу лучше денек воздержаться от тряски, чтобы рана не раскрылась, а во-вторых, шанс повторного нападения был минимальным, следовательно, риски в задержке посольства были не существенны.
Я с Эсой сформировал тройки дозорных, чтобы прочесали местность вокруг лагеря. Место стоянки наших врагов было обнаружено быстро. Вероятно, они еще ночью снялись с лагеря, опасаясь преследования и мести. Не хватает Сокола, который точно определил бы передвижения противника. Следопыт он отличный.
Дядя не дал мне расслабиться и насладится вынужденным выходным, запрягая меня уроками дипломатии. После него я обратился к Аршаку за изучением латыни. Более или менее сносно зная латинский алфавит и несколько выражений, спасибо вузу, дело сдвинулось с мертвой точки. А вечером меня подозвал к себе Сокол. Он в ультимативной форме потребовал продолжать тренировки, а в качестве спарринг-партнера попросил Эсу помочь. Та, что удивительно, отказалась, при этом легкий румянец украсил ее милое личико. Пришлось напрячь на тренировку одного из дядиных дружинников. В итоге, тренировка прошла вяло. То ли я действительно не плох в двуручном бою, то ли я привык к более сильному сопернику, как Сокол.
Кстати, рядом с разведчиком стало невозможно находится. Забава своей заботой поглотила все пространство вокруг него. Ее постоянные «уси-пуси» и ласковые «соколик», «соколенок», «соколушка» и прочие уменьшительно-ласкательные производные резали слух. Даже Эса не понимала свою обретенную подругу. Каждый раз, когда воительница слышала подобные «няшества», она показательно кривилась в рвотном позыве. Выглядело это столь комично, что все кто замечал ее кривляния еле сдерживались в приступе смеха.
Когда Радомысл предложил учителю еще один день отлежаться, Сокол так сильно воспротивился, что тут уже никто не удержался от хохота. Посмеиваясь, Радомысл разрешил Соколу выписаться из лазарета и встать в строй.
Наше путешествие возобновилось на следующий день. Город Кордно, столица вятичей находилась в пяти днях пути от нашего нынешнего места. Все это время я тренировался с дружинниками, Сокол настаивал на ежедневной смене партнера, дабы я не привыкал к слабостям противника. Дядя тоже не отставал, увеличивая мои познания не только в азах дипломатии, но и натаскивая меня в военном ремесле. Мы начали разбирать боевые построения, их преимущества в той или иной местности.
Аршак меня удивил своим разносторонним образованием. Он за несколько дней смог поставить мне правильное произношение латыни. Его удивление моему знанию латинских букв и некоторых слов было непередаваемым. Я поймал себя на мысли, что мне хотелось его почаще удивлять, чтобы видеть это мультяшно-алладинское выражение вселенского изумления.
Когда до Кордно оставался один день, вечером, после тренировки, ко мне подсела Эса. Я лежал у корней огромной сосны. Сегодня Сокол дал мне сразу двух противников. Пришлось выложится по максимуму. Подсевшая под бок Эстрид, что-то меня спрашивала и я отвечал невпопад ровно до тех пор, пока в бок не прилетел ее локоть. Усталость слегка отступила и заставила все же напрячь серое вещество.
– Так что ты решил? – проворчала воительница.
– А что случилось? – я пытался вспомнить что она спрашивала и уловить суть.
– Ларс, соберись, – Эса закатила глаза, – твое посольство должно заключить союз с вятичами. Если ты помнишь, я предупреждала тебя о том, ты должен жениться на дочери Ходота.
– Точно, я и забыл.
Эстрид показательно стукнула себя ладонью по лбу, наверное, удивляясь как она умудрилась связаться со мной.
– Так что ты решил? – не унималась она.
– Пока не знаю, – я задумчиво поскреб появившуюся щетину, – решу на месте. Женитьба не входит в мои планы. Если помнишь, я хочу в Константинополь. Титул князя мне не нужен. Пусть отец с дядей сами разбираются со словенскими проблемами.
– Это как-то легкомысленно, не находишь? – Эстрид склонила голову на бок.
– Я правда не знаю. Буду отбиваться от этого брака. Не будут же они под угрозой смерти вести меня под венец?
Молчание Эсы мне не понравилось. Неужели могут заставить жениться? Я посмотрел на вассала. Она улыбалась.
– Чего это ты смеешься?
– Иногда ты такие умные вещи говоришь, будто тебе не семнадцать, а все пятьдесят лет, а иногда твоей наивности можно только поражаться.
– Да в чем дело?
– Если ты прилюдно откажешься от брака, то это будет сродни объявлению войны. – Эса встала и начала ходить взад-вперед, – Представь ситуацию, что Радомысл и Ходот договорились о союзе и браке. Они собирают народ и прилюдно объявляют о свадьбе на следующий день. Куда ты денешься? – она хмуро посмотрела в мое уставшее лицо.
А ведь действительно, такой вариант вполне может быть реален. Да и в духе моего дядюшки. С него станется за моей спиной все решить. А потом заявить, что он решил проверить мое чувство ответственности и долга перед всеми словенами. Что же делать?
– О, посмотрите-ка на всемогущего и хитроделанного Ларса, – заметив мою хмурую рожу, заявила Эса, – Ну что? Понял теперь в какой ситуации мы оказались?
– Мы?
– Да, мы! Куда мы с Агой от тебя денемся? Мы теперь единый кулак против всего мира.
Это было очень приятно слышать. Наверное, на моем лице это отобразилось, так как Эса устало покачала головой.
– Я поговорю с дядей, – хмыкнул я ей.
– Я просто не хочу, чтобы ты оказался в какой-либо безвыходной ситуации. Я все-таки клялась защищать тебя от любой опасности.
– Ладно, мой верный вассал, я ценю это, – я встал, ища глазами дядю.
Эса что-то проворчала в ответ, а я направился к нашедшемуся Радомыслу.
Дядя сидел у костра и попивал нечто явно горячительное. Румяные щеки и осоловелый взгляд выдавали его с потрохами. В руках он держал деревянную кружку.
– А, Ларс… Ну как тренировка? – заметив меня, поинтересовался Радомысл.
– Тяжело против двоих, но это дело привычки.
– Я помню, как мы с твоим отцом сразу против десятка ворогов бились. И это вдвоем, – он поднял палец, подчеркивая важность сказанного.
– Судя по тому, что вы оба живы, победа была за вами, – сказал я, не зная как подойти к основной теме.
– Нет, не за нами, – он отпил с кружки, – но ведь бились же!
– Что, проиграли бой? – заинтересовал он меня.
– Не совсем, согласились на мировую, – Радомысл хмыкнул, – мы одолели самого сильного противника, – он кивнул на Агу, – такого как он. Но силы были на исходе. Поэтому, когда нападавшие чуть отошли, мы с удовольствием приняли ничью.
– Это как же вас угораздило выйти вдвоем на десятерых?
– Да не понравилось Гостомыслу, как на него главный их отряда посмотрел. Вот пришлось в драку полезть. А в харчевне не шибко развернешься.
– Так это пьяная кабацкая драка что ли? Я думал, вы с оружием были.
– Вот наше оружие, – дядя поднес к моему носу свои кулаки, позабыв про кружку и разлив немного питья.
Он выругался и бережно поднес напиток к губам. Наклюкался он изрядно.
– Да спрашивай уже, – проворчал медведеобразный старик, – вижу же, что гложет тебя что-то.
А не сильно то и напился. Этот хитрец даже в таком состоянии в силах подмечать любые мелочи. Опыт не пропьешь, как бы ни старался дядя.
– Да есть одна мысль, которая не дает мне покоя, – начал я, – Завтра мы будем в Кордно и ты встретишься с Ходотом. Когда ты мне расскажешь что обменяешь мою свободу на брак с его дочерью? До или после переговоров?
Радомысл нахмурился. Казалось, что хмель в его глазах разом выветрился.
Глава 9
Окрестности Кордно. Весна 826 г.
Лицо дяди было серьезным. Я буквально слышал, как у него в голове затикали шестеренки. А потом его лицо разгладилось.
– Эстрид? Это она же тебе сказала? Больше никто не смог бы это узнать, – он внимательно посмотрел на меня.
– Она. Но я не услышал ответа.
– А что тебе не нравится? Дочь Ходота просто красавица. Тебе повезло с женой.
– Что значит повезло? Почему ты говоришь об этом, как о решенном деле? – я начинал заводится.
– Не кипятись, Ларс, – дядя поморщился, – Ты же ведь не думал жениться на той, которую ты выберешь? – он посмотрел на меня, чуть приподняв брови, – Видимо, думал. Да, неожиданно.
– Я не собираюсь жениться в ближайшие несколько лет.
– Племяша, я не могу ослушаться воли твоего отца, – дядя задумчиво погладил бороду, – Они договорились об этом союзе именно через брак. Ходот раньше был согласен на союз и без брака. Но после смерти твоих братьев, он согласен только так войти в союз. Мы стали очень слабыми после того, как погибло все войско и утопли все корабли. Сейчас Ходота успокаивает то, что его внук будет в итоге наследником словенского племени.
– Нужно найти другой выход, – я потрясенно уставился на пламя, – ты же сам учил меня, что в дипломатическом искусстве нет безвыходных ситуаций.
– Мы с твоим отцом нашли единственное решение, – он посмотрел на меня, – это ты.
Мне нечего было ответить. Без меня меня женили. При чем во всех смыслах, и в прямом, и в переносном. Я пошел на боковую. Мысли снова не давали уснуть. Усилием воли я заставил организм выключиться.
На следующий день мы свернули лагерь и направились в путь. На дневном привале Радомысл пытался навязать урок дипломатии, но я огрызнулся и сказал, что сейчас занят решением одной дипломатической задачи, которую он с о